(no subject)
спустя три года после смерти отца, у меня наконец-то чувства нашли выход через слова. слабонервным не читать
Берта сидит на кухонном окне, ногой подперев рукомойник.
Ей предписан покой. Ей мерещится в доме покойник.
Берту три дня назад нашли на окольной дороге.
Доктор тогда сказал - беречь голову, связывать ноги,
не выпускать никуда.
В голове у нее - провода.
Замкнули и ноют. Поют, как на похоронах отца, так что можно оглохнуть.
Не оживить мертвеца, как ни охай.
Ей неспокойно, во рту - горько.
Доктор говорил: « В наших широтах эти раны заливают водкой,
она печет по живому, но не знаю я, как по-другому».
Берту знобит третий день, ей бы выйти на солнце, но лень.
Она замерлА, как в коме.
Еще не так много прошлО с тех пор, как ей было хорошо.
И покойно.
Она шла к солнцу, как под венец, стряхнув предыдущую гору с плеч,
она ощущала, что вот - наконец..!!!,
Но в тот момент гонец принес весть
Весть была скорбной.
Берту скосило под корень. Она побежала в степь.
Мелькали дороги и люди, вспоминалась короткой прелюдией
вся ее жизнь, как есть.
Потом был какой-то укол, и сразу стемнело.
Вокруг нее ходуном - ходили, смотрели,
меряли пульс.
Врач говорил: «Не берусь». Потом-таки взялся.
Она не помнит их лиц в марлевых масках.
Первые пару дней - на коляске, из палаты в палату.
Сестры ходили за ней в белых халатах,
давали таблетки, кололи. Наверно, бесплатно.
К ней возвращается память - она не рада.
Лучше бы не вернулась. Боже, не надо…
Берта глядит в окно - там ограда.
Солнце встает далеко, за соседним садом
09.07.13.
Берта сидит на кухонном окне, ногой подперев рукомойник.
Ей предписан покой. Ей мерещится в доме покойник.
Берту три дня назад нашли на окольной дороге.
Доктор тогда сказал - беречь голову, связывать ноги,
не выпускать никуда.
В голове у нее - провода.
Замкнули и ноют. Поют, как на похоронах отца, так что можно оглохнуть.
Не оживить мертвеца, как ни охай.
Ей неспокойно, во рту - горько.
Доктор говорил: « В наших широтах эти раны заливают водкой,
она печет по живому, но не знаю я, как по-другому».
Берту знобит третий день, ей бы выйти на солнце, но лень.
Она замерлА, как в коме.
Еще не так много прошлО с тех пор, как ей было хорошо.
И покойно.
Она шла к солнцу, как под венец, стряхнув предыдущую гору с плеч,
она ощущала, что вот - наконец..!!!,
Но в тот момент гонец принес весть
Весть была скорбной.
Берту скосило под корень. Она побежала в степь.
Мелькали дороги и люди, вспоминалась короткой прелюдией
вся ее жизнь, как есть.
Потом был какой-то укол, и сразу стемнело.
Вокруг нее ходуном - ходили, смотрели,
меряли пульс.
Врач говорил: «Не берусь». Потом-таки взялся.
Она не помнит их лиц в марлевых масках.
Первые пару дней - на коляске, из палаты в палату.
Сестры ходили за ней в белых халатах,
давали таблетки, кололи. Наверно, бесплатно.
К ней возвращается память - она не рада.
Лучше бы не вернулась. Боже, не надо…
Берта глядит в окно - там ограда.
Солнце встает далеко, за соседним садом
09.07.13.