Мнение: кому выгодны нерусские казаки?
Оригинал взят у cas1961 в Мнение: кому выгодны нерусские казаки?
http://3rm.info/27952-mnenie-komu-vygodny-ne-russkie-kazaki.html
В российских региональных СМИ нередко появляются заявления неких казачьих активистов с энергичными требованиями придать казакам статус отдельного от русского народа. Мол, мы - не мужики, мы - казаки. Опасность таких лозунгов налицо, но, кажется, будто радетели за светлое казачье будущее, как, впрочем, и власти, призванные заботиться об этносоциальном согласии, этого не замечают.
Начнём с того, что часто в подобных заявлениях сквозит полупрезрительное отношение к русскому народу. Иначе, чем ещё объяснить упрямое нежелание иметь с ним общую историю, имея общее происхождение?
Хотя сторонники теории «нерусского» казачества настаивают, что русские и казаки, несмотря на то что разговаривают на одном языке, произошли от разных корней. Не будем пускаться в пространные рассуждения на эту тему, т.к. любому здравомыслящему историку не составит труда опровергнуть эти высосанные из пальца домыслы. Подумаем лучше, кому это может быть геополитически выгодно.
В 1830-х гг. уроженец Украины и польский патриот Францишек Духинский, пытаясь облечь в наукообразную форму политические чаяния польской элиты, выдвинул тезис о неславянском происхождении «москалей». По Ф. Духинскому, истинными славянами были только малороссы и белорусы, а великороссы - это потомки полукочевых туранских племён, смешанных с финно-уграми. Посему, настаивал Ф. Духинский, малороссы и белорусы должны слиться со славянской империей, Речью Посполитой, поскольку туранские границы пролегают по Днепру и Двине, за которыми уже проживает славянство.
Нелепость подобных утверждений вовсе не помешала тому, чтобы их с восторгом приняли на Западе - от Польши до Франции. Ими и потом с готовностью пользовались в пропагандистских целях польские агитаторы. В нашем случае неважно, разделяют или нет сторонники отдельного народа казаков воззрения на русских Ф. Духинского, тип мышления у них одинаковый.
В 1860-х в Галиции активную деятельность развернул другой польский агитатор - Паулин Свенцицкий, настаивавший, что украинцы - это ближайшие братья полякам, а не русским. П. Свенцицкий впервые ввёл в публицистический оборот словосочетание «украинско-русский» в ежемесячнике «Sioło» («Село»), главным редактором которого он был. Подзаголовок издания был следующий: «Коллективное издание, посвящённое народным украинско-русским делам» («Pismo zbiorowe, poświęcone rzeczom ludowym ukraińsko-ruskim»). П. Свенцицкий настаивал, что украинцы и русские - это разные народы.
Известный проходимец Томаш Падурра (чтобы легче было притворяться малороссом, он сменил имя на Тымко, а из фамилии выбросил одну «р»), эксплуатируя казачью тематику, бродил по украинским сёлам, распевая им же сочинённые поэмы о запорожской вольнице, которой положила край «жестокая Москва». И сегодня те, кто хочет видеть кубанцев и донцов отдельным народом, обрушивается с критикой, прежде всего, на Москву, которая, дескать, не даёт развернуться казачьей вольнице, силком «загоняя» всех в русских.
Позже, уже в ХХ в., на казаков, не желавших быть русскими, обратил внимание Юзеф Пилсудский. В своей концепции польского прометеизма (Польшу сравнивали с легендарным Прометеем, который нёс огонь свободы людям, отсюда и название) он призывал к созданию независимого государства донских казаков, как шагу на пути к расколу России вдоль этнических швов. Сегодня, к слову, концепция прометеизма не ушла в небытие. Её активно поддерживает и пропагандирует специализированный портал «Прометейское обозрение» («Przegląd Prometejski»), где публикуют свои работы польские политологи и аналитики, касаясь в том числе и темы российского казачества.
К слову, о кубанцах, как не русских, любят рассуждать украинские ультраправые. Тут они «пляшут» от теорий Ф. Духинского (мол, москали - это не славяне, а украинцы, с русскими ничего общего не имеющие) и заканчивают собственными измышлениями (кубанцы - это никакие не русские, а сплошь европейцы-украинцы, и Кубань - украинская территория). Украинская националистическая организация «Трезубец им. Бандеры» открыто говорит о намерениях поддержать борьбу донских казаков за независимость от Кремля, если таковая разгорится. А разгореться она может только в том случае, если идея казачьей особости и чуждости для неё всего русского будет набирать обороты и достигнет критического уровня. И речь тут не о борьбе физической, а о борьбе смыслов, идей и этносоциальном противостоянии.
