РУССКАЯ АРМИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. ИНТЕНДАНТСКОЕ СНАБЖЕНИЕ. ЧАСТЬ 3. САПОГИ
4. ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОЛДАТ РУССКОЙ АРМИИ САПОГАМИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В области удовлетворения потребностей русской армии в сапогах, мы опять видим все те же старые проблемы, о которых говорили ранее: опять неучтенные размеры потребностей, превзошедшие предполагаемые, опять тыл «не поспевал за фронтом», опять из рук вон плохо организованное производство и снабжение.
Головин отмечает: «Такого острого кризиса, как в снабжении обувью, в прочих видах снабжения не приходилось переживать. Но общая картина остается та же. В кампанию 1914 г. и в первую половину 1915 г. происходили растрата всех запасов и бессистемные попытки восстановления их. Военное министерство никак не может уяснить себе размеры потребностей, а также, что и как можно получить из страны. Для Сухомлинова (военный министр Российской империи - прим.) и его сотрудников все возникает «неожиданно для всех». Поэтому говорить о каком-либо предвидении не приходится».
Вот что, как раз, пишет в этой связи один из таких сотрудников - генерал Лукомский:
«С самого начала войны главный интендант предвидел, что требования армии превзойдут все нормы, определенные в мирное время, и принял меры для заготовки крупных запасов интендантского довольствия, дабы иметь возможность удовлетворить требования, которые могут поступить с фронта. Но и он ошибся в размере этих требований, и Интендантству также пришлось обратиться с заказами за границу на различные предметы снабжения. В том числе пришлось уже в 1915 г. сделать очень крупные заказы на обувь - преимущественно в Англии и в Америке. Эти заказы обошлись казне очень дорого; были случаи крайне недобросовестного их выполнения, и они заняли очень значительный процент тоннажа судов, столь драгоценного для подвоза боевых припасов.
Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно для всех, не исключая и интендантского ведомства. Оказался недостаток кож, недостаток дубильных веществ для их выделки, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук (сапожников). Но все это произошло от отсутствия правильной организации.
На рынке кож не хватало, а на фронте сгнивали сотни тысяч кож, снимавшихся со скота, употреблявшегося в пищу для армии.
………………….
В некоторых уездах местные уездные полицейские чины, получив распоряжение губернаторов о привлечении к работе в земских и интендантских мастерских сапожников из районов, не занятых работой на армию, решили вопрос просто - приказали всех сапожников, находившихся в селениях и других населенных пунктах уездов, собрать и, как арестованных, под конвоем чинов полиции доставить в уездные города».
Генерал Головин резюмирует: «вышеприведенная выдержка рисует картину полной несостоятельности Военного министерства в деле снабжения. Оно «предвидит», но не учитывает размеров; оно делает заказы обуви за границей, занимает «драгоценный тоннаж» и не развивает производства в стране вследствие «отсутствия правильной организации» и т.д.
Особенно характерна фраза:
«Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то сразу...»
Но к этой несостоятельности военного министерства присоединилась еще общая неподготовленность государства к ведению современной большой войны, требующей участия в борьбе не только армии, но и всех сил народа. И как это ни покажется странным с первого взгляда, даже в вопрос о снабжении армии сапогами примешивалась политика».
И Головин здесь абсолютно не преувеличивает! Проблема обеспечения русской армии сапогами решалась не в кабинетах чиновников военного ведомства, в чьи непосредственные обязанности входило решение этого вопроса, а на самом верху властного олимпа царской России.
Подумайте только! В конце 1914 года главнокомандующий русской армии Великий князь Николай Николаевич во время приезда в Ставку председателя Государственной думы Родзянко говорит ему о том, что «его вынуждает к временной остановке военных действий отсутствие снарядов, а также недостаток сапог в армии», и просит того:
«Вот вы имеете влияние. Вам доверяют. Устройте мне как можно скорее поставку сапог для армии».
Получается, что главнокомандующий русской армии, член императорской семьи, не может добиться для армии сапог! Его влияния недостаточно! Это же нонсенс!
Идем далее в этой истории. Родзянко пообещал Великому князю помочь - привлечь к работе по обеспечению армии сапогами общественные организации и земства. «Проблема была в том, что в одних губерниях были кожи, а в других дратва, подметки, гвозди, а еще в какой-нибудь - дешевые рабочие руки, кустари-сапожники. Лучше всего было бы созвать съезд председателей губернских земских управ и с их помощью наладить дело».
