Наполовину полный стакан
В галерее "Ковчег" открылась очередная выставка из цикла "Незабытые имена". Показывают работы Веры Кизевальтер и Виктора Тоота, в основном гуаши и акварели, до 27 апреля.
На выставку полезно сходить тем, кто задается вопросами вроде "Как нарисовать красками лес, чтобы там было много деревьев со стволами и ветками, а не просто пятна", тем, кто любит выделанные работы. На мой взгляд, на выставке есть и тонкие, удачные работы, ради которых стоит идти (особенно мне понравились те, где во множестве есть нетронутая бумага, в том числе тонированная, очень мастеровито), есть покрашенные листы с пересчитанными объектами, по-моему неинтересные и слабые, а есть вообще случайные листы, какие можно увидеть у студентов на просмотре пленэрной практики. В основном - пейзажи, чуть меньше портретов, натюрморты с игрушками и цветами, еще есть эскизы росписи фарфора и сами чашки-блюдца, красивые, в цветах, я такое люблю.
Выставка, как принято сейчас говорить, широкой публике придется по душе. В том смысле, о котором говорится в интервью Антоновой: "Комар и Меламед как-то спросили у жителей 50 стран, какое искусство они хотели бы видеть. И везде, от Камеруна до Штатов, ответили примерно одно и то же: полянка, на которой сидит семья и завтракает. - Причем это должны быть обаятельные, приятные персонажи!" Работы обоих показались мне очень оптимистичными, не знаю, как правильно назвать. Было в советском искусстве такое, когда пафоса великих свершений и покорения горизонтов - нет, а здоровье, основательность и оптимизм - есть: животные упитанны, дети крепконоги и румяны, девы серьезны, опрятны, и волосы убраны в косы. И прием во многих работах, особенно у Веры Кизевальтер, под стать: уверенно, основательно, умело, без лукавства. Зеленая трава на лугу - значит, зеленая трава на лугу. И пять, нет, шесть кустов на опушке. А мне в выставках этого цикла очень, очень, очень интересны истории. Наверное, для того эти выставки во многом и делаются, чтобы почитать информационный листок и сказать про себя: "Ну надо же!". Почитайте на сайте Ковчега и попытайтесь представить всю историю в лицах.
И об отношениях с миром и к миру. " В августе 1937 года Виктор Сигизмундович Тоот по доносу был уволен с работы, исключен из ВКП(б) и из творческого союза. И хотя через полгода художник был все же восстановлен в партийных рядах, еще через месяц, в марте 1938 года, он вновь оказался обвинен в контрреволюционной деятельности, арестован и приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей, с последующим поражением в правах. Через год Вера Кизевальтер, мать троих детей, вроде бы добилась пересмотра дела мужа и даже его освобождения, но приговор так и остался в силе. До 1946 года, когда Тоот все-таки вышел на свободу, он успел побывать в Каргопольлаге в Архангельской области и в ИТЛ Удмуртии. Работая в клубе, где он преподавал рисование для несовершеннолетних преступников, Тоот создал цикл рисунков (его воспоминания о лагерной жизни были опубликованы уже после смерти художника.)" Знаете, что изображено на тех лагерных рисунках гуашью, все так же выделанных маленькой кисточкой? "Лесоповал": опушка, залитая солнцем, елочка, березка. "Дорога на Голгофу": зеленый лес, луга, солнце. Другая "Дорога на Голгофу": снег, тишина. "Зима на севере": зима на севере. Тот же Нольде с эдейльвейсами и закатами в 1942 г., но есть один нюанс: рисунки создавались не в пряничной деревне среди альпийских лугов, а в Каргопольлагере.
Виктор Тоот. Зима на севере.
На выставку полезно сходить тем, кто задается вопросами вроде "Как нарисовать красками лес, чтобы там было много деревьев со стволами и ветками, а не просто пятна", тем, кто любит выделанные работы. На мой взгляд, на выставке есть и тонкие, удачные работы, ради которых стоит идти (особенно мне понравились те, где во множестве есть нетронутая бумага, в том числе тонированная, очень мастеровито), есть покрашенные листы с пересчитанными объектами, по-моему неинтересные и слабые, а есть вообще случайные листы, какие можно увидеть у студентов на просмотре пленэрной практики. В основном - пейзажи, чуть меньше портретов, натюрморты с игрушками и цветами, еще есть эскизы росписи фарфора и сами чашки-блюдца, красивые, в цветах, я такое люблю.
Выставка, как принято сейчас говорить, широкой публике придется по душе. В том смысле, о котором говорится в интервью Антоновой: "Комар и Меламед как-то спросили у жителей 50 стран, какое искусство они хотели бы видеть. И везде, от Камеруна до Штатов, ответили примерно одно и то же: полянка, на которой сидит семья и завтракает. - Причем это должны быть обаятельные, приятные персонажи!" Работы обоих показались мне очень оптимистичными, не знаю, как правильно назвать. Было в советском искусстве такое, когда пафоса великих свершений и покорения горизонтов - нет, а здоровье, основательность и оптимизм - есть: животные упитанны, дети крепконоги и румяны, девы серьезны, опрятны, и волосы убраны в косы. И прием во многих работах, особенно у Веры Кизевальтер, под стать: уверенно, основательно, умело, без лукавства. Зеленая трава на лугу - значит, зеленая трава на лугу. И пять, нет, шесть кустов на опушке. А мне в выставках этого цикла очень, очень, очень интересны истории. Наверное, для того эти выставки во многом и делаются, чтобы почитать информационный листок и сказать про себя: "Ну надо же!". Почитайте на сайте Ковчега и попытайтесь представить всю историю в лицах.
И об отношениях с миром и к миру. " В августе 1937 года Виктор Сигизмундович Тоот по доносу был уволен с работы, исключен из ВКП(б) и из творческого союза. И хотя через полгода художник был все же восстановлен в партийных рядах, еще через месяц, в марте 1938 года, он вновь оказался обвинен в контрреволюционной деятельности, арестован и приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей, с последующим поражением в правах. Через год Вера Кизевальтер, мать троих детей, вроде бы добилась пересмотра дела мужа и даже его освобождения, но приговор так и остался в силе. До 1946 года, когда Тоот все-таки вышел на свободу, он успел побывать в Каргопольлаге в Архангельской области и в ИТЛ Удмуртии. Работая в клубе, где он преподавал рисование для несовершеннолетних преступников, Тоот создал цикл рисунков (его воспоминания о лагерной жизни были опубликованы уже после смерти художника.)" Знаете, что изображено на тех лагерных рисунках гуашью, все так же выделанных маленькой кисточкой? "Лесоповал": опушка, залитая солнцем, елочка, березка. "Дорога на Голгофу": зеленый лес, луга, солнце. Другая "Дорога на Голгофу": снег, тишина. "Зима на севере": зима на севере. Тот же Нольде с эдейльвейсами и закатами в 1942 г., но есть один нюанс: рисунки создавались не в пряничной деревне среди альпийских лугов, а в Каргопольлагере.
Виктор Тоот. Зима на севере.