Ирландия
Я лежу на склоне холма.
Небо сизо-серое, резкое, его сносит. Хвостами полощутся нижние тучи, на них прорехи, как на старой мешковине. Пахнет солью и илом, холодный, мокрый запах. Трава ложится и вздымается, и снова ложится. Стебли мелко дрожат, трутся друг о друга и я почти слышу этот стук и звон, но все теряется в глухом рокоте океана.
1.
Я испытываю совершенно особые чувства к тому человеку, которым я была в 18 лет.
Известно, то, что мы зовем памятью, на самом деле - искусно сотканный нарратив, населенный героями и историями. Стало быть, в сонме знакомых мне литературных героев затесались и некоторые версии “я”, а “я - в 18 лет” - один из самых любимых моих героев, наряду с ироничным романтиком Якопо Бельпо, неуместным японцем “Записок Пигмея”, Тони Старком и некоторыми другими старыми, новыми жильцами чердака разума.
Дайте шанс приземлиться сейчас на камни моего Питера, много лет назад, в шесть утра, в без трех дней апрель - о, я знаю, где бы встретила тебя, я помню маршрут. Пошла навстречу - от Дворцового Моста через арку и направо, выпить первый капучино в “Идеальной Чашке” у поворота на Большую Морскую, дальше все вверх и вверх по Невскому, до поворота на Суворовский. Потом - одним из десятка способов затеряться в лабиринтах этого района без названия, пока, наконец (улицей больше, улицей меньше) впереди не замаячит чугунная громада Большеохтинского моста.
Мы встретимся у моста, я знаю. Могу различить уже, вдалеке, пока еще на той стороне, твою фигуру в сине-серой лыжной куртке: на фоне моста, знаешь ли, издалека заметно.
Ты идешь уверенно, мост гудит под твоими шагами, весь мир гудит.
Сколько же солнца в тебе было тогда, сколько настоящей правды.
Настоящей, глупой правды, которой мы стесняемся и пытаемся замазать заимствованными мыслями и дуболомной иронией? И которая сама потом сходит на нет от работы, которую выбираешь на авось и денег ради, от случайных людей и бытовых дел.
Эй, старичье, ау, помним, поживали? Такая нежная кожа внутри, что от малейших горестей мира синяки на месяц, зато и радости наполняют мир с избытком! Какие же чистые краски были вокруг, какие звуки чистые, яркие! Как хотелось весь мир оббежать, потрогать, попробовать на вкус, проговорить, оплести словами! Как безнадежно страшно и стыдно было ошибиться, быть не comme il faut, не оправдать доверия, случайно нарушить слово хоть в мелочах.
И вот именно тогда в моей жизни появилась Ирландия.
Я лежу на склоне холма.
Небо бирюзовое, горизонт стекает розовым перламутром. Ветер стих, море молчит. Пахнет моросью и травами. Куртка промокла, холодит спину, мне кажется, я касаюсь лопатками сырой земли. Высокие травинки покрыты мелкими капельками воды, стоит тронуть пальцем - и брызги во все стороны. Если запрокинуть голову назад, кажется, что небо - как тарелка с травяным узором вдоль кромки.
2. Почему Ирландия?
Ответ кажется очевидным: в истории Ирландии, духе Ирландии, поэтике Ирландии было все, что так созвучно душе, вскормленной на фэнтази и европейской поэтике мифа, на идеях борьбы за свободу и древнюю справедливость. В каком-то смысле, Ирландия - это страна-архетип, вольный остров, светлый Авалон, захваченный войсками Мордреда и вновь свободный. Тексты и мифы - сладчайшая ловушка, особенно в 18
лет.
Однако меня поймала музыка.
Я не помню, когда это началось - восприятие мира больше на слух, чем на вид или на вкус, помню только, что это не всегда так было, и до какого-то возраста я была к ней абсолютно равнодушна, а учение в музыкальной школе воспринималось как неизбежная расплата за некие забытые прегрешения. Но я так же помню это странное, смутное чувство поиска “нужной” музыки, которое настигло меня к 16 годам. Можно сравнить это с чувством, когда никак не можешь вспомнить нужное слово или место, куда закинул ключи: мерзкое, интеллектуально-раздражающее беспокойство. Я слушала тогда много всего, разного, преимущественно - брит-поп и немного классического американского хард-рока. Русские рок-группы сразу же вызвали чувство когнитивного стыда, преодолеть который полностью не получается до сих пор.
Как-то ко мне в руки попали диски Blackmoore’s Nights - и были отложены с чувством глубокого сожаления - так близко, но совсем, совсем не то. В другой раз это была Caverna Magica Фолленвейдера - и практически с тем же эффектом.
