"Неизбежность-3. Майкл". Часть 1. "Перекресток" (1)
Название: Неизбежность-3. Майкл. Часть 1. «Перекресток»
Фандом: Sherlock BBC
Автор: skarlett_o_hara
Гамма: krirk
Персонажи: Майкл Холмс, Грегор Вукович
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU. Еще раз, и капсом, чтобы не было претензий по ходу чтения - АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ. Автор рекомендует прочитать первые части (Вот тут и тут). Обращаюсь особенно к тем, кто их не читал, - здесь все по-другому. В этом мире Шерлок - Его Светлость барон Холмс, его старший брат - Майкрофт, потеряв титул, сменил имя и стал просто Майклом Холмсом. И этот Холмс старший не похож на канонического или на образ, созданный БиБиСи. Хотя вполне ничего себе так парнишка получился, по-моему :)
Но в этой АU есть свой Грег. И их пути, конечно же, пересекутся…
ДИСКЛЕЙМЕР: в основе всех фантазий автора - книги Конан Дойля и сериал Sherlock BBC. На героев сэра АКД и сериала Sherlock автор ни коим образом не претендует.
Жанр: action, case fic
Саммари: Они непохожи друг на друга. Они из разных миров. Но они должны были встретиться…
…Two drifters off to see the world.
There's such a lot of world to see.
We're after the same rainbow's end -
waiting 'round the bend,
my huckleberry friend,
Moon river and me…(1)
Майкл
Его первую любовь звали Брауни. У нее были огромные глаза шоколадного цвета, обрамленные пушистыми ресницами, кожа была на ощупь как бархат, а волосы - гладкие как шелк. Все говорили, что статью Брауни пошла в мать, а сильные и стройные ноги унаследовала от отца. Четырехлетний Майкл, вернее тогда еще Майкрофт, считал ее самым красивым существом на свете. После мамы конечно.
Он тогда спросил у Ирен, можно ли ему жениться на Брауни, когда он вырастет. Мама долго хохотала, а потом сказала, что Брауни конечно красавица и умница, но не о такой невестке она мечтает. Майкл сильно расстроился и почти обиделся, но мама, все еще смеясь, схватила сына в охапку и, перекинув через плечо, понесла в сторону конюшни. Там она велела Чарли, их старшему конюху, седлать Брауни для себя и пони Кудряшку - для сына, и они поехали кататься.
Кудряшка, грызя удила, старательно поспевал за красавицей кобылой, которая важно вышагивала по тропе, потряхивала рыжей гривой и косила шоколадным глазом на несостоявшегося жениха. А тот, упрямо сжав губы, крепко держал поводья и старался копировать все мамины движения.
Майкл давно заметил, что если во сне он видел Брауни, то день обычно выдавался прекрасным. И сегодня ему снилась та прогулка. Мама в белой шелковой косынке, завязанной на затылке, где-то высоко над ним натягивает повод, и Брауни, изящно выгнув шею, вскидывает голову… Всё было точно, как в тот раз - от нагретой солнцем травы исходил пряный аромат, копыта неслышно ступали по мягкой тропе, Кудряшка потряхивал челкой, мама тихо смеялась… Всё, как тогда. За исключением одного.
Рядом, по правую сторону от Кудряшки, на кауром жеребце Бароне, родном брате Брауни, ехал Шерлок. Конечно, такого не могло быть тогда, в тот день. Майклу было всего четыре с половиной, Шерлок родится только два года спустя. Но во сне брат был таким, как в день отъезда Майкла в Восточную Европу.
Норовистый Барон, свирепо грызя мундштук, шагал рядом, а в седле, улыбаясь, сидел пятнадцатилетний Шерлок, в белой футболке и синих джинсах, закатанных до колен, с босыми ногами в стременах. В реальной жизни это было бы невозможно, потому что на конных прогулках Шерлок всегда щеголял в элегантных костюмах для верховой езды и в высоких сапогах. А во сне маленький Майкл смотрел снизу вверх на своего старшего младшего брата и смеялся от переполнявшего его чувства кристально чистого, ослепительного, ничем не омраченного счастья…
Когда Майкл Холмс проснулся в номере люкс на четвертом этаже гостиницы «Ядран» в центре Шибеника (2), время уже подходило к полудню. В город он приехал за полночь и, едва войдя в комнату, рухнул на кровать и заснул мертвым сном.
Окна его номера выходили прямо на набережную, и через открытую балконную дверь в комнату проникал ни с чем не сравнимый запах - запах моря, смешанный с ароматом буйной южной зелени, в которой утопал город.
Майкл позволил себе еще пять минут поваляться в постели, досматривая сон сквозь полусомкнутые ресницы, но солнце, рвущееся через белые шелковые занавеси, разбудило его окончательно. Он скинул одеяло и, бодро вскочив с кровати, отправился в ванную. После двадцати минут под контрастным душем он почувствовал, как уходят усталость и напряжение, накопившиеся за две с лишним недели, как расслабляются узлы в мышцах, тает свинцовая тяжесть в затылке, и даже дышать становится легче.
Майкл протер запотевшее зеркало и критически оглядел свое отражение. На него смотрел весьма привлекательный молодой человек с тонкими чертами лица и выразительными темно-карими глазами, которые из-за длинных ресниц казались почти черными. Этот парень был весьма неплохо сложен и находился, надо признать, в отличной форме.
Втянув и без того плоский живот, Майкл принял позу культуриста на подиуме и, поиграв мускулами, подмигнул сам себе.
Три недели назад его коротко стриженые волосы высветлили, для последнего расследования превратив в блондина. Было немного странно смотреть на себя светловолосого, но зато он как две капли воды походил на некую высокопоставленную особу, чью роль в интересах дела ему пришлось исполнить. Благодаря этому сходству удалось разговорить одну подслеповатую, но весьма бодрую для своих восьмидесяти пяти лет итальянскую старушку. Графиня Альдобрандини кое-что знала о бриллиантовой диадеме, принадлежавшей одной из младших ветвей Савойской династии. Из-за этого украшения в Европе было убито уже трое человек. Так что Майклу на какое-то время пришлось превратиться в Аймоне ди Савойа Аоста, внука последнего короля Хорватии, Томислава II, благо они с принцем были почти ровесники и довольно похожи внешне. С самим Аймоне, который на момент расследования находился в Южной Америке, Майкл не встречался. Пришлось довольствоваться подробными инструкциями.
Намыливая щеки для бритья, Майкл подумал, что ему еще повезло, что принц д’Аоста не рыжий, а то превратился бы в черти кого... А что? И не пикнул бы, ради работы он был готов на все.
Он отставил помазок и уже взял в руки опасную бритву, но вдруг вспомнил, как несколько дней назад в полутемной таверне в Скрадине (3) он представился своим слегка оторопевшим собеседникам. Приняв перед зеркалом важную позу и чуть искривив красивые губы, Майкл произнес, глядя в глаза своему отражению:
- Аймоне-Умберто-Эммануэль Филиберт-Людовик-Амадей-Елена-Мария-Фьоренцо, принц д’Аоста, герцог Апулийский к вашим услугам…
Усмехнувшись, он стер с лица высокомерное выражение и решительно провел по щеке лезвием. Признаться, он сильно устал от последнего дела и от маски возможного претендента на никому не нужный (как лично считал Майкл) хорватский престол.
