2018
Восхождение; 1988 год
В подполе между банок молчания -
Яблок вдыхаешь запахи глубины и капусты
На банном пороге прохлада гуляет,
Закрыты две двери, вода впотьмах гудит не остыла
Сидишь на горячем крыльце -
Сзади на крыше зеленой солнце стоит
По оранжевым по ступеням взойду, посмотрю через сад -
Туда туда, где дорога в колдобинах толико прекрасна
Из окна на втором этаже в подъезде, привстав на носки,
Обжигаясь о батарею, видишь кодлу - вон они, сидят на перильцах
Носом коснувшись стекла -
Далекий закат, отходит ко сну вздохом единым
На мосту над рекою железной дорогой
Туман и вагоны текучей воды
С уровня, где никогда не бывал,
С пятнадцатого, почитай, этажа - ух, страшно смотреть!
Теперь считай ступеньки через одну иль сразу пять,
Считай по круглой вихревой по лестнице лететь съезжать
Ведь всё ведь было как всегда,
А никогда так никогда.
Жизнь и смерть Геркулеса
I. Эркюль Пуаро молится Богу сил
У Геркулеса на завтрак яйцо пашот.…
Геркулес - голова как яйцо. Многим смешно.
Потом еще масло и мармелад.
В конце приторный шоколад.
Но сначала Эркюль молится Богу сил:
«Пуаро, - говорит Пуаро, - знает уже, кто убил.
Но, Господи, Господи, помяни единственную, что я любил».
«Господи, - говорит, - подай разумение,
Не для того, чтоб раскрыть преступление,
это уже. Но, чтобы дым над поездом и тихий перрон,
Хитроумный убийца и с приличным столом пансион…»
«О, мои добрые детективы, ищейки и сыщики, -
Небо глаголет (более чем англо-бельгийское, более!), -
Когда другие нашли, вы дальше и дальше ищете,
Кротким шагом, в чистых ботинках заходите в поле,
Где вечеряют небесные нищие…»
II. Геркулес умирает
И вот Геркулес умирает.
Эркюль заболел и знает,
Чья в том вина. Преступник известен ему -
Это Он - Кто давал дней шоколад.
А Его бы не опознал и сам брат
ШерлОк.
Но непонятен мотив, или, иными словами, -
- Господи, почему?
И небо не отвечает ему.
Тогда Геркулес крылья берёт зари,
Шагом коротким сходит в кромешный ад,
И, сняв котелок, говорит: «Говори!
Исследуй, познай, посмотри,
Исчисли, но не отсылай назад.
Я смирился, не ищу ответа».
И небо не отвечает ему.
III. Смерть Геркулеса
«Господи, - тогда говорит Господь, - Пуаро, mon ami!
Имею против тебя. Зачем ты сошел с ума?
Нынче тебя не выручит
ни кроткий шаг, ни шоколад,
Ни банковский счет.
Ныне не отвечу тебе, Мой друг, (как ты и просил)
Почто, будучи свят,
ты обидел одного из малых сих?»
И тогда приходят к Младенцу все
добрые детективы и их секретари, и глупые сыщики
И молили, почтительно прижав к груди шляпы и сумочки -
у кого что,
И говорят, что давно простили.
Но убитый Эркюлем убийца заплакал и цену
Требовал каждой слезы.
И капитан, тот, что именовался Гастингс,
Заплакал и говорит: «И я давно простил!»
но цену истребовал каждой слезы.
Память Кемерово
Кроме гула, кроме дыма
Есть же тишина
Хоть бы на одно мгновение
Воздухом полна.
Все успеют, всё успеешь -
Времени полно,
Ты же вечный, Ты же больше
Сердца моего.
Ведь Твоя рука, я помню,
Тяготеет над дитём,
Так и что с того, что больно
Лёгким маленьким.
Что с того, что даже
Щелки нет в Твоей любви,
Распахни им двери,
Из пепла воззови.
Дай им отдышаться, Боже,
Дай хоть одному
(песику, щеночку)
Маленькому вот этому.
Твоего дыхания
Хватит ли на всех?
Но хоть на одно мгновение.
Ты же крепкий Бог.
Второе Слово о погибели Русской Земли
И за предательство, и за покорность,
Или за то, что пребыла в верности
бедным твоим полям…
и за то, что
озеры многыми удивлена еси
рѣками и кладязьми мѣсточестьными, горами, крутыми холми, высокыми дубравоми, дивными звѣрьми, различными птицами, винограды обителными
За Адмирала Российского императорского флота Федора Федоровича Ушакова,
За Адмирала флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова,
За «Адмирала Кузнецова», за «Москву»,
и за Москву.
За Кострому, Новгородчину,
За Урал и Сибирь, и, отдельно, Аляску,
За все твои немыслимые никчемные ненавидимые нечеловеческие пространства.
А что их мало было тебе, что ты и космос возжелала соделать твоим Дышючимъ моремъ?
И, конечно, за газ и нефть,
О руская земле, тебе говорю,
Должно тебе умереть
За все ты должна умереть!
Не веришь? Так
Возведи очи свои и перечти.
Покаяние не поможет тебе,
Оно не будет истинным никогда,
Потому что за свою неправду ты еще сможешь раскаяться,
А вот за правду взаправду - нет.
О руская земле, тебе говорю,
Должно тебе умереть
За утерянность русскости и за
Жалкие потуги ее вернуть,
И за то, что русскость твоя дурная
легенда, не было ее,
И, когда и была, так тем хуже,
Та еще азиатчина.
За антисемитизм Достоевского,
За Родину, за Сталина
За новых мучеников и за палачей,
А они ведь все твой народ.
о прававѣрьная вѣра хрестияньская!
За твою Церковь с ее церковнославянским
За твои церкви разрушенные и,
еще, еще больше! - за целые!
А особливо за Воренка и за Алексея -
Непременно непременно за них вместе,
За детей на станции Лычково,
За Таню Савичеву, За Горловскую Мадонну,
За..
Закутывание бедных детей,
Когда в нормальных странах
Никто их не кутает.
И еще, и еще,
Слушай-ка:
За неотапливаемые остановки и худость дорог
За веру в сквозняки и их вред для здоровья и
За неулыбчивость!
За войну и богатых и упокоенных государством
бояры честными, вельможами многами
Немецких ветеранов Чудского озера и вермахта
За многовековую отсталость и за пеньку, ведь
Всего еси испольнена земля Руская.
О, свѣтло свѣтлая и украсно украшена, земля Руськая!
бещислеными городы великыми, селы дивными
И многыми красотами удивлена еси
моя бедная Родина.