И вот, на рубеже семнадцати и восемнадцати лет ко мне наконец-то стали попадать нужные записи. Как сейчас помню эти здоровенные mp3-компиляции под общим названием “Ирландский фолк”, а внутри могло быть что угодно - от Clannad до Stivell-а , от Dubliners до The Chíeftains и Лорин Маккенит.
Эта музыка перевернула мой мир.
Как описать любовь? Точное, полное и абсолютно совпадение? Узнавание, до последней ноты? Я не знаю, но эта музыка создала мой мир, мой прекрасный, яркий полный и сочный мир, в котором было место для всего - переживания прошлого, предчувствия будущего, тысяч историй и планов. Магии - в ее самом древнем и правильном смысле.
Почему считается, что первая любовь, с ее отчаянно-экзистенциальной компонентой обязательно должна быть к другому человеку? Моя первая любовь была именно такой - ко всему миру, всему тому чудесному, что есть в этом мире, и где-то там в центре - к волшебному острову, имя которому - Ирландия. Любовь была такой сильной, что если бы мне предложили в ту же минуту оказаться там, и через год - умереть, я бы расценила это как хорошую сделку.
На мое счастье, никто не предлагал.
Я лежу на склоне холма. Первые звезды показались на востоке, на западе небо желто-зеленое, как толстое бутылочное стекло. Легкий ветер откуда-то и отовсюду сразу, так что и не поймать. Пахнет чем-то медовым и еще немного сеном. Чего доброго, замерзну окончательно. Так тихо, что слышно, как поют вечерние птицы, должно быть, откуда-то из-за живой изгороди у края дороги.
3. Есть такая расхожая фраза - “Бойтесь своих желаний - у них есть шанс сбыться”.
Самолет утрамбовывался под завязку. Веселый пилот с чудовищным, неотразимым ирландским акцентом подбадривал нас по громкой связи: эй там, всем привет, у нас сегодня полный рейс так что поактивнее упихиваем багаж под сиденья и на полки, давайте, живее, а то не взлетим”! Умялись, но всю дорогу меня не покидало чувство, что идем тяжело, основательно.
Почти всю дорогу от Хельсинок до Дублина мы летели сквозь и над облаками. Не слишком интересно - белая пустошь надоедает примерно через 10 минут полета, я замеряла, остальное время надо изобретать себе развлечения.
Я сидела и думала - какой она окажется, эта Ирландия.
Слишком много времени прошло, вот что я думала. Это навязчивое состояние, одержимость исчезла, уступив место сдержанному интересу. Ирландия перестала быть Страной, Островом, Аваллоном, и стала одной из возможных точек на карте, туристически и практически интересных, но и только. Все же, оказаться наконец там.... и меня охватывало легкое беспокойство. А вдруг - ступлю на землю Ирландии, и все станет как в восемнадцать лет, со этой музыкой, магией и правдой? Может такое быть?
Мы приступили к снижению, липкие облака цеплялись за крылья, потряхивало как следует, и на несколько минут в окне иллюминатора показался абрис береговой линии и темно-зеленый массив деревьев, но вот уже и взлетно-посадочная полоса. Самолет плюхнулся на нее, как жирная чайка на воду, проскользнул положенный метраж и остановился. Пока все распаковывались и оттаскивались, я попыталась включить мобильный телефон, он не работал, я расстроилась и стала прикидывать, где можно купить местную сим-карту, как-то за этими заботами прошла погранконтроль и встретилась с другом, который ловил меня на выходе. И только когда мы закидывали вещи в машину, я поняла - вот она, Ирландия. Я - в Ирландии. Я смотрела по сторонам. Я не почувствовала ничего.
4. Арфовая школа в Термонфекин - чудесное место. Арфа - замечательное хобби (если конечно не относиться к этому слишком серьезно), а поездки на школы укрепляют мотивацию. И поверьте мне - из всех возможных арфовый летних школ Термонфейкен - вероятно, лучшая. И даже не из-за обучения, хотя что может быть важнее, сколько благодаря особой атмосфере братства на музыке и огромного количества интересных людей-музыкантов, которые тут вместе собрались провести каникулы и музыку поиграть :).
Школа проходит на территории загородного поместья An Griannan, не слишком далеко от Дублина. Вокруг простираются поля для гольфа; и вот на второй день пребывания в школе за завтраком кто-то предложил пробежаться через поля к морю. О, до этого момента я и подумать не могла, что море здесь так близко!
