Дорога домой - все кричали и молились.
Путешествия я люблю, и не только за возможность увидеть новые интересные места, мне нравится сам процесс перемещения. Я люблю дорогу, ведь в это время тоже можно увидеть, узнать, почувствовать что-то новое и интересное.
Наше пребывание в Тунисе подошло к концу, настало время возвращаться домой. Нас снова ждала дорога...
Поначалу всё складывалось замечательно. Рейс задерживали на целых 5 часов, что автоматически продлило наш отдых и дало возможность пляжиться аж до самого вечера. Мы с мужем радовались морю, солнцу и продолжающемуся олинклюзиву. Но вот наш ребёнок, мнительный подросток, мечтающий о карьере телеведущего, эту радость не разделял, его охватили тоска и уныние. Когда же, наконец, за нами приехал автобус до аэропорта, его хандра достигла апогея, и тоном ведущего программы новостей он стал вещать: «В этот летний день ничто не предвещало беды, но произошедшая авиакатастрофа…». Я, конечно же, не помню подробностей его длительного монолога, но заканчивался он словами «… никто не выжил».
Поначалу мы старались не обращать на это внимания, потом пробовали ругать, но ничего не помогало, ребёнок повторял и повторял свою речь, усовершенствуя и дополняя её новыми, более ужасающими подробностями, аж до самого аэропорта, вплоть до посадки в самолёт.
В самолёте традиционный инструктаж «по надеванию спасательных жилетов», взлёт и долгожданная еда отвлекли его от роли телеведущего. Я успокоилась, расслабилась и уснула (летели мы ночью).
Проснулась я от того, что меня трясло. И трясло довольно сильно.
Я конечно понимаю, зона турбулентности и всё такое, но это было как-то чересчур. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что это чересчур не только для меня. Девушка впереди меня, так страстно целовавшаяся вначале полёта со своим спутником, теперь то и дело нажимала кнопку вызова стюардессы и требовала воды. Женщина, сидящая через проход, закрыв глаза что-то шептала. Мужчина чуть дальше впереди обхватил голову руками и согнулся почти вдвое. Люди в хвосте самолёта время от времени повизгивали. По салону носились стюардессы и дух всеобщей нервозности.
А за бортом самолёта царила гроза. Непроглядную чёрную мглу то и дело разрезали и рвали в клочья яркие вспышки молний. Это было ужасающе красиво.
Трясти стало сильнее. Свет в салоне отчаянно замигал.
Взглянув на своего ребёнка и увидев его вытаращенные глазки, я сделала то, чего, наверное, делать не стоило - я засмеялась. Реакция была мгновенной, ребёнок завопил: «Мама!!! Хватит ржать, мы счас все погибнем!». От этого стало ещё смешней. Женщина, сидящая через проход, укоризненно посмотрела на меня. Мне стало стыдно, я отчаянно старалась перестать смеяться, но выходило у меня плохо.
Нет, не то, чтобы мне совсем не было страшно, было, потом, чуть позже. Когда мы уже заходили на посадку, отчаянно мигавший до этого свет в салоне совсем погас и стали видны световые дорожки на полу, показывающие направление к аварийным выходам. А стюардессы по какой-то неразборчивой команде пилота бодрым шагом дружно направились в его кабину. Вот тогда и мне стало страшно…
Но не смотря на всё это самолёт сел неожиданно аккуратно и мягко. Народ вздохнул с облегчением. Никогда ещё аплодисменты пилоту не были такими громкими и не звучали так долго. Вот только когда стюардесса произносила традиционную речь «благодарим за то, что выбрали нашу авиакомпанию, надеемся, и в дальнейшем Вы будете выбирать именно нас…» по салону прошёл нервный смешок.
Уже в аэропорту Борисполя, забрав багаж, муж позвонил родителям сообщить, что мы долетели, всё нормально, но ребёнок, перебивая его, заорал в трубку: «Да, нормально! Мы так летели, что все кричали и молились!!!»