Как видим, тезис о нерусских казаках выгоден кому угодно, только не России и самим казакам.
На что упирают апологеты «казачьего народа» в попытках доказать свою особость от русских? На значительную примесь тюркской крови в жилах казаков? Ну и что? В малороссах, например, примесь тюркской крови значительно выше, чем у великороссов, но первые не отделяли себя от последних на протяжении многих веков и лишь в силу жестких репрессивных мер малороссов «перековали» в украинцев буквально в последние полтора столетия. В белорусах значительно присутствие балтской крови, но и они веками считали себя западными русскими.
Особость казачьих обычаев? Ну и что? Самобытные польские «гурали» (т.е. горцы) выглядят на фоне остальных поляков чуть ли не иностранцами: живут в Карпатах, ходят часто с топориками, говорят на горском диалекте и даже в среде зарубежной польской эмиграции часто держатся особняком. Но отдельного гуральского народа нет. К слову, создание из «гуралей» отдельного от поляков народа входило в планы Гитлера. Он полагал, что этим окончательно добьёт побеждённую Польшу, расколов изнутри сам польский народ.
Другой пример. Осетины - преимущественно христиане, но есть среди них и мусульмане - со своими обычаями, отличными от обычаев основной массы осетин. Но стать отдельным народом они не стремятся.
А вот к чему может привести чрезмерно усердное требование сделать казаков народом, показывает пример бывшей Югославии, где сербы-мусульмане вдруг превратились в бошняков со своим государством - Боснией и Герцеговиной.
Могут возразить, что казаки и русские - православные и религиозных конфликтов между ними быть не может. Религиозных конфликтов может и не быть, а социально-политические при таком подходе будут обеспечены. Казаки - это, прежде всего, сословие, а не народность. Если сословие превращать в народность, тогда нужно для этой новоиспечённой народности создавать органы региональной власти, этнические мифы, легенды и символы. Если эти мифы, легенды и символы будут не русскими, тогда в кого превратятся со временем казаки?
По сообщениям российских СМИ, нечто подобное проекту по созданию новой нации, на этот раз поморов, финансируют норвежцы. Прикармливая грантами (другими словами, взятками) российских историков и этнографов, добиваются от них нужных публикаций, где великий Ломоносов уже выглядит вовсе и не русским, а представителем мифического поморского народа. Поморы, безусловно, существуют, но как самобытная часть единого русского народа. Разрывать этническое русское полотно на заплатки и кусочки - значит помогать внешним силам дробить Русское пространство на конкурирующие уделы.
Не добавляет стабильности существующее в Российской Федерации административное деление, где о российских этносах говорят, как о нациях, и где существуют национальные республики. Нация и этнос - понятия не тождественные. Нация - это понятие, родившееся на Западе. Существует термин «государство - нация» (Etat - Nation) как порождение Нового времени и результат создания Вестфальской системы международных отношений после окончания Тридцатилетней войны в 1648 году. Главным постулатом Вестфальской системы было признание в качестве одного из ключевых «принципа национального государственного суверенитета». Иными словами, сколько наций, столько и гипотетических государств. И если все народы России называть нациями, это значит невольно развивать мысль, что развал России на мелкие национальные государства вполне правомочен. Отсюда, действительно, недалеко до появления новых, ранее невиданных народов (поморы, казаки) и формирования ими своих национальных государств.
На самом деле, набирающая ныне в России популярность «национальная» тематика - это свидетельство институциональной слабости центра, отсутствия цельной идеологической программы, способной сплотить все народы России воедино. Особенно тревожно, что сепаратистские настроения появляются в исконно русской среде: сибиряки, поморы, казаки. Норвежцы оплачивают поморские «дела», Фонд Сороса финансирует популяризацию идей сибирского областничества XIX в., когда ряд российских либералов (Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин, С.С. Шашков) называли Сибирь колонией Москвы и призывали к отделению от неё.