Мы гуськом шли через поля. Дорога стала петлять, и мы решили срезать напрямик, прямо по траве. Только сейчас я начала понимать, сколько оттенков может быть у зеленого цвета - больше, чем может различить глаз, больше, чем слов в языке. Я никогда и нигде - не прежде, ни потом не видела такого зеленого цвета, как в Ирландии - полного, сочного, живого, неправдоподобно яркого. И я нигде не видела такого неба.
Что-то менялось с каждым шагом, словно с мира стирали копоть. Земля пружинила под ногами, что-то шумело в ушах. Внезапно, поле кончилось. Мы стояли на вершине холма, чуть правее поросший травой берег заканчивался обрывом, а ниже лежал мокрый песчаный пляж - много метров вперед; мокрый песок, изредка прорезаемый потоками, серебристая рябь там, где вдалеке небо сливалось с морем. И силуэты огромных, морских чаек с раскрытыми клювами и поднятыми в приветствии крыльями.
5. Я лежу на склоне холма. Я смотрю на море, над морем висит туман, так что линия прибоя практически не различима. Небо поделено пополам - огромная свинцовая туча ползет вглубь острова, ее края выцветают, отсюда кажется, что вдалеке идет дождь, но толком не разобрать. Прямо надо мной - ясно, солнце разгоняет дымку, но воздух еще очень мокрый и свежий, пахнет грозой. Погода здесь меняется моментально - дождь, солнце, морось - и все в пределах пятнадцати минут. Никто не носит с собой зонт - слишком много чести для пятиминутных ливней.
“Я не хочу назад”, говорю я. “Позволь мне остаться”. Не знаю, к кому я обращаюсь, это не важно, я знаю, что меня слышат. “Я столько лет стремилась сюда, и вот я здесь, пожалуйста, позволь мне остаться”.
Разумеется я не плакала - когда просишь, важно сохранять чувство собственного достоинства. Правда же?
“Позволь мне остаться. Пожалуйста, я не хочу назад, я не смогу уехать”
6.
Улетала я, как водится, с приключениями. Как и все мои приключения, они были замешаны на невнимательности пополам с решительностью, и рассказывать тут не о чем. Писать что-то в духе “понравилось, надо бы еще съездить как-нибудь” я не стану. Я не знаю, вернусь ли я туда, да и “понравилось” - спорное слово в данном контексте. Во всяком случае, рассказывая об Ирландии после этой поездки, я чувствовала себя ужасно неловко и старалась свернуть разговор. Разве что фотографии помогали - отвлекали внимание. Засим тему Ирландии закроем.
Я лежу на склоне холма. Ветер крепчает, приближается буря. Я смотрю в небо, туда, где солнце все еще просматривается сквозь тучу. Или уже нет - я не знаю. Я чувствую, как трава, проросшая сквозь кожу, колышется на ветру, гнется к земле. Я слышу, как в толще земли перекатываются камни, как волна приближается к скале, все ближе и ближе. Я слышу рев ветра. Я слышу, как гром сотрясает долину от края до края, и первая капля падает мне на лоб. Я осталась. Я всегда буду здесь.
Небо сизо-серое, резкое, его сносит. Хвостами полощутся нижние тучи, на них прорехи, как на старой мешковине. Пахнет солью и илом, холодный, мокрый запах. Трава ложится и вздымается, и снова ложится. Стебли мелко дрожат, трутся друг о друга и я почти слышу этот стук и звон, но все теряется в глухом рокоте океана.
1.
Я испытываю совершенно особые чувства к тому человеку, которым я была в 18 лет.
Известно, то, что мы зовем памятью, на самом деле - искусно сотканный нарратив, населенный героями и историями. Стало быть, в сонме знакомых мне литературных героев затесались и некоторые версии “я”, а “я - в 18 лет” - один из самых любимых моих героев, наряду с ироничным романтиком Якопо Бельпо, неуместным японцем “Записок Пигмея”, Тони Старком и некоторыми другими старыми, новыми жильцами чердака разума.
Дайте шанс приземлиться сейчас на камни моего Питера, много лет назад, в шесть утра, в без трех дней апрель - о, я знаю, где бы встретила тебя, я помню маршрут. Пошла навстречу - от Дворцового Моста через арку и направо, выпить первый капучино в “Идеальной Чашке” у поворота на Большую Морскую, дальше все вверх и вверх по Невскому, до поворота на Суворовский. Потом - одним из десятка способов затеряться в лабиринтах этого района без названия, пока, наконец (улицей больше, улицей меньше) впереди не замаячит чугунная громада Большеохтинского моста.
Мы встретимся у моста, я знаю. Могу различить уже, вдалеке, пока еще на той стороне, твою фигуру в сине-серой лыжной куртке: на фоне моста, знаешь ли, издалека заметно.
Ты идешь уверенно, мост гудит под твоими шагами, весь мир гудит.
Сколько же солнца в тебе было тогда, сколько настоящей правды.
Настоящей, глупой правды, которой мы стесняемся и пытаемся замазать заимствованными мыслями и дуболомной иронией? И которая сама потом сходит на нет от работы, которую выбираешь на авось и денег ради, от случайных людей и бытовых дел.
Эй, старичье, ау, помним, поживали? Такая нежная кожа внутри, что от малейших горестей мира синяки на месяц, зато и радости наполняют мир с избытком! Какие же чистые краски были вокруг, какие звуки чистые, яркие! Как хотелось весь мир оббежать, потрогать, попробовать на вкус, проговорить, оплести словами! Как безнадежно страшно и стыдно было ошибиться, быть не comme il faut, не оправдать доверия, случайно нарушить слово хоть в мелочах.
И вот именно тогда в моей жизни появилась Ирландия.
Я лежу на склоне холма.
Небо бирюзовое, горизонт стекает розовым перламутром. Ветер стих, море молчит. Пахнет моросью и травами. Куртка промокла, холодит спину, мне кажется, я касаюсь лопатками сырой земли. Высокие травинки покрыты мелкими капельками воды, стоит тронуть пальцем - и брызги во все стороны. Если запрокинуть голову назад, кажется, что небо - как тарелка с травяным узором вдоль кромки.
2. Почему Ирландия?
Ответ кажется очевидным: в истории Ирландии, духе Ирландии, поэтике Ирландии было все, что так созвучно душе, вскормленной на фэнтази и европейской поэтике мифа, на идеях борьбы за свободу и древнюю справедливость. В каком-то смысле, Ирландия - это страна-архетип, вольный остров, светлый Авалон, захваченный войсками Мордреда и вновь свободный. Тексты и мифы - сладчайшая ловушка, особенно в 18
лет.
Однако меня поймала музыка.
Я не помню, когда это началось - восприятие мира больше на слух, чем на вид или на вкус, помню только, что это не всегда так было, и до какого-то возраста я была к ней абсолютно равнодушна, а учение в музыкальной школе воспринималось как неизбежная расплата за некие забытые прегрешения. Но я так же помню это странное, смутное чувство поиска “нужной” музыки, которое настигло меня к 16 годам. Можно сравнить это с чувством, когда никак не можешь вспомнить нужное слово или место, куда закинул ключи: мерзкое, интеллектуально-раздражающее беспокойство. Я слушала тогда много всего, разного, преимущественно - брит-поп и немного классического американского хард-рока. Русские рок-группы сразу же вызвали чувство когнитивного стыда, преодолеть который полностью не получается до сих пор.
Как-то ко мне в руки попали диски Blackmoore’s Nights - и были отложены с чувством глубокого сожаления - так близко, но совсем, совсем не то. В другой раз это была Caverna Magica Фолленвейдера - и практически с тем же эффектом.
И вот, на рубеже семнадцати и восемнадцати лет ко мне наконец-то стали попадать нужные записи. Как сейчас помню эти здоровенные mp3-компиляции под общим названием “Ирландский фолк”, а внутри могло быть что угодно - от Clannad до Stivell-а , от Dubliners до The Chíeftains и Лорин Маккенит.
Эта музыка перевернула мой мир.
Как описать любовь? Точное, полное и абсолютно совпадение? Узнавание, до последней ноты? Я не знаю, но эта музыка создала мой мир, мой прекрасный, яркий полный и сочный мир, в котором было место для всего - переживания прошлого, предчувствия будущего, тысяч историй и планов. Магии - в ее самом древнем и правильном смысле.
Почему считается, что первая любовь, с ее отчаянно-экзистенциальной компонентой обязательно должна быть к другому человеку? Моя первая любовь была именно такой - ко всему миру, всему тому чудесному, что есть в этом мире, и где-то там в центре - к волшебному острову, имя которому - Ирландия. Любовь была такой сильной, что если бы мне предложили в ту же минуту оказаться там, и через год - умереть, я бы расценила это как хорошую сделку.
На мое счастье, никто не предлагал.
Я лежу на склоне холма. Первые звезды показались на востоке, на западе небо желто-зеленое, как толстое бутылочное стекло. Легкий ветер откуда-то и отовсюду сразу, так что и не поймать. Пахнет чем-то медовым и еще немного сеном. Чего доброго, замерзну окончательно. Так тихо, что слышно, как поют вечерние птицы, должно быть, откуда-то из-за живой изгороди у края дороги.
3. Есть такая расхожая фраза - “Бойтесь своих желаний - у них есть шанс сбыться”.
Самолет утрамбовывался под завязку. Веселый пилот с чудовищным, неотразимым ирландским акцентом подбадривал нас по громкой связи: эй там, всем привет, у нас сегодня полный рейс так что поактивнее упихиваем багаж под сиденья и на полки, давайте, живее, а то не взлетим”! Умялись, но всю дорогу меня не покидало чувство, что идем тяжело, основательно.
Почти всю дорогу от Хельсинок до Дублина мы летели сквозь и над облаками. Не слишком интересно - белая пустошь надоедает примерно через 10 минут полета, я замеряла, остальное время надо изобретать себе развлечения.
Я сидела и думала - какой она окажется, эта Ирландия.
Слишком много времени прошло, вот что я думала. Это навязчивое состояние, одержимость исчезла, уступив место сдержанному интересу. Ирландия перестала быть Страной, Островом, Аваллоном, и стала одной из возможных точек на карте, туристически и практически интересных, но и только. Все же, оказаться наконец там.... и меня охватывало легкое беспокойство. А вдруг - ступлю на землю Ирландии, и все станет как в восемнадцать лет, со этой музыкой, магией и правдой? Может такое быть?
Мы приступили к снижению, липкие облака цеплялись за крылья, потряхивало как следует, и на несколько минут в окне иллюминатора показался абрис береговой линии и темно-зеленый массив деревьев, но вот уже и взлетно-посадочная полоса. Самолет плюхнулся на нее, как жирная чайка на воду, проскользнул положенный метраж и остановился. Пока все распаковывались и оттаскивались, я попыталась включить мобильный телефон, он не работал, я расстроилась и стала прикидывать, где можно купить местную сим-карту, как-то за этими заботами прошла погранконтроль и встретилась с другом, который ловил меня на выходе. И только когда мы закидывали вещи в машину, я поняла - вот она, Ирландия. Я - в Ирландии. Я смотрела по сторонам. Я не почувствовала ничего.
4. Арфовая школа в Термонфекин - чудесное место. Арфа - замечательное хобби (если конечно не относиться к этому слишком серьезно), а поездки на школы укрепляют мотивацию. И поверьте мне - из всех возможных арфовый летних школ Термонфейкен - вероятно, лучшая. И даже не из-за обучения, хотя что может быть важнее, сколько благодаря особой атмосфере братства на музыке и огромного количества интересных людей-музыкантов, которые тут вместе собрались провести каникулы и музыку поиграть :).
Школа проходит на территории загородного поместья An Griannan, не слишком далеко от Дублина. Вокруг простираются поля для гольфа; и вот на второй день пребывания в школе за завтраком кто-то предложил пробежаться через поля к морю. О, до этого момента я и подумать не могла, что море здесь так близко!
Мы гуськом шли через поля. Дорога стала петлять, и мы решили срезать напрямик, прямо по траве. Только сейчас я начала понимать, сколько оттенков может быть у зеленого цвета - больше, чем может различить глаз, больше, чем слов в языке. Я никогда и нигде - не прежде, ни потом не видела такого зеленого цвета, как в Ирландии - полного, сочного, живого, неправдоподобно яркого. И я нигде не видела такого неба.
Что-то менялось с каждым шагом, словно с мира стирали копоть. Земля пружинила под ногами, что-то шумело в ушах. Внезапно, поле кончилось. Мы стояли на вершине холма, чуть правее поросший травой берег заканчивался обрывом, а ниже лежал мокрый песчаный пляж - много метров вперед; мокрый песок, изредка прорезаемый потоками, серебристая рябь там, где вдалеке небо сливалось с морем. И силуэты огромных, морских чаек с раскрытыми клювами и поднятыми в приветствии крыльями.
5. Я лежу на склоне холма. Я смотрю на море, над морем висит туман, так что линия прибоя практически не различима. Небо поделено пополам - огромная свинцовая туча ползет вглубь острова, ее края выцветают, отсюда кажется, что вдалеке идет дождь, но толком не разобрать. Прямо надо мной - ясно, солнце разгоняет дымку, но воздух еще очень мокрый и свежий, пахнет грозой. Погода здесь меняется моментально - дождь, солнце, морось - и все в пределах пятнадцати минут. Никто не носит с собой зонт - слишком много чести для пятиминутных ливней.
“Я не хочу назад”, говорю я. “Позволь мне остаться”. Не знаю, к кому я обращаюсь, это не важно, я знаю, что меня слышат. “Я столько лет стремилась сюда, и вот я здесь, пожалуйста, позволь мне