В его работе очень часто использовали полученное им образование и еще чаще - манеры аристократа, которые никакими университетами не привьешь, их надо иметь в крови. Но сначала эти качества рассматривались скорее как недостатки. В процессе подготовки обнаружилось, что чертова порода, как выразился сэр Роберт, была видна за версту. И шеф вовсе не был рад подобному качеству своего подопечного. В нашей работе, говорил он, не помешает быть хорошим актером. Да, иногда действительно надо выглядеть как наследный принц, но будет нужда, и придется изображать парня с рабочей окраины, который с трудом сдерживается, чтобы не поковырять в носу. Майкл же, как ни старался, выглядел тем, кем был на самом деле - молодым аристократом, выпускником престижной военной академии и Оксфордского колледжа, наследником баронского титула. И, в конце концов, этот его «недостаток» мудрый шеф стал умело использовать. Если для расследования требовался «человек из общества», в дело вступал Майкл…
Когда, закончив колледж и отметив совершеннолетие, из барона Майкрофта он превратился просто в Майкла Холмса, он решил отправиться в Европу, как выразилась мама, «искать себя». Перед отъездом он заехал в Лондон провести пару недель с другом, Энтони. Они были знакомы с самого детства, сначала вместе учились в школе Святого Хью, затем в военной академии в Сандхёрсте, а позже в колледже Святого Иоанна в Оксфорде. Молодые люди провели в ночных клубах столицы развеселую неделю, в конце которой вернувшийся из Италии лорд Эгертон, отец Тони, нашел их, зеленых от похмелья, в изнеможении лежащих на диванах в гостиной в доме Эгертонов. Скептически хмыкнув, сэр Роберт велел горничной сделать две горячие ванны, а сам приготовил какой-то загадочный коктейль, не иначе как по рецепту Дживса (4), потому что после принятия внутрь этого волшебного эликсира молодые люди почувствовали себя готовыми к новым подвигам. И тут сэр Роберт обратился к Майклу:
- Майкрофт Холмс, пожалуйте ко мне в кабинет, юноша. Есть разговор. - И одним выразительным взглядом он велел сыну оставить их вдвоем.
В кабинете сэр Роберт кивком указал на стул, и когда удивленный Майкл уселся, лорд Эгертон, расположившись в высоком кресле перед огромным столом из резного дуба, произнес:
- Позволь задать тебе вопрос, мой друг. Что ты собираешься делать дальше со своей жизнью?
Только пришедший в себя после недели разгульного образа жизни Майкл не сразу сообразил, как отвечать на такой глобальный вопрос. Несмотря на то, что родителя своего друга он знал с раннего детства, Майкл, тем не менее, всегда немного робел в его присутствии. Выросший практически без отца, он втайне завидовал Тони, ведь тот мог общаться с сэром Робертом просто, как сын. У Майкла же, когда он оказывался в обществе лорда Эгертона, всегда от волнения каменел затылок, и хотелось казаться немного лучше, чем на самом деле. Но, как ему было давно известно, сэр Роберт был не тот человек, которого можно провести вокруг пальца. Вот и в этот раз, услышав вопрос, он решил честно ответить:
- Пока у меня никаких конкретных планов. Собирался провести месяц в Европе, а потом уже…
- Ясно, - прервал Майкла сэр Роберт, внимательно глядя на него. - Я знаю тебя много лет, и успел рассмотреть в тебе то, что может быть еще не заметно тебе самому. Ум и смекалку. О, не надо краснеть, как девица, если я говорю так, это соответствует действительности. Ты конечно еще юн и суетлив, как все молодые люди в твоем возрасте, но все же в тебе есть некая,… я бы сказал, основательность. Кроме того, пристрастие твоего прадеда к криминальному жанру, похоже, наложило на тебя отпечаток. Так вот, пока тебе в голову не пришла какая-нибудь дурацкая идея, вроде той, что осенила моего оболтуса - поехать в Америку и там заняться бизнесом, я хочу предложить тебе работу. Не желаешь послужить Ее Величеству?..
Через два часа, выйдя из кабинета лорда Эгертона, Майкл кое-как попрощался с оторопевшим Тони и отправился к себе в Айлингтон, собирать вещи. А через день в маленьком поместье на юго-западе Шотландии приступил к обучению новый сотрудник Национальной службы уголовных расследований (5) - криминальной разведки Великобритании, считавшейся самой информированной и разветвленной секретной службой Европы.
Друзья, знакомые и даже семья были уверены, что он проводит время, путешествуя по Европе и Южной Америке. В мае 1992 года в связи с обстоятельствами очередного расследования ему пришлось снова солгать родным, сказав, что уезжает в Сараево в составе недавно сформированных частей миротворческой миссии ООН.
Если в новом образе жизни и было что-то не по душе Майклу, так это неприятная необходимость все время обманывать маму и Шерлока. А в остальном двадцатитрехлетний Майкл Холмс, агент криминальной разведки, чьей специальностью была работа под прикрытием, был вполне доволен своей службой.
Итак, сегодня, в пятницу 23 июля 1993 года, после удачно завершенного дела он приступает к использованию честно заработанного отпуска. Получив в награду за хорошую работу целых десять дней свободы, Майкл решил провести их, валяясь на пляже, гуляя по узким улочкам и осматривая какие-нибудь скучные достопримечательности. Здесь в Шибенике, курортном городе, относительно спокойном по сравнению с районом Сараево или Загреба, где то и дело постреливали, ему предстояло выполнить одно поручение, а затем почти полторы недели он проведет в свое удовольствие. Последнее дело измотало его, отчаянно хотелось покоя и тишины, и Шибеник, с его полупустыми отелями и пляжами, подходил для этого как нельзя лучше.
Закончив бриться, Холмс наспех причесал, или скорее растрепал светлые пряди, надел футболку, легкие бриджи и теннисные туфли и, собрав в небольшой кожаный рюкзак все необходимое, вышел из номера. Спустившись в прохладный вестибюль, он оставил ключ портье, миловидной девушке, ослепительно ему улыбнувшейся, и отправился на набережную перекусить.
Когда Майкл вышел из тени от навеса над входом в гостиницу, его буквально окатил яркий свет, до того солнечным и ясным был день. Пообедав в таверне с названием «Кула», что по-хорватски означало «Башня», рядом с собором Святого Якоба, он прогулялся по набережной, с наслаждением вдыхая йодистый воздух. До назначенной встречи был почти час, и он, не торопясь, побродил вдоль причала, рассматривая немногочисленные яхты, пришвартованные напротив его гостиницы.
Дойдя по набережной до церкви Святой Барбары, Майкл поймал такси. Водителю он вручил листок с заранее записанным адресом - угол улиц Короля Звонимира и Степана Радича. Пришло время отправиться в отделение криминальной полиции Центрального округа, выполнять поручение. А потом его ждут пляж и голубые воды Адриатики.
Грегор
Проснулся он оттого, что в коридоре загремели ведрами уборщицы, и громко хлопнула металлическая дверь соседнего кабинета. Открыв глаза, Грегор обнаружил, что уснул за своим столом, положив голову на скрещенные руки. Теперь все тело затекло от неудобной позы, и к тому же он ни черта не выспался.