Так что и призывы считать казаков отдельным народом - это не какие-то мифические проявления пробуждённого казачьего самосознания, а политический разброд и идеологическое шатание, свидетельство зыбкости идеологии в современной России. В таких условиях всегда набирают силу областнические устремления и центробежные тенденции. В своё время об этом метко выразился Константин Чхеидзе, русский геополитик и публицист грузинского происхождения, в очерке «Из области русской геополитики»: «Внутри каждого такого «мира» отношения строятся (или должны строиться), по принципу субординационному… Громадная система равнин, именуемая российско-евразийским миром, как бы самой природой созданный колоссальный ассимиляционный котел. На пространствах России с замечательной наглядностью могут быть наблюдаемы два встречных процесса. С одной стороны, от центра к периферии, идет поток русификации. С другой стороны, от периферии к центру - процесс «окраинизации» - возрождение национальных культур: татарской, узбекской, армянской, грузинской и др.; и восприятие единой общероссийской евразийской культурой отдельных периферийных элементов». «Окраинизация» - это ослабление централистского властного начала с угрозой дальнейшего сепаратизма и небывалого стратегического упадка панъевразийского «мира».
Задача власти - прибегать к пропорциональному подходу, когда наряду с русификацией сохраняются традиционные формы локальных идентичностей. Гармоничный баланс по формуле «централизм-периферийность» - это залог мощи России-материка, а мощь России заключается в геополитическом симбиозе центра и окраин без губительной абсолютизации этнонациональных особенностей каждой провинции.
Дело усложняется геополитической ситуацией вокруг Кубани, Ставрополья, северокавказских республик. С развалом СССР эти российские регионы оказались на «передовой» противостояния атлантизма и континентализма. Соседние государства либо вовсе недружественны России (Грузия), либо очень часто меняют свой внешнеполитический курс от пророссийского на прозападный (Азербайджан). Геополитическое давление извне на регионы расселения казачества возрастает в разы, и казаки вновь, как и много лет назад, выполняют функции передового заслона Русского мира. А байки об отдельном казачьем народе - это игра в интересах тех, кто вместо одной России хочет видеть много «россий», а вместо Русского мира - нелепое скопище невнятных псевдогосударственных осколков.
Владислав Скворцов, издание "Русское единство"
http://3rm.info/27952-mnenie-komu-vygodny-ne-russkie-kazaki.html
В российских региональных СМИ нередко появляются заявления неких казачьих активистов с энергичными требованиями придать казакам статус отдельного от русского народа. Мол, мы - не мужики, мы - казаки. Опасность таких лозунгов налицо, но, кажется, будто радетели за светлое казачье будущее, как, впрочем, и власти, призванные заботиться об этносоциальном согласии, этого не замечают.
Начнём с того, что часто в подобных заявлениях сквозит полупрезрительное отношение к русскому народу. Иначе, чем ещё объяснить упрямое нежелание иметь с ним общую историю, имея общее происхождение?
Хотя сторонники теории «нерусского» казачества настаивают, что русские и казаки, несмотря на то что разговаривают на одном языке, произошли от разных корней. Не будем пускаться в пространные рассуждения на эту тему, т.к. любому здравомыслящему историку не составит труда опровергнуть эти высосанные из пальца домыслы. Подумаем лучше, кому это может быть геополитически выгодно.
В 1830-х гг. уроженец Украины и польский патриот Францишек Духинский, пытаясь облечь в наукообразную форму политические чаяния польской элиты, выдвинул тезис о неславянском происхождении «москалей». По Ф. Духинскому, истинными славянами были только малороссы и белорусы, а великороссы - это потомки полукочевых туранских племён, смешанных с финно-уграми. Посему, настаивал Ф. Духинский, малороссы и белорусы должны слиться со славянской империей, Речью Посполитой, поскольку туранские границы пролегают по Днепру и Двине, за которыми уже проживает славянство.
Нелепость подобных утверждений вовсе не помешала тому, чтобы их с восторгом приняли на Западе - от Польши до Франции. Ими и потом с готовностью пользовались в пропагандистских целях польские агитаторы. В нашем случае неважно, разделяют или нет сторонники отдельного народа казаков воззрения на русских Ф. Духинского, тип мышления у них одинаковый.