Вот такая на этот раз была дорога :)
июнь 2013 г.
Наше пребывание в Тунисе подошло к концу, настало время возвращаться домой. Нас снова ждала дорога...
Поначалу всё складывалось замечательно. Рейс задерживали на целых 5 часов, что автоматически продлило наш отдых и дало возможность пляжиться аж до самого вечера. Мы с мужем радовались морю, солнцу и продолжающемуся олинклюзиву. Но вот наш ребёнок, мнительный подросток, мечтающий о карьере телеведущего, эту радость не разделял, его охватили тоска и уныние. Когда же, наконец, за нами приехал автобус до аэропорта, его хандра достигла апогея, и тоном ведущего программы новостей он стал вещать: «В этот летний день ничто не предвещало беды, но произошедшая авиакатастрофа…». Я, конечно же, не помню подробностей его длительного монолога, но заканчивался он словами «… никто не выжил».
Поначалу мы старались не обращать на это внимания, потом пробовали ругать, но ничего не помогало, ребёнок повторял и повторял свою речь, усовершенствуя и дополняя её новыми, более ужасающими подробностями, аж до самого аэропорта, вплоть до посадки в самолёт.
В самолёте традиционный инструктаж «по надеванию спасательных жилетов», взлёт и долгожданная еда отвлекли его от роли телеведущего. Я успокоилась, расслабилась и уснула (летели мы ночью).
Проснулась я от того, что меня трясло. И трясло довольно сильно.
Я конечно понимаю, зона турбулентности и всё такое, но это было как-то чересчур. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что это чересчур не только для меня. Девушка впереди меня, так страстно целовавшаяся вначале полёта со своим спутником, теперь то и дело нажимала кнопку вызова стюардессы и требовала воды. Женщина, сидящая через проход, закрыв глаза что-то шептала. Мужчина чуть дальше впереди обхватил голову руками и согнулся почти вдвое. Люди в хвосте самолёта время от времени повизгивали. По салону носились стюардессы и дух всеобщей нервозности.
А за бортом самолёта царила гроза. Непроглядную чёрную мглу то и дело разрезали и рвали в клочья яркие вспышки молний. Это было ужасающе красиво.
Трясти стало сильнее. Свет в салоне отчаянно замигал.
Взглянув на своего ребёнка и увидев его вытаращенные глазки, я сделала то, чего, наверное, делать не стоило - я засмеялась. Реакция была мгновенной, ребёнок завопил: «Мама!!! Хватит ржать, мы счас все погибнем!». От этого стало ещё смешней. Женщина, сидящая через проход, укоризненно посмотрела на меня. Мне стало стыдно, я отчаянно старалась перестать смеяться, но выходило у меня плохо.
Нет, не то, чтобы мне совсем не было страшно, было, потом, чуть позже. Когда мы уже заходили на посадку, отчаянно мигавший до этого свет в салоне совсем погас и стали видны световые дорожки на полу, показывающие направление к аварийным выходам. А стюардессы по какой-то неразборчивой команде пилота бодрым шагом дружно направились в его кабину. Вот тогда и мне стало страшно…
Но не смотря на всё это самолёт сел неожиданно аккуратно и мягко. Народ вздохнул с облегчением. Никогда ещё аплодисменты пилоту не были такими громкими и не звучали так долго. Вот только когда стюардесса произносила традиционную речь «благодарим за то, что выбрали нашу авиакомпанию, надеемся, и в дальнейшем Вы будете выбирать именно нас…» по салону прошёл нервный смешок.
Уже в аэропорту Борисполя, забрав багаж, муж позвонил родителям сообщить, что мы долетели, всё нормально, но ребёнок, перебивая его, заорал в трубку: «Да, нормально! Мы так летели, что все кричали и молились!!!»
Вот такая на этот раз была дорога :)
июнь 2013 г.