Май
Если думать о любви как о безусловном принятии, и в горе, и в радости, то на это время, с мая по середину июня, - пик моей любви к Москве. В моей любви растворяются пыль, жара, асфальт, духота, пьяные, бомжи, шум, толпы на улице, безвкусие, вонь, громкая плохая музыка, визги, - все то, что плохо вообще, и все дурное, присущее этому сезону.
В мае умерла Лиза и родилась девочка, которую еще пока никак не назвали. Мне же грустно, я много тружусь на новой работе, экспериментирую и делаю привычные дела. Хожу слушать соловья почти каждый день (иногда мне кажется, что это вообще мое основное занятие). Какие-то традиционные ритуалы этого времени, с грустью приходится признать, устарели и больше не радуют, какие-то совсем отвалились, без них тоже одиноко. Но какие-то радуют по-прежнему. Вот, например, вчера от Площади Революции догуляли до Воробьевых гор; никогда не надоест, мне кажется.
Еще в жизнь плотно вошла Калужская область, а в обиходную речь - слова "на землю". "Он сейчас на земле", "Во вторник высаживаюсь на землю", "Надо ехать на землю и там решать".
В мае умерла Лиза и родилась девочка, которую еще пока никак не назвали. Мне же грустно, я много тружусь на новой работе, экспериментирую и делаю привычные дела. Хожу слушать соловья почти каждый день (иногда мне кажется, что это вообще мое основное занятие). Какие-то традиционные ритуалы этого времени, с грустью приходится признать, устарели и больше не радуют, какие-то совсем отвалились, без них тоже одиноко. Но какие-то радуют по-прежнему. Вот, например, вчера от Площади Революции догуляли до Воробьевых гор; никогда не надоест, мне кажется.
Еще в жизнь плотно вошла Калужская область, а в обиходную речь - слова "на землю". "Он сейчас на земле", "Во вторник высаживаюсь на землю", "Надо ехать на землю и там решать".