В 1860-х в Галиции активную деятельность развернул другой польский агитатор - Паулин Свенцицкий, настаивавший, что украинцы - это ближайшие братья полякам, а не русским. П. Свенцицкий впервые ввёл в публицистический оборот словосочетание «украинско-русский» в ежемесячнике «Sioło» («Село»), главным редактором которого он был. Подзаголовок издания был следующий: «Коллективное издание, посвящённое народным украинско-русским делам» («Pismo zbiorowe, poświęcone rzeczom ludowym ukraińsko-ruskim»). П. Свенцицкий настаивал, что украинцы и русские - это разные народы.
Известный проходимец Томаш Падурра (чтобы легче было притворяться малороссом, он сменил имя на Тымко, а из фамилии выбросил одну «р»), эксплуатируя казачью тематику, бродил по украинским сёлам, распевая им же сочинённые поэмы о запорожской вольнице, которой положила край «жестокая Москва». И сегодня те, кто хочет видеть кубанцев и донцов отдельным народом, обрушивается с критикой, прежде всего, на Москву, которая, дескать, не даёт развернуться казачьей вольнице, силком «загоняя» всех в русских.
Позже, уже в ХХ в., на казаков, не желавших быть русскими, обратил внимание Юзеф Пилсудский. В своей концепции польского прометеизма (Польшу сравнивали с легендарным Прометеем, который нёс огонь свободы людям, отсюда и название) он призывал к созданию независимого государства донских казаков, как шагу на пути к расколу России вдоль этнических швов. Сегодня, к слову, концепция прометеизма не ушла в небытие. Её активно поддерживает и пропагандирует специализированный портал «Прометейское обозрение» («Przegląd Prometejski»), где публикуют свои работы польские политологи и аналитики, касаясь в том числе и темы российского казачества.
К слову, о кубанцах, как не русских, любят рассуждать украинские ультраправые. Тут они «пляшут» от теорий Ф. Духинского (мол, москали - это не славяне, а украинцы, с русскими ничего общего не имеющие) и заканчивают собственными измышлениями (кубанцы - это никакие не русские, а сплошь европейцы-украинцы, и Кубань - украинская территория). Украинская националистическая организация «Трезубец им. Бандеры» открыто говорит о намерениях поддержать борьбу донских казаков за независимость от Кремля, если таковая разгорится. А разгореться она может только в том случае, если идея казачьей особости и чуждости для неё всего русского будет набирать обороты и достигнет критического уровня. И речь тут не о борьбе физической, а о борьбе смыслов, идей и этносоциальном противостоянии.
Как видим, тезис о нерусских казаках выгоден кому угодно, только не России и самим казакам.
На что упирают апологеты «казачьего народа» в попытках доказать свою особость от русских? На значительную примесь тюркской крови в жилах казаков? Ну и что? В малороссах, например, примесь тюркской крови значительно выше, чем у великороссов, но первые не отделяли себя от последних на протяжении многих веков и лишь в силу жестких репрессивных мер малороссов «перековали» в украинцев буквально в последние полтора столетия. В белорусах значительно присутствие балтской крови, но и они веками считали себя западными русскими.
Особость казачьих обычаев? Ну и что? Самобытные польские «гурали» (т.е. горцы) выглядят на фоне остальных поляков чуть ли не иностранцами: живут в Карпатах, ходят часто с топориками, говорят на горском диалекте и даже в среде зарубежной польской эмиграции часто держатся особняком. Но отдельного гуральского народа нет. К слову, создание из «гуралей» отдельного от поляков народа входило в планы Гитлера. Он полагал, что этим окончательно добьёт побеждённую Польшу, расколов изнутри сам польский народ.
Другой пример. Осетины - преимущественно христиане, но есть среди них и мусульмане - со своими обычаями, отличными от обычаев основной массы осетин. Но стать отдельным народом они не стремятся.
А вот к чему может привести чрезмерно усердное требование сделать казаков народом, показывает пример бывшей Югославии, где сербы-мусульмане вдруг превратились в бошняков со своим государством - Боснией и Герцеговиной.
Могут возразить, что казаки и русские - православные и религиозных конфликтов между ними быть не может. Религиозных конфликтов может и не быть, а социально-политические при таком подходе будут обеспечены. Казаки - это, прежде всего, сословие, а не народность. Если сословие превращать в народность, тогда нужно для этой новоиспечённой народности создавать органы региональной власти, этнические мифы, легенды и символы. Если эти мифы, легенды и символы будут не русскими, тогда в кого превратятся со временем казаки?