Вспомнив, какой сегодня день и сколько предстоит сделать, Грегор застонал в голос и уткнулся лбом в стопку бумаг на столе. На некоторое время он замер в таком положении, потом несколько раз глухо стукнул головой о столешницу. Если б можно было сделать так, чтобы сразу наступило завтра - суббота, первый день отпуска...
Он не был в отпуске уже давно. Точнее сказать, он никогда в нем не был. За три с лишним года работы в криминальной полиции ему ни разу не удалось провести отпуск по-человечески. В прошлом году у коллеги умер отец, он уехал на похороны, и Грегора отозвали. В позапрошлом - в первую неделю отпуска в городе начались сербские погромы, и его отозвали. В позапозапрошлом… В общем, скорее бы завтра. Может он успеет хотя бы пару недель провести так, как ему вздумается. В одиночестве. Возьмет у Ивана лодку…
Звонок телефона на соседнем столе ворвался в еще не проснувшийся рассудок. Не вставая с места и даже не отрывая лоб от стола, Грегор дотянулся до аппарата и снял трубку. В ней послышался громкий голос его начальника, Балтазара Андрича. Как это шеф умудряется в половине седьмого утра быть таким резвым? Будто это не он ушел отсюда часа четыре назад.
- Да? - почти бодрым голосом ответил Грегор, поднимая голову и потирая глаза. - Да, шеф… Нет, не уходил еще. Рапорт писал. Что? Ага, дописал, да… - он бросил взгляд на бумаги перед собой и закончил, - Почти. … Иностранец? Какой иностранец?.. Вот черт!... Э-э-э… Я говорю, так точно, понял. Да. … И вам доброго утра, шеф.
Положив трубку, Грегор в изнеможении откинулся на стуле. Похоже, день, и без того суматошный, будет еще дольше. После обеда к начальству пожалует какой-то не то француз, не то англичанин из Интерпола, а так как, кроме родного хорватского, шеф хорошо владеет только немецким, то переговоры, стало быть, придется переводить ему, Грегору, как единственному в отделе, кто прилично говорит по-английски и по-французски. Черт, боком ему выходит способность к языкам!
Открыв окно и впустив в кабинет пока еще прохладный утренний воздух, Грегор стянул кожаную куртку, в которой вчера ночью ездил на задержание и так и не снял, сев писать рапорт об использовании табельного оружия. Конечно, этот рапорт, как и пару других, плюс отчет о самом проведенном задержании, можно было написать сегодня, с утра. Но он вчера решил не откладывать. Тому было несколько причин. Во-первых, последний день перед отпуском - это всегда дурдом. Еще одна бумажка только прибавит суматохи, а выспаться можно на выходных. Во-вторых, офицер Грегор Вукович был хорошо известен не только как отличный оперативник, но и как настоящий педант по части всякой документации. По своей сути он был уникум - никогда не задерживал ни одной бумажки, все оформлял в срок. Делал он это ни в коем случае не для того, чтобы выслужиться перед начальством. Просто он с детства был приучен все исполнять в срок, не откладывая на потом, не важно, насколько скучной и ненужной кажется работа. И последнее. Он терпеть не мог быть должным. Его коллеги, не имевшие таких полезных привычек, то и дело бегали с шоколадками и бутылками коньяка к помощникам прокурора, чтобы те дали еще пару дней на оформление бумаг.
Сегодня, в пятницу 23 июля, в последний рабочий день перед отпуском, ему надо было закончить пару отчетов ¬(один - по раскрытому убийству на автостоянке на улице Дружича, другой - по классическому «глухарю», трупу неизвестного в парке на улице 3 Ноября) и сдать все дела, которые он вел, оформив, как положено, все сопровождающие документы. К тому же шеф Балто любил, как он сам говорил, «рационально использовать» аккуратное отношение Грегора к бумажным делам и поручал ему составление отчетов для отправки в Управление криминальной полиции. И сегодня Вуковичу предстояло настрочить для шефа около пяти документов разной степени нудности и сложности. В общем, день был распланирован поминутно. А тут этот иностранец… Грегор заранее невзлюбил его всем сердцем.
Стоя перед открытым окном, он выпил крепкого кофе, затем сел за стол, придвинул к себе недописанный рапорт и решительно взялся за ручку.
Когда три с лишним года назад двадцатилетний стажер Грегор Вукович пришел работать в отделение криминальной полиции Центрального округа, он и не думал, что больше половины рабочего времени будет уходить на составление разного рода отчетов, циркуляров, рапортов, объяснительных и докладных записок. Но работу свою Грегор любил, а ради любимого дела можно потерпеть и некоторые побочные явления, вроде бумажной волокиты. К тому же он понял из опыта, аккуратное ведение документации часто помогает составить четкую картину преступления и определиться с ходом расследования.
Работать в полиции он мечтал с детства. Мальчишкой зачитывался детективами, предпочитая классиков жанра. Особенно любил Честертона, Стаута и Сименона. Но на самом почетном месте в его книжном шкафу стояло собрание сочинений Конан Дойля, у которого он любил не только детективные рассказы, но и фантастику, и приключения. Закончив школу, Грегор пошел служить в армию, так как поступить на курсы офицеров полиции можно было либо окончив юридический факультет, либо отслужив в армии и получив рекомендацию. Поступить на юридический без нужных знакомств нечего было думать, и через пару месяцев после выпускного он надел новенькую темно-синюю форму ВМС Хорватии. Служить посчастливилось в батальоне военной полиции, расквартированном на военно-морской базе в родном Шибенике. Через два года демобилизованный сержант Грегор Вукович, отличник боевой и политической подготовки, получил рекомендации от командования и без труда поступил на высшие полицейские курсы. И спустя десять месяцев сбылась его детская мечта - он стал офицером полиции…
Закончив писать пояснительную записку к делу по трупу неизвестного и поставив в конце документа подпись и дату, он вдруг вспомнил, что вечером предстоит еще одно мероприятие. На этот раз из разряда приятных. А завтра… Завтра - свобода. Один, сам себе хозяин…
Он рос с тремя старшими сестрами - шумными, крикливыми, вечно спорившими друг с другом девицами. Жили они вместе с родителями в маленькой двухкомнатной квартире, так что спать ему приходилось на кухне на узком диванчике. И уроки он делал тут же, на кухонном столе. Когда старшая сестра, Злата, вышла замуж (ему тогда было восемь), Грегору выделили уголок в комнате девочек, чтобы он мог ставить книги, тетрадки и игрушки. Через два года умерла мама. После ее смерти тишины и порядка в доме не стало вовсе. Отец, работавший крановщиком в грузовом порту Шибеника, с трудом справлялся с тремя детьми и хозяйством. Слушая каждое утро оглушительные вопли старших сестер-близнецов, споривших, кто первой пойдет в ванную, Грегор решил, что когда будет взрослым, он постарается так устроить свою жизнь, чтобы вокруг было как можно меньше людей. Особенно, девчонок. Настолько устал он от того бедлама, что окружал его дома.