Родзянко сделал все от него зависящее, чтобы такой съезд состоялся. Он обсудил этот вопрос в Думе, запросил циркулярно председателей управ и городских голов о их возможностях в плане пошива сапог. «Многие тотчас же откликнулись. Прислали нужные сведения, а некоторые, не дожидаясь приглашения, сами приехали в Петроград. Затем стали поступать ответы из земств, что заказы уже даны кустарям и мастерским, скупаются кожи и что работа идет вовсю. Одно из земств, ввиду недостатка дубильных веществ, послало своего человека в Аргентину. Даже некоторые из губернаторов и те откликнулись и писали, что вполне сочувствуют привлечению земств к военным поставкам».
Но, такое нужное начинание, как съезд председателей губернских земских управ, так и не состоялся! Дело в том, что вмешался министр внутренних дел Маклаков, углядевший в провидении такого съезда антиправительственную «политику» и «от имени» Совета министров (а по сути обманом), поставил на этом деле большой и жирный крест. Так хорошее и нужное начинание было успешно похоронено.
Это привело к тому, что в 1915 году в армии начал ощущаться «сапожный» кризис.
«Все мерзавцы кругом! - возмущался царь в начале все того же 1915 года,- сапог нет, ружей нет - наступать надо, а наступать нельзя» (Яковлев «Последняя война старой России»). Согласитесь, такое признание русского монарха, это своего рода, роспись в собственной беспомощности и беспомощности всего государственного аппарата царской России, а учитывая ранее приведенную (в части «ОБЕСПЕЧЕНИЯ РУССКОЙ АРМИИ ВИНТОВКАМИ») цитату Головина, относящуюся именно к 1915 году о том, что «Только часть бойцов, находящихся на фронте, была вооружена, а остальные ждали смерти своего товарища, чтобы, в свою очередь, взять в руки винтовку», понимаешь, что царь, говоря о ружьях и сапогах, не преувеличивал.
Головин приводит личные воспоминания по поводу «сапожного» кризиса.
«Из личного опыта могу засвидетельствовать о той трагедии, которую испытала пехота VII армии в декабре 1915 г. Эта армия, начальником Штаба которой я был назначен в октябре 1915 г., предназначалась для десантной операции против Болгарии с целью помочь Сербии. Ввиду крайне подозрительного поведения в этом отношении Румынии эта десантная операция не могла состояться, и VII армия была перевезена в конце ноября в Галицию, в состав Юго-Западного фронта.
Высадившись с железной дороги, части этой армии должны были пройти 4-5 переходов, чтобы занять назначенные на фронте места. Это походное движение совпало с осенней распутицей, и пехота потеряла свои сапоги. Тут начались наши страдания. Несмотря на самые отчаянные просьбы о высылке сапог, мы получали их столь ничтожными порциями, что пехота армии ходила босая. Такое катастрофическое положение длилось почти два месяца».
Что тут можно сказать?
Во-первых, малое поступление сапог в войска - это, безусловно, проблема тыла. О причинах этого я писал выше.
Во-вторых, сапоги, которые не выдерживают 4-5 переходов в условиях осенней распутицы, качественными я бы не назвал. Подрядчики, поставлявшие сапоги для армии, часто воровали, как и многие, кто, так или иначе, был причастен к вопросам снабжения армии. Некачественная кожа, плохая подошва и каблук давали возможность ловким дельцам экономить на материалах для сапог и наживаться на таких поставках. Подобное не было какой-то редкостью в те времена.
В-третьих, причиной такого положения вещей было небрежное отношение к военному имуществу среди солдат. Но тут следует обязательно привести уточнение генерала Головина о том, что «небрежность и мотовство происходили преимущественно в маршевых командах и тыловых частях; по мере приближения к боевой линии порядок и бережливость возрастали; таким образом, ввиду того, что вещевое снабжение растрачивалось, главным образом, в тылу, войска, дравшиеся на фронте, часто страдали от недостатка в нем».
Более-менее нормальное положение с обеспечением русской армии сапогами наступило лишь в 1916 году. В этой связи, генерал Головин отметил:
«С началом 1916 г, положение улучшилось, и потребности армий в обуви стали удовлетворяться; за весь 1916 г. в армии и на их тыловые склады было выслано до 29 миллионов пар обуви, большая часть которой была изготовлена в России».
При этом, к сожалению, генерал вынужден был констатировать, что «…все-таки настоящей организации, которая позволила бы получить максимум снабжения при наименьшем напряжении страны, не было нигде. Начавшийся же с революцией развал тыла отражался во всех отраслях снабжения армии».
(Продолжение следует...)