По сообщениям российских СМИ, нечто подобное проекту по созданию новой нации, на этот раз поморов, финансируют норвежцы. Прикармливая грантами (другими словами, взятками) российских историков и этнографов, добиваются от них нужных публикаций, где великий Ломоносов уже выглядит вовсе и не русским, а представителем мифического поморского народа. Поморы, безусловно, существуют, но как самобытная часть единого русского народа. Разрывать этническое русское полотно на заплатки и кусочки - значит помогать внешним силам дробить Русское пространство на конкурирующие уделы.
Не добавляет стабильности существующее в Российской Федерации административное деление, где о российских этносах говорят, как о нациях, и где существуют национальные республики. Нация и этнос - понятия не тождественные. Нация - это понятие, родившееся на Западе. Существует термин «государство - нация» (Etat - Nation) как порождение Нового времени и результат создания Вестфальской системы международных отношений после окончания Тридцатилетней войны в 1648 году. Главным постулатом Вестфальской системы было признание в качестве одного из ключевых «принципа национального государственного суверенитета». Иными словами, сколько наций, столько и гипотетических государств. И если все народы России называть нациями, это значит невольно развивать мысль, что развал России на мелкие национальные государства вполне правомочен. Отсюда, действительно, недалеко до появления новых, ранее невиданных народов (поморы, казаки) и формирования ими своих национальных государств.
На самом деле, набирающая ныне в России популярность «национальная» тематика - это свидетельство институциональной слабости центра, отсутствия цельной идеологической программы, способной сплотить все народы России воедино. Особенно тревожно, что сепаратистские настроения появляются в исконно русской среде: сибиряки, поморы, казаки. Норвежцы оплачивают поморские «дела», Фонд Сороса финансирует популяризацию идей сибирского областничества XIX в., когда ряд российских либералов (Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин, С.С. Шашков) называли Сибирь колонией Москвы и призывали к отделению от неё.
Так что и призывы считать казаков отдельным народом - это не какие-то мифические проявления пробуждённого казачьего самосознания, а политический разброд и идеологическое шатание, свидетельство зыбкости идеологии в современной России. В таких условиях всегда набирают силу областнические устремления и центробежные тенденции. В своё время об этом метко выразился Константин Чхеидзе, русский геополитик и публицист грузинского происхождения, в очерке «Из области русской геополитики»: «Внутри каждого такого «мира» отношения строятся (или должны строиться), по принципу субординационному… Громадная система равнин, именуемая российско-евразийским миром, как бы самой природой созданный колоссальный ассимиляционный котел. На пространствах России с замечательной наглядностью могут быть наблюдаемы два встречных процесса. С одной стороны, от центра к периферии, идет поток русификации. С другой стороны, от периферии к центру - процесс «окраинизации» - возрождение национальных культур: татарской, узбекской, армянской, грузинской и др.; и восприятие единой общероссийской евразийской культурой отдельных периферийных элементов». «Окраинизация» - это ослабление централистского властного начала с угрозой дальнейшего сепаратизма и небывалого стратегического упадка панъевразийского «мира».
Задача власти - прибегать к пропорциональному подходу, когда наряду с русификацией сохраняются традиционные формы локальных идентичностей. Гармоничный баланс по формуле «централизм-периферийность» - это залог мощи России-материка, а мощь России заключается в геополитическом симбиозе центра и окраин без губительной абсолютизации этнонациональных особенностей каждой провинции.
Дело усложняется геополитической ситуацией вокруг Кубани, Ставрополья, северокавказских республик. С развалом СССР эти российские регионы оказались на «передовой» противостояния атлантизма и континентализма. Соседние государства либо вовсе недружественны России (Грузия), либо очень часто меняют свой внешнеполитический курс от пророссийского на прозападный (Азербайджан). Геополитическое давление извне на регионы расселения казачества возрастает в разы, и казаки вновь, как и много лет назад, выполняют функции передового заслона Русского мира. А байки об отдельном казачьем народе - это игра в интересах тех, кто вместо одной России хочет видеть много «россий», а вместо Русского мира - нелепое скопище невнятных псевдогосударственных осколков.
Владислав Скворцов, издание "Русское единство"