С девушками у него вообще не складывалось, несмотря на то, что, как утверждали сестры, вырос их братишка в настоящего красавца. О причинах, по которым у симпатичного молодого самостоятельного мужчины до сих пор не было не то что невесты, но и просто подруги, этот самый молодой и симпатичный предпочитал не думать. Потому что мысли об этом оставляли после себя глухую тоску и жгучее отвращение к самому себе.
Грегор потянулся за очередной папкой с делом, и на глаза ему попалась фотография в рамке на столе. Он невольно улыбнулся. Со снимка на него смотрела миловидная зеленоглазая девчушка с копной черных волос, вьющихся мелкими упругими колечками - его племянница, Ёлка (6), дочь Златы. Грегор любил Ёлку больше всех на свете, баловал как мог. Росла девочка без мамы - сестра, к несчастью, умерла при родах, и племянницу воспитывал отец, Милан, которого Грегор уважал и к которому относился как к старшему брату. Сейчас Ёлочка гостила у родственников в деревне. Милан почему-то настоятельно попросил Грегора отвезти ее туда, хотя пятнадцатилетняя Ёлка ехать ни в какую не соглашалась и упиралась, как могла. Но Милану предстояла командировка, сам Грегор был занят, а болтаться без присмотра симпатичной девушке-подростку летом в портовом городе, да еще в такое неспокойное время было непозволительно, и Грегор впервые в жизни пошел наперекор желанию своей обожаемой племянницы.
Запланированная писанина, беготня по кабинетам в поисках нужных для подписи людей и охота за неуловимыми сотрудниками бухгалтерии и отдела кадров для оформления всех предотпускных бумажек - все это заняло первую половину дня и закончилось только к двум часам. Вымотанный Грегор добрел до своего кабинета, налил, наверное, сто двадцатую за сегодняшний день чашку кофе, сел за стол и, поставив ее перед собой, устало откинулся на спинку стула. Сцепив руки на груди, он прислонился гудящим затылком к прохладной стене. Пока кофе остывает, можно немного отдохнуть, подумал Грегор и прикрыл глаза…
Майкл + Грегор
В половине третьего дверь в комнату оперативников открылась, и на пороге показался начальник отдела по расследованию убийств Балтазар Андрич - подтянутый высокий мужчина лет сорока, в идеально отглаженной белой сорочке с короткими рукавами и элегантных светлых брюках. За ним следом, приветливо улыбаясь, вошел Майкл. Оба на несколько мгновений замерли в дверях, глядя на крепко спящего Грегора.
От внимательного взгляда Майкла не ускользнуло ничего - ни идеальный порядок на столе перед спящим оперативником, ни фотография симпатичной девушки, ни кружка с давно остывшим кофе, ни вчерашняя щетина на смуглом лице.
- Вукович! - гаркнул Балто, и Майкл отметил, что парень, проснувшись, не подскочил от испуга, а наоборот - сгруппировался, словно зверь перед прыжком. Рука его непроизвольно дернулась к кобуре, висящей под левым плечом. Да, подумал про себя Майкл, крепко же ты, парень, устал, если отрубился и забыл, что ты в родном отделении, а не где-то в засаде.
Грегор растер лицо руками, одним глотком выпил холодный кофе и встал перед шефом с выражением готовности на лице.
- Офицер Грегор Вукович! - представил его Андрич, сияя улыбкой, предназначенной исключительно для высоких гостей и начальства. Затем, обернувшись к своему сотруднику, представил Майкла, выделяя каждое слово, словно давая понять Грегору, насколько важная персона их посетила. - Господин Кроуфорд, представитель Европейского бюро Интерпола.
- Очень приятно, - обратившись к гостю по-английски, сказал Грегор и протянул руку для рукопожатия. - Можете звать меня Грег, если вам удобнее.
- Майкл! - в свою очередь представился Холмс и пожал руку в ответ.
Балто смотрел на этих двоих и думал, что они удивительно похожи, хотя до невозможности разные. Иностранец был одет словно турист с набережной - белая футболка, светлые бриджи, белые туфли на мягкой подошве, по-модному растрепанные волосы были светлые, словно солома. Грегор, из-за вчерашнего ночного задержания, которое проходило в районе грузового порта, одетый в черные джинсы, темно-синюю футболку и черные кроссовки, с черными как смоль, вечно торчащими на макушке волосами, был абсолютной противоположностью гостя. И если тот словно светился радушием и выглядел прекрасно отдохнувшим и даже беспечным, то его лучший молодой сотрудник после беспокойной ночи, двух часов сна за рабочим столом и нескольких часов, проведенных за бумагами, выглядел соответственно - тени под глазами, заметная щетина и хмурый взгляд исподлобья. Хотя взгляд у него всегда такой, надо признать. И все же, несмотря на все различия, было между этими двумя какое-то неуловимое сходство. Оба примерно одного возраста, роста и телосложения, у обоих рельефно бугрились мышцы на плечах и на груди, даже взгляд был одинаковым - не по годам серьезный, внимательный и цепкий. Приглядевшись, Балто понял, что и глаза у ребят одного цвета - темно-карие.
У Андрича было две взрослых дочери на выданье, и с некоторого времени у него появилась привычка всех молодых людей рассматривать на предмет «годится ли в зятья». Глядя сейчас на Майкла и Грегора, переговаривавшихся на английском, он подумал, что если бы все зависело от него, взял бы в семью обоих. И дочки, эти две заносчивые привереды, только в пояс бы ему поклонились. Ибо таких красавцев поди поищи. Эх, кабы его воля…
- Шеф, знаете, оказывается, что вы вполне можете обойтись и без моих услуг, - по-хорватски обратился к шефу радостный Грегор. - Мы тут с Майклом выяснили, что он отлично говорит по-немецки, так что вы можете сами провести беседу. Ведь она носит конфиденциальный характер, как я понял.
- О, замечательно, - обрадовался шеф и приглашающим жестом указал Майклу на дверь своего кабинета. Уже уходя, он коротко бросил через плечо:
- Никуда из конторы не отлучайся. Мало ли что…
___________________________
1. Слова песни Moon River, написанной композитором Генри Манчини (Henry Mancini) на слова Джонни Мерсера (Johnny Mercer) для кинофильма «Завтрак у Тиффани» (Breakfast at Tyffany’s) в 1961 г.
2. Шибеник (хорв. Šibenik) - город в Хорватии. Находится в центральной части побережья Адриатики. Отель «Ядран» (хорв. Jadran - Адриатика) находится в центре Шибеника, в черте старого города, расположен на самом берегу моря.
3. Скрадин (хорв. Skradin) - город в Хорватии, расположен в 17 км от Шибеника.
4. Реджинальд Дживс (англ. Reginald Jeeves) - известный персонаж П.Г. Вудхауза из его знаменитого цикла комических романов и рассказов о молодом богатом аристократе Берти Вустере и его камердинере Дживсе.
5. Национальная служба уголовных расследований (англ. NCIS - National Criminal Intelligence Service) - национальная криминальная разведслужба Великобритании, находилась в тесном сотрудничестве со многими правоохранительными организациями, в том числе с Интерполом и Европолом. До 1992 года была структурным подразделением Хоум-офиса (Министерства внутренних дел Великобритании). С апреля 2006 года вошла в состав Агентства по борьбе с организованной преступностью (англ. Serious Organised Crime Agency).
