Савва Яковлевич Собакин (Яковлев)
ИСТОЧНИК
Художник И.Л.Колокольников, 1767 год
О том, как рождались состояния в XVIII веке, или Из грязи в князи
Карьера крупнейшего заводовладельца второй половины XVIII века начиналась очень прозаически. Родоначальник следующей после Демидовых династии невьянских заводчиков Савва Яковлевич Собакин (Яковлев) родился в 1712 году в городке Осташково, что на берегу озера Селигер. В девять лет отец - крепостной крестьянин - отдал сына в помощники лавочника, где Савва был на посылках: “принеси это, подай то”. Семейное предание рассказывает, что, работая в лавке, смышленый мальчик сначала выучился считать, а потом уже писать и читать.
Пришло время и потянуло юного торговца в Петербург. Только там, размышлял он, в самом центре российской жизни, можно было реализовать свои предпринимательские стремления. С полтиной в кармане и родительским благословением отправился Савва Собакин покорять столицу.
Суровое время стояло тогда на дворе. Петровские порядки были отодвинуты в сторону - на престоле сидела императрица Анна Иоанновна. Бывшая герцогиня Курляндская оказывала покровительство своим соотечественникам. В Петербурге царило немецкое засилье, многие государственные посты занимали ставленники фаворита императрицы Бирона.
Спустя десятилетия миллионер Савва Яковлев, памятуя об унижениях молодости, будет требовать с иностранцев за свой товар цены попросту грабительские. Разговор будет короток: “Дорого - не бери!” Встречные иноземцы (и не только немцы) станут первыми уступать дорогу лихой тройке Яковлева.
Но все это будет потом, спустя годы. Пока же юный торговец летом на тележке, зимой на санках возил свой товар по петербургским улицам, оглашая их криком: “Рыба! Свежая рыба!” И так изо дня в день, из года в год. Наконец фортуна улыбнулась Савве, его звонкий голос услышала новая императрица Елизавета Петровна и взяла одним из поставщиков к царскому столу.
Дальше - больше. Накопив капитал, Савва Собакин записался в купечество и, чтобы получить дворянство, в чиновничье звание (причем к концу жизни достиг чина коллежского асессора). В середине XVIII века винные операции приносили ему несколько сот рублей прибыли ежегодно. В 1759 году Савва Яковлевич вместе с другими купцами взял на откуп все казенные сборы в Петербурге, Москве, Кронштадте и Ладоге сроком на семь лет за 746 724 рубля.
В конце царствования императрицы Елизаветы (по другим данным, в короткое правление Петра III) Савва Собакин получил жалованную грамоту на дворянство, сменив свою неблагозвучную фамилию на Яковлев. Впрочем, распространенная легенда гласит, что смена фамилии произошла из-за его неблаговидного поступка во время Семилетней войны с Пруссией: Собакин получил подряд на снабжение русской армии продовольствием и проворовался. Ему грозил суд, но откупился купец и продолжил свое дело.
Вообще, всей жизни Саввы Яковлева, также как и первым Демидовым, сопутствуют легенды. Правда, часто эти легенды звучат весьма неблаговидно. Вот еще одна.
В 1762 году на трон вступила Екатерина II. По этому случаю в столице было устроено народное гуляние, императрица повелела отпускать вино бесплатно. Савва Яковлев, зная непрочное положение новой императрицы (она взошла на трон в результате переворота), бесплатно вина выдавать не велел. Свою роль сыграла и обыкновенная жадность. Тогда толпа разнесла его лавки и побила приказчиков. Екатерина II выразила Яковлеву свое недовольство. Опала торговца получила широкую известность в столице - народ рассказывал на улицах, что государыня пожаловала ему чугунную пудовую медаль с приказанием носить на шее по праздникам. Придворный поэт Г. Державин написал на Яковлева эпиграмму “К Скопихину” (в свое время довольно известную).
Есть в ней такие строки:
Не блещет серебро, в скупой
Земле лежаще сокровенным.
Скопихин! враг его ты злой,
Употреблением полезным
Пока твоим не оценишь,
Сияющим не учинишь...
Престань и ты жить в погребах,
Как крот в ущельях подземельных,
И на чугунных там цепях
Стеречь, при блеске искр елейных,
Висящи бочки серебра
Иль лаять псом вокруг двора.
Современники прекрасно понимали, о ком идет речь: “под Скопихиным разумеется Собакин, миллионщик, но весьма скупой”. Все же поведению Саввы Яковлева можно найти объяснение: начав с малого, Савва был вынужден быть бережливым, но со временем его бережливость превратилась в настоящую скупость.
В случае с Екатериной II ошибся Яковлев - новая императрица собралась царствовать долго. Следовательно, нужно войти к ней в доверие. И Савва Яковлев с присущей ему изобретательностью принялся за выполнение этой задачи.
Скоро подвернулся и подходящий случай. Осенью 1762 года императрица отправилась в Москву на коронацию. В небольшом селе по пути Екатерина увидела ветхую церковь и, вспомнив свою роль ревнительницы православия, приказала напомнить о ней по возвращении в Петербург. Савва Яковлев, присутствовавший при этой сцене, запомнил слова императрицы и тут же принялся за дело.
По окончании коронационных торжеств Екатерина II, проезжая через это село, была встречена колокольным звоном обновленной церкви и крестным ходом. Удивившись переменам, императрица пожелала узнать имя виновника. Вперед выступил Савва Яковлев. Тогда Екатерина выразила ему свою признательность, сказав: “Я забываю прошедшее”.
В 1760-е годы, получив потомственное дворянство, Савва Яковлев оставил службу, целиком посвятив себя предпринимательской деятельности. Яковлев совершил головокружительную даже для XVIII века карьеру, превратившись из крестьянина в миллионера и дворянина. Как отмечал историк Н.И. Павленко, его возвышение “не имеет себе равных ни по темпам, ни по приемам обогащения”.
Торговал купец с размахом: в Петербурге Яковлев содержал 91 лавку. Он был крупным винным откупщиком: в своих руках держал продажу вина не только в столице, но и в провинции: Екатеринбурге, Верхотурье, Тюмени, Туринске, на заводах Урала. В 1764 году Савва Яковлев приобрел Ярославскую парусно-полотняную мануфактуру. Кроме этого был Савва Яковлев отличным экспортером: продавал за границу пеньку, лен, а позднее - уральское железо. По сведениям Петербургской конторы, годовой оборот в 1764 году составил около 500 000 рублей. Нашли применение и его дипломатические качества - в 1768 году Яковлев выступал в качестве посредника между владельцами металлургических заводов на Урале и иностранными послами.
Савва Яковлев не только работал, но и жил с размахом. Купив на Сенной участок, купец для строительства особняка нанял не кого-нибудь, а самого знаменитого Ф.Б. Расстрелли - создателя стиля барокко. В 1753 году стараниями Яковлева в столице было начато возведение храма Успенья Богородицы. Своим внешним видом и роскошью внутреннего убранства этот храм поражал современников. Его внешняя отделка завершилась в год коронации Екатерины II, и в честь этого события на крест главного купола была помещена корона. Не поскупился Савва Яковлев на внутреннее убранство храма. Церковный престол был украшен литыми серебряными досками с изображением библейских сцен весом свыше 5 пудов (около 80 кг). На колокольне поместили 15 колоколов. Самый большой из них имел портреты Екатерины II и Саввы Яковлева и надпись “Асесора Савы Яковлева, в церкви Успения, что на Сенной, весу 542 пуда 18 фунт. 1780 года января 20, лит в Москве, на заводе Ясона Струговщикова, язык при нем железный, 17 пудов”.
Теперь Савву Яковлева уже не устраивала торговля, и он решил превратиться в промышленника. Яковлев, как когда-то Никита Демидов, обратил свой взор на далекий Урал. В 1767 году он начал приобретать уральские заводы: Алапаевский, Синячихинский, Холуницкий, Сылвинский, Верх-Исетский, Уткинский, истратив на их покупку около полутора миллионов рублей.
Нужно отметить, что в своем стремлении сменить род деятельности с торговли на промышленность Яковлев был не первым. В начале правления Екатерины II буму предпринимательства способствовал указ о свободе торговли, подписанный императрицей. Целый ряд купцов (Губин, Кнауф, Лугинин) свои капиталы из торговли перевели в горное дело. Не гнушались заниматься предпринимательством и дворяне. В заводовладельцев превратились графы А. Шувалов, П. Шувалов, М. Воронцов и др. Однако своей смекалкой и цепкой хваткой Савва Яковлев превзошел всех.
Краевед Н.К. Чупин, рассматривая проблему передачи казенных заводов частным лицам в середине XVIII века, сделал интересное наблюдение: “вероятно, Верх-Исетский, Алапаевский, Сылвинский и Уткинский заводы вскоре бы перешли обратно в руки казны по несостоятельности владельцев. Но в это время является на поприще горной промышленности новое замечательное лицо - коллежский асессор Савва Яковлев, в короткое время скупивший у разных владельцев 15 заводов и 5 вновь построивший... На этот раз заводы попали в добрые руки”.
Настоящим украшением “горного царства Яковлева” стала доля, приобретенная у Прокофия Демидова. Между собой заводчики заключили следующую купчую грамоту: “Лета 1769 генваря в двадесятый день дворянин и Сибирских железных заводов содержатель Прокофий, Акинфиев сын, Демидов продал он, Прокофий, коллежскому асессору и Сибирских же железных заводов содержателю, Савве Яковлеву сыну и наследникам его... в Верхотурском уезде железо-вододействуемые доменные и молотовые заводы, а именно: Невьянский, Быньговский, Шуралинский, Верхне-Тагильский и Шайтанский с принадлежащими по всем вышеописанным заводам, фабриками и со всяким заводским и прочим строением и с инструментом, с рудниками, лесами и угодьями... И за те все вышеописанные заводы, и со всеми к ним принадлежностями, взял я, Прокофей, у него, Саввы, денег восемсот тысяч рублей”. С заводами в ведение нового хозяина перешли и заводские мастеровые.
При этом Яковлев должен был выполнять правительственные заказы, как это прежде делали Демидовы: “Ныне по покупке Саввой Яковлевым тех заводов, по объявленным указам все то делать и ставить же он, Яковлев, по купчей обязался. И дабы означенные военные снаряды, железо и якори и прочее им, Яковлевым, с покупки заводов во всякой исправности безотговорочно деланы и, куда по вышеписанным указам следует, ставлены были...”
Вместе с покупкой заводов у Прокофия Демидова Савва Яковлев “приобрел” и фирменное демидовское клеймо “Старый соболь”. В документах невьянское железо часто так и называется “ординарнополосное Старого соболя”. Полосовое железо других заводов называлось по фамилиям бывших владельцев: “гурьевское” или “воронцовское”.
Новому владельцу уральских заводов, купцу, ставшему крупным российским промышленником, Савве Яковлеву было в это время 57 лет.
Яковлев не остановился на достигнутом - он решил превзойти самого Акинфия Демидова. Развернувшись во всю мощь своего организаторского таланта, новый уральский промышленник начал строительство своих предприятий. Просьба заводчика “об указном решении просить и по истребовании дозволения заводы строить ему, Яковлеву, самому...” была решена положительно.
Интересно, что в начале своей горнозаводской деятельности Яковлев, как когда-то Демидовы, пользовался поддержкой и помощью государства. Например, при проектировании заводских мощностей, выбора места для строительства заводчик обращался за специалистами в Главное правление Казанских, Сибирских и Оренбургских заводов. Так, в 1772 и 1775 годах чиновник Главного правления геодезист Борис Згибнев разведывал места для возведения Режевского и Ирбитского заводов.
Всего с 1769 по 1778 годы Яковлевым было построено шесть предприятий. При этом заводчик находился в более жестких условиях, чем Демидовы: лучшие места на Урале уже получили своих хозяев, и приходилось довольствоваться тем, что имеется.
К началу 1780-х годов Савва Яковлев владел огромной горной “империей” на Урале, по размерам и производственным мощностям не уступавшей знаменитому “ведомству Акинфия Демидова”. Его заводские дачи включали в себя 2 млн гектаров, выпуск чугуна в 1783 году составил 1 275 000 пудов. Все заводское хозяйство оценивалось в огромную сумму - почти 7 000 000 рублей. По количеству заводов - всего 22 - Яковлев сравнялся с Акинфием Демидовым.
Невьянская продукция по праву ценилась не менее, чем в эпоху Демидовых. Поставляли заводы Яковлева в основном полосовое железо. Небольшими партиями продавали и железо других сортов: узкополосное, обручное, восьмигранное. Невьянское железо было более дорогим. Если в 1780-е годы партии полосового железа продавали на рынках по 93 копейки за пуд, то невьянское стоило на 2 копейки дороже.
В конце жизни Савва Яковлев вместе с Никитой Демидовым (владелец Нижнетагильских заводов) делил лидерство по продаже железа за границей. Между ними шла негласная конкуренция. Например, петербургский приказчик Демидова в 1777 году обеспокоенно сообщал своему хозяину: “Четыре или пять дней назад тому эха прошла, что Собакин продал своего железа пятьсот тысяч пуд. Но вчера и сегодня проговаривали, что напрасно, а только Ригель дал ему записку и просил его, чтобы он уступил... железу 150 тысяч пуд”.
Созданное Саввой Яковлевым заводское хозяйство отличалось от других хозяйств не только размерами, но и сложной структурой. На дальнейшее развитие заводского хозяйства в немалой степени повлияли условия перехода предприятий к Яковлеву, которые оговаривались государственными органами управления горной промышленностью. Это в дальнейшем скажется на развитии производственных связей внутри хозяйства и на взаимоотношениях заводовладельца и его наследников с правительственными органами. Также такая ситуация повлияет на имущественные споры, возникавшие в результате раздела хозяйства, на политику владельцев и их администрации по отношению к разным категориям работников заводов.
Два раза Савву Яковлева разбивал паралич, но умер он глубоким стариком в 1784 году и был похоронен в некрополе Александро-Невской лавры рядом с Михаилом Ломоносовым (они были знакомы при жизни). Сейчас это место - одна из достопримечательностей Петербурга.
Заслуги Саввы Яковлева в деле развития уральской металлургии были оценены еще при жизни. Спустя же 40 лет после его смерти на соборной площади в центре Невьянска был установлен монумент в его честь: гранитное основание, чугунная колонна, а на ней бюст Яковлева. Сам постамент был поставлен еще Акинфием Демидовым (под памятник отцу Никите, который так и не был закончен). На него и было решено установить бюст Яковлева. Работали над памятником (предположительно) известные мастера Петербурга - художник О. Кипренский и скульптор М. Крылов. В 1824 году приступили к проектированию, а в августе следующего года памятник был готов.
Правда, не обошлось без происшествий. В пути на Урал сопровождавший груз приказчик, напившись пьяным, опрокинул памятник в реку Каму. Скрыть факт было нельзя, и он написал о происшествии в Невьянск. В ответ было приказано бюст Яковлева распаковать и протереть насухо, приказчику же в пути “соблюдать благочиние”.
Перезимовав на Каме, весной 1826 года памятник был доставлен в Невьянский завод и торжественно открыт при огромном скоплении народа. На изготовление и установку памятника не поскупились заводские власти: его общая стоимость достигла огромной суммы - 10 000 рублей.
Судьба памятника в начале XX веке примечательна и трагична, как и судьба страны. В середине 1920-х годов на постамент вместо бюста Саввы Яковлева был поставлен памятник В.И. Ленину в полный рост, а сам бюст отправлен на переплавку. Позднее был снесен и гранитный монумент.
ЧИТАТЬ ВСЮ СТАТЬЮ