6. Ёлка - (слов., хорв.) уменьшительная форма имени Елена.
(продолжение в комментариях)
Фандом: Sherlock BBC
Автор: skarlett_o_hara
Гамма: krirk
Персонажи: Майкл Холмс, Грегор Вукович
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: AU. Еще раз, и капсом, чтобы не было претензий по ходу чтения - АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ. Автор рекомендует прочитать первые части (Вот тут и тут). Обращаюсь особенно к тем, кто их не читал, - здесь все по-другому. В этом мире Шерлок - Его Светлость барон Холмс, его старший брат - Майкрофт, потеряв титул, сменил имя и стал просто Майклом Холмсом. И этот Холмс старший не похож на канонического или на образ, созданный БиБиСи. Хотя вполне ничего себе так парнишка получился, по-моему :)
Но в этой АU есть свой Грег. И их пути, конечно же, пересекутся…
ДИСКЛЕЙМЕР: в основе всех фантазий автора - книги Конан Дойля и сериал Sherlock BBC. На героев сэра АКД и сериала Sherlock автор ни коим образом не претендует.
Жанр: action, case fic
Саммари: Они непохожи друг на друга. Они из разных миров. Но они должны были встретиться…
…Two drifters off to see the world.
There's such a lot of world to see.
We're after the same rainbow's end -
waiting 'round the bend,
my huckleberry friend,
Moon river and me…(1)
Майкл
Его первую любовь звали Брауни. У нее были огромные глаза шоколадного цвета, обрамленные пушистыми ресницами, кожа была на ощупь как бархат, а волосы - гладкие как шелк. Все говорили, что статью Брауни пошла в мать, а сильные и стройные ноги унаследовала от отца. Четырехлетний Майкл, вернее тогда еще Майкрофт, считал ее самым красивым существом на свете. После мамы конечно.
Он тогда спросил у Ирен, можно ли ему жениться на Брауни, когда он вырастет. Мама долго хохотала, а потом сказала, что Брауни конечно красавица и умница, но не о такой невестке она мечтает. Майкл сильно расстроился и почти обиделся, но мама, все еще смеясь, схватила сына в охапку и, перекинув через плечо, понесла в сторону конюшни. Там она велела Чарли, их старшему конюху, седлать Брауни для себя и пони Кудряшку - для сына, и они поехали кататься.
Кудряшка, грызя удила, старательно поспевал за красавицей кобылой, которая важно вышагивала по тропе, потряхивала рыжей гривой и косила шоколадным глазом на несостоявшегося жениха. А тот, упрямо сжав губы, крепко держал поводья и старался копировать все мамины движения.
Майкл давно заметил, что если во сне он видел Брауни, то день обычно выдавался прекрасным. И сегодня ему снилась та прогулка. Мама в белой шелковой косынке, завязанной на затылке, где-то высоко над ним натягивает повод, и Брауни, изящно выгнув шею, вскидывает голову… Всё было точно, как в тот раз - от нагретой солнцем травы исходил пряный аромат, копыта неслышно ступали по мягкой тропе, Кудряшка потряхивал челкой, мама тихо смеялась… Всё, как тогда. За исключением одного.
Рядом, по правую сторону от Кудряшки, на кауром жеребце Бароне, родном брате Брауни, ехал Шерлок. Конечно, такого не могло быть тогда, в тот день. Майклу было всего четыре с половиной, Шерлок родится только два года спустя. Но во сне брат был таким, как в день отъезда Майкла в Восточную Европу.
Норовистый Барон, свирепо грызя мундштук, шагал рядом, а в седле, улыбаясь, сидел пятнадцатилетний Шерлок, в белой футболке и синих джинсах, закатанных до колен, с босыми ногами в стременах. В реальной жизни это было бы невозможно, потому что на конных прогулках Шерлок всегда щеголял в элегантных костюмах для верховой езды и в высоких сапогах. А во сне маленький Майкл смотрел снизу вверх на своего старшего младшего брата и смеялся от переполнявшего его чувства кристально чистого, ослепительного, ничем не омраченного счастья…
Когда Майкл Холмс проснулся в номере люкс на четвертом этаже гостиницы «Ядран» в центре Шибеника (2), время уже подходило к полудню. В город он приехал за полночь и, едва войдя в комнату, рухнул на кровать и заснул мертвым сном.
Окна его номера выходили прямо на набережную, и через открытую балконную дверь в комнату проникал ни с чем не сравнимый запах - запах моря, смешанный с ароматом буйной южной зелени, в которой утопал город.
Майкл позволил себе еще пять минут поваляться в постели, досматривая сон сквозь полусомкнутые ресницы, но солнце, рвущееся через белые шелковые занавеси, разбудило его окончательно. Он скинул одеяло и, бодро вскочив с кровати, отправился в ванную. После двадцати минут под контрастным душем он почувствовал, как уходят усталость и напряжение, накопившиеся за две с лишним недели, как расслабляются узлы в мышцах, тает свинцовая тяжесть в затылке, и даже дышать становится легче.
Майкл протер запотевшее зеркало и критически оглядел свое отражение. На него смотрел весьма привлекательный молодой человек с тонкими чертами лица и выразительными темно-карими глазами, которые из-за длинных ресниц казались почти черными. Этот парень был весьма неплохо сложен и находился, надо признать, в отличной форме.
Втянув и без того плоский живот, Майкл принял позу культуриста на подиуме и, поиграв мускулами, подмигнул сам себе.
Три недели назад его коротко стриженые волосы высветлили, для последнего расследования превратив в блондина. Было немного странно смотреть на себя светловолосого, но зато он как две капли воды походил на некую высокопоставленную особу, чью роль в интересах дела ему пришлось исполнить. Благодаря этому сходству удалось разговорить одну подслеповатую, но весьма бодрую для своих восьмидесяти пяти лет итальянскую старушку. Графиня Альдобрандини кое-что знала о бриллиантовой диадеме, принадлежавшей одной из младших ветвей Савойской династии. Из-за этого украшения в Европе было убито уже трое человек. Так что Майклу на какое-то время пришлось превратиться в Аймоне ди Савойа Аоста, внука последнего короля Хорватии, Томислава II, благо они с принцем были почти ровесники и довольно похожи внешне. С самим Аймоне, который на момент расследования находился в Южной Америке, Майкл не встречался. Пришлось довольствоваться подробными инструкциями.
Намыливая щеки для бритья, Майкл подумал, что ему еще повезло, что принц д’Аоста не рыжий, а то превратился бы в черти кого... А что? И не пикнул бы, ради работы он был готов на все.
Он отставил помазок и уже взял в руки опасную бритву, но вдруг вспомнил, как несколько дней назад в полутемной таверне в Скрадине (3) он представился своим слегка оторопевшим собеседникам. Приняв перед зеркалом важную позу и чуть искривив красивые губы, Майкл произнес, глядя в глаза своему отражению:
- Аймоне-Умберто-Эммануэль Филиберт-Людовик-Амадей-Елена-Мария-Фьоренцо, принц д’Аоста, герцог Апулийский к вашим услугам…
Усмехнувшись, он стер с лица высокомерное выражение и решительно провел по щеке лезвием. Признаться, он сильно устал от последнего дела и от маски возможного претендента на никому не нужный (как лично считал Майкл) хорватский престол.
В его работе очень часто использовали полученное им образование и еще чаще - манеры аристократа, которые никакими университетами не привьешь, их надо иметь в крови. Но сначала эти качества рассматривались скорее как недостатки. В процессе подготовки обнаружилось, что чертова порода, как выразился сэр Роберт, была видна за версту. И шеф вовсе не был рад подобному качеству своего подопечного. В нашей работе, говорил он, не помешает быть хорошим актером. Да, иногда действительно надо выглядеть как наследный принц, но будет нужда, и придется изображать парня с рабочей окраины, который с трудом сдерживается, чтобы не поковырять в носу. Майкл же, как ни старался, выглядел тем, кем был на самом деле - молодым аристократом, выпускником престижной военной академии и Оксфордского колледжа, наследником баронского титула. И, в конце концов, этот его «недостаток» мудрый шеф стал умело использовать. Если для расследования требовался «человек из общества», в дело вступал Майкл…
Когда, закончив колледж и отметив совершеннолетие, из барона Майкрофта он превратился просто в Майкла Холмса, он решил отправиться в Европу, как выразилась мама, «искать себя». Перед отъездом он заехал в Лондон провести пару недель с другом, Энтони. Они были знакомы с самого детства, сначала вместе учились в школе Святого Хью, затем в военной академии в Сандхёрсте, а позже в колледже Святого Иоанна в Оксфорде. Молодые люди провели в ночных клубах столицы развеселую неделю, в конце которой вернувшийся из Италии лорд Эгертон, отец Тони, нашел их, зеленых от похмелья, в изнеможении лежащих на диванах в гостиной в доме Эгертонов. Скептически хмыкнув, сэр Роберт велел горничной сделать две горячие ванны, а сам приготовил какой-то загадочный коктейль, не иначе как по рецепту Дживса (4), потому что после принятия внутрь этого волшебного эликсира молодые люди почувствовали себя готовыми к новым подвигам. И тут сэр Роберт обратился к Майклу:
- Майкрофт Холмс, пожалуйте ко мне в кабинет, юноша. Есть разговор. - И одним выразительным взглядом он велел сыну оставить их вдвоем.
В кабинете сэр Роберт кивком указал на стул, и когда удивленный Майкл уселся, лорд Эгертон, расположившись в высоком кресле перед огромным столом из резного дуба, произнес:
- Позволь задать тебе вопрос, мой друг. Что ты собираешься делать дальше со своей жизнью?
Только пришедший в себя после недели разгульного образа жизни Майкл не сразу сообразил, как отвечать на такой глобальный вопрос. Несмотря на то, что родителя своего друга он знал с раннего детства, Майкл, тем не менее, всегда немного робел в его присутствии. Выросший практически без отца, он втайне завидовал Тони, ведь тот мог общаться с сэром Робертом просто, как сын. У Майкла же, когда он оказывался в обществе лорда Эгертона, всегда от волнения каменел затылок, и хотелось казаться немного лучше, чем на самом деле. Но, как ему было давно известно, сэр Роберт был не тот человек, которого можно провести вокруг пальца. Вот и в этот раз, услышав вопрос, он решил честно ответить:
- Пока у меня никаких конкретных планов. Собирался провести месяц в Европе, а потом уже…
- Ясно, - прервал Майкла сэр Роберт, внимательно глядя на него. - Я знаю тебя много лет, и успел рассмотреть в тебе то, что может быть еще не заметно тебе самому. Ум и смекалку. О, не надо краснеть, как девица, если я говорю так, это соответствует действительности. Ты конечно еще юн и суетлив, как все молодые люди в твоем возрасте, но все же в тебе есть некая,… я бы сказал, основательность. Кроме того, пристрастие твоего прадеда к криминальному жанру, похоже, наложило на тебя отпечаток. Так вот, пока тебе в голову не пришла какая-нибудь дурацкая идея, вроде той, что осенила моего оболтуса - поехать в Америку и там заняться бизнесом, я хочу предложить тебе работу. Не желаешь послужить Ее Величеству?..
Через два часа, выйдя из кабинета лорда Эгертона, Майкл кое-как попрощался с оторопевшим Тони и отправился к себе в Айлингтон, собирать вещи. А через день в маленьком поместье на юго-западе Шотландии приступил к обучению новый сотрудник Национальной службы уголовных расследований (5) - криминальной разведки Великобритании, считавшейся самой информированной и разветвленной секретной службой Европы.
Друзья, знакомые и даже семья были уверены, что он проводит время, путешествуя по Европе и Южной Америке. В мае 1992 года в связи с обстоятельствами очередного расследования ему пришлось снова солгать родным, сказав, что уезжает в Сараево в составе недавно сформированных частей миротворческой миссии ООН.
Если в новом образе жизни и было что-то не по душе Майклу, так это неприятная необходимость все время обманывать маму и Шерлока. А в остальном двадцатитрехлетний Майкл Холмс, агент криминальной разведки, чьей специальностью была работа под прикрытием, был вполне доволен своей службой.
Итак, сегодня, в пятницу 23 июля 1993 года, после удачно завершенного дела он приступает к использованию честно заработанного отпуска. Получив в награду за хорошую работу целых десять дней свободы, Майкл решил провести их, валяясь на пляже, гуляя по узким улочкам и осматривая какие-нибудь скучные достопримечательности. Здесь в Шибенике, курортном городе, относительно спокойном по сравнению с районом Сараево или Загреба, где то и дело постреливали, ему предстояло выполнить одно поручение, а затем почти полторы недели он проведет в свое удовольствие. Последнее дело измотало его, отчаянно хотелось покоя и тишины, и Шибеник, с его полупустыми отелями и пляжами, подходил для этого как нельзя лучше.
Закончив бриться, Холмс наспех причесал, или скорее растрепал светлые пряди, надел футболку, легкие бриджи и теннисные туфли и, собрав в небольшой кожаный рюкзак все необходимое, вышел из номера. Спустившись в прохладный вестибюль, он оставил ключ портье, миловидной девушке, ослепительно ему улыбнувшейся, и отправился на набережную перекусить.
Когда Майкл вышел из тени от навеса над входом в гостиницу, его буквально окатил яркий свет, до того солнечным и ясным был день. Пообедав в таверне с названием «Кула», что по-хорватски означало «Башня», рядом с собором Святого Якоба, он прогулялся по набережной, с наслаждением вдыхая йодистый воздух. До назначенной встречи был почти час, и он, не торопясь, побродил вдоль причала, рассматривая немногочисленные яхты, пришвартованные напротив его гостиницы.
Дойдя по набережной до церкви Святой Барбары, Майкл поймал такси. Водителю он вручил листок с заранее записанным адресом - угол улиц Короля Звонимира и Степана Радича. Пришло время отправиться в отделение криминальной полиции Центрального округа, выполнять поручение. А потом его ждут пляж и голубые воды Адриатики.
Грегор
Проснулся он оттого, что в коридоре загремели ведрами уборщицы, и громко хлопнула металлическая дверь соседнего кабинета. Открыв глаза, Грегор обнаружил, что уснул за своим столом, положив голову на скрещенные руки. Теперь все тело затекло от неудобной позы, и к тому же он ни черта не выспался.
Вспомнив, какой сегодня день и сколько предстоит сделать, Грегор застонал в голос и уткнулся лбом в стопку бумаг на столе. На некоторое время он замер в таком положении, потом несколько раз глухо стукнул головой о столешницу. Если б можно было сделать так, чтобы сразу наступило завтра - суббота, первый день отпуска...
Он не был в отпуске уже давно. Точнее сказать, он никогда в нем не был. За три с лишним года работы в криминальной полиции ему ни разу не удалось провести отпуск по-человечески. В прошлом году у коллеги умер отец, он уехал на похороны, и Грегора отозвали. В позапрошлом - в первую неделю отпуска в городе начались сербские погромы, и его отозвали. В позапозапрошлом… В общем, скорее бы завтра. Может он успеет хотя бы пару недель провести так, как ему вздумается. В одиночестве. Возьмет у Ивана лодку…
Звонок телефона на соседнем столе ворвался в еще не проснувшийся рассудок. Не вставая с места и даже не отрывая лоб от стола, Грегор дотянулся до аппарата и снял трубку. В ней послышался громкий голос его начальника, Балтазара Андрича. Как это шеф умудряется в половине седьмого утра быть таким резвым? Будто это не он ушел отсюда часа четыре назад.
- Да? - почти бодрым голосом ответил Грегор, поднимая голову и потирая глаза. - Да, шеф… Нет, не уходил еще. Рапорт писал. Что? Ага, дописал, да… - он бросил взгляд на бумаги перед собой и закончил, - Почти. … Иностранец? Какой иностранец?.. Вот черт!... Э-э-э… Я говорю, так точно, понял. Да. … И вам доброго утра, шеф.
Положив трубку, Грегор в изнеможении откинулся на стуле. Похоже, день, и без того суматошный, будет еще дольше. После обеда к начальству пожалует какой-то не то француз, не то англичанин из Интерпола, а так как, кроме родного хорватского, шеф хорошо владеет только немецким, то переговоры, стало быть, придется переводить ему, Грегору, как единственному в отделе, кто прилично говорит по-английски и по-французски. Черт, боком ему выходит способность к языкам!
Открыв окно и впустив в кабинет пока еще прохладный утренний воздух, Грегор стянул кожаную куртку, в которой вчера ночью ездил на задержание и так и не снял, сев писать рапорт об использовании табельного оружия. Конечно, этот рапорт, как и пару других, плюс отчет о самом проведенном задержании, можно было написать сегодня, с утра. Но он вчера решил не откладывать. Тому было несколько причин. Во-первых, последний день перед отпуском - это всегда дурдом. Еще одна бумажка только прибавит суматохи, а выспаться можно на выходных. Во-вторых, офицер Грегор Вукович был хорошо известен не только как отличный оперативник, но и как настоящий педант по части всякой документации. По своей сути он был уникум - никогда не задерживал ни одной бумажки, все оформлял в срок. Делал он это ни в коем случае не для того, чтобы выслужиться перед начальством. Просто он с детства был приучен все исполнять в срок, не откладывая на потом, не важно, насколько скучной и ненужной кажется работа. И последнее. Он терпеть не мог быть должным. Его коллеги, не имевшие таких полезных привычек, то и дело бегали с шоколадками и бутылками коньяка к помощникам прокурора, чтобы те дали еще пару дней на оформление бумаг.
Сегодня, в пятницу 23 июля, в последний рабочий день перед отпуском, ему надо было закончить пару отчетов ¬(один - по раскрытому убийству на автостоянке на улице Дружича, другой - по классическому «глухарю», трупу неизвестного в парке на улице 3 Ноября) и сдать все дела, которые он вел, оформив, как положено, все сопровождающие документы. К тому же шеф Балто любил, как он сам говорил, «рационально использовать» аккуратное отношение Грегора к бумажным делам и поручал ему составление отчетов для отправки в Управление криминальной полиции. И сегодня Вуковичу предстояло настрочить для шефа около пяти документов разной степени нудности и сложности. В общем, день был распланирован поминутно. А тут этот иностранец… Грегор заранее невзлюбил его всем сердцем.
Стоя перед открытым окном, он выпил крепкого кофе, затем сел за стол, придвинул к себе недописанный рапорт и решительно взялся за ручку.
Когда три с лишним года назад двадцатилетний стажер Грегор Вукович пришел работать в отделение криминальной полиции Центрального округа, он и не думал, что больше половины рабочего времени будет уходить на составление разного рода отчетов, циркуляров, рапортов, объяснительных и докладных записок. Но работу свою Грегор любил, а ради любимого дела можно потерпеть и некоторые побочные явления, вроде бумажной волокиты. К тому же он понял из опыта, аккуратное ведение документации часто помогает составить четкую картину преступления и определиться с ходом расследования.
Работать в полиции он мечтал с детства. Мальчишкой зачитывался детективами, предпочитая классиков жанра. Особенно любил Честертона, Стаута и Сименона. Но на самом почетном месте в его книжном шкафу стояло собрание сочинений Конан Дойля, у которого он любил не только детективные рассказы, но и фантастику, и приключения. Закончив школу, Грегор пошел служить в армию, так как поступить на курсы офицеров полиции можно было либо окончив юридический факультет, либо отслужив в армии и получив рекомендацию. Поступить на юридический без нужных знакомств нечего было думать, и через пару месяцев после выпускного он надел новенькую темно-синюю форму ВМС Хорватии. Служить посчастливилось в батальоне военной полиции, расквартированном на военно-морской базе в родном Шибенике. Через два года демобилизованный сержант Грегор Вукович, отличник боевой и политической подготовки, получил рекомендации от командования и без труда поступил на высшие полицейские курсы. И спустя десять месяцев сбылась его детская мечта - он стал офицером полиции…
Закончив писать пояснительную записку к делу по трупу неизвестного и поставив в конце документа подпись и дату, он вдруг вспомнил, что вечером предстоит еще одно мероприятие. На этот раз из разряда приятных. А завтра… Завтра - свобода. Один, сам себе хозяин…
Он рос с тремя старшими сестрами - шумными, крикливыми, вечно спорившими друг с другом девицами. Жили они вместе с родителями в маленькой двухкомнатной квартире, так что спать ему приходилось на кухне на узком диванчике. И уроки он делал тут же, на кухонном столе. Когда старшая сестра, Злата, вышла замуж (ему тогда было восемь), Грегору выделили уголок в комнате девочек, чтобы он мог ставить книги, тетрадки и игрушки. Через два года умерла мама. После ее смерти тишины и порядка в доме не стало вовсе. Отец, работавший крановщиком в грузовом порту Шибеника, с трудом справлялся с тремя детьми и хозяйством. Слушая каждое утро оглушительные вопли старших сестер-близнецов, споривших, кто первой пойдет в ванную, Грегор решил, что когда будет взрослым, он постарается так устроить свою жизнь, чтобы вокруг было как можно меньше людей. Особенно, девчонок. Настолько устал он от того бедлама, что окружал его дома.
С девушками у него вообще не складывалось, несмотря на то, что, как утверждали сестры, вырос их братишка в настоящего красавца. О причинах, по которым у симпатичного молодого самостоятельного мужчины до сих пор не было не то что невесты, но и просто подруги, этот самый молодой и симпатичный предпочитал не думать. Потому что мысли об этом оставляли после себя глухую тоску и жгучее отвращение к самому себе.
Грегор потянулся за очередной папкой с делом, и на глаза ему попалась фотография в рамке на столе. Он невольно улыбнулся. Со снимка на него смотрела миловидная зеленоглазая девчушка с копной черных волос, вьющихся мелкими упругими колечками - его племянница, Ёлка (6), дочь Златы. Грегор любил Ёлку больше всех на свете, баловал как мог. Росла девочка без мамы - сестра, к несчастью, умерла при родах, и племянницу воспитывал отец, Милан, которого Грегор уважал и к которому относился как к старшему брату. Сейчас Ёлочка гостила у родственников в деревне. Милан почему-то настоятельно попросил Грегора отвезти ее туда, хотя пятнадцатилетняя Ёлка ехать ни в какую не соглашалась и упиралась, как могла. Но Милану предстояла командировка, сам Грегор был занят, а болтаться без присмотра симпатичной девушке-подростку летом в портовом городе, да еще в такое неспокойное время было непозволительно, и Грегор впервые в жизни пошел наперекор желанию своей обожаемой племянницы.
Запланированная писанина, беготня по кабинетам в поисках нужных для подписи людей и охота за неуловимыми сотрудниками бухгалтерии и отдела кадров для оформления всех предотпускных бумажек - все это заняло первую половину дня и закончилось только к двум часам. Вымотанный Грегор добрел до своего кабинета, налил, наверное, сто двадцатую за сегодняшний день чашку кофе, сел за стол и, поставив ее перед собой, устало откинулся на спинку стула. Сцепив руки на груди, он прислонился гудящим затылком к прохладной стене. Пока кофе остывает, можно немного отдохнуть, подумал Грегор и прикрыл глаза…
Майкл + Грегор
В половине третьего дверь в комнату оперативников открылась, и на пороге показался начальник отдела по расследованию убийств Балтазар Андрич - подтянутый высокий мужчина лет сорока, в идеально отглаженной белой сорочке с короткими рукавами и элегантных светлых брюках. За ним следом, приветливо улыбаясь, вошел Майкл. Оба на несколько мгновений замерли в дверях, глядя на крепко спящего Грегора.
От внимательного взгляда Майкла не ускользнуло ничего - ни идеальный порядок на столе перед спящим оперативником, ни фотография симпатичной девушки, ни кружка с давно остывшим кофе, ни вчерашняя щетина на смуглом лице.
- Вукович! - гаркнул Балто, и Майкл отметил, что парень, проснувшись, не подскочил от испуга, а наоборот - сгруппировался, словно зверь перед прыжком. Рука его непроизвольно дернулась к кобуре, висящей под левым плечом. Да, подумал про себя Майкл, крепко же ты, парень, устал, если отрубился и забыл, что ты в родном отделении, а не где-то в засаде.
Грегор растер лицо руками, одним глотком выпил холодный кофе и встал перед шефом с выражением готовности на лице.
- Офицер Грегор Вукович! - представил его Андрич, сияя улыбкой, предназначенной исключительно для высоких гостей и начальства. Затем, обернувшись к своему сотруднику, представил Майкла, выделяя каждое слово, словно давая понять Грегору, насколько важная персона их посетила. - Господин Кроуфорд, представитель Европейского бюро Интерпола.
- Очень приятно, - обратившись к гостю по-английски, сказал Грегор и протянул руку для рукопожатия. - Можете звать меня Грег, если вам удобнее.
- Майкл! - в свою очередь представился Холмс и пожал руку в ответ.
Балто смотрел на этих двоих и думал, что они удивительно похожи, хотя до невозможности разные. Иностранец был одет словно турист с набережной - белая футболка, светлые бриджи, белые туфли на мягкой подошве, по-модному растрепанные волосы были светлые, словно солома. Грегор, из-за вчерашнего ночного задержания, которое проходило в районе грузового порта, одетый в черные джинсы, темно-синюю футболку и черные кроссовки, с черными как смоль, вечно торчащими на макушке волосами, был абсолютной противоположностью гостя. И если тот словно светился радушием и выглядел прекрасно отдохнувшим и даже беспечным, то его лучший молодой сотрудник после беспокойной ночи, двух часов сна за рабочим столом и нескольких часов, проведенных за бумагами, выглядел соответственно - тени под глазами, заметная щетина и хмурый взгляд исподлобья. Хотя взгляд у него всегда такой, надо признать. И все же, несмотря на все различия, было между этими двумя какое-то неуловимое сходство. Оба примерно одного возраста, роста и телосложения, у обоих рельефно бугрились мышцы на плечах и на груди, даже взгляд был одинаковым - не по годам серьезный, внимательный и цепкий. Приглядевшись, Балто понял, что и глаза у ребят одного цвета - темно-карие.
У Андрича было две взрослых дочери на выданье, и с некоторого времени у него появилась привычка всех молодых людей рассматривать на предмет «годится ли в зятья». Глядя сейчас на Майкла и Грегора, переговаривавшихся на английском, он подумал, что если бы все зависело от него, взял бы в семью обоих. И дочки, эти две заносчивые привереды, только в пояс бы ему поклонились. Ибо таких красавцев поди поищи. Эх, кабы его воля…
- Шеф, знаете, оказывается, что вы вполне можете обойтись и без моих услуг, - по-хорватски обратился к шефу радостный Грегор. - Мы тут с Майклом выяснили, что он отлично говорит по-немецки, так что вы можете сами провести беседу. Ведь она носит конфиденциальный характер, как я понял.
- О, замечательно, - обрадовался шеф и приглашающим жестом указал Майклу на дверь своего кабинета. Уже уходя, он коротко бросил через плечо:
- Никуда из конторы не отлучайся. Мало ли что…
___________________________
1. Слова песни Moon River, написанной композитором Генри Манчини (Henry Mancini) на слова Джонни Мерсера (Johnny Mercer) для кинофильма «Завтрак у Тиффани» (Breakfast at Tyffany’s) в 1961 г.
2. Шибеник (хорв. Šibenik) - город в Хорватии. Находится в центральной части побережья Адриатики. Отель «Ядран» (хорв. Jadran - Адриатика) находится в центре Шибеника, в черте старого города, расположен на самом берегу моря.
3. Скрадин (хорв. Skradin) - город в Хорватии, расположен в 17 км от Шибеника.
4. Реджинальд Дживс (англ. Reginald Jeeves) - известный персонаж П.Г. Вудхауза из его знаменитого цикла комических романов и рассказов о молодом богатом аристократе Берти Вустере и его камердинере Дживсе.
5. Национальная служба уголовных расследований (англ. NCIS - National Criminal Intelligence Service) - национальная криминальная разведслужба Великобритании, находилась в тесном сотрудничестве со многими правоохранительными организациями, в том числе с Интерполом и Европолом. До 1992 года была структурным подразделением Хоум-офиса (Министерства внутренних дел Великобритании). С апреля 2006 года вошла в состав Агентства по борьбе с организованной преступностью (англ. Serious Organised Crime Agency).
6. Ёлка - (слов., хорв.) уменьшительная форма имени Елена.
(продолжение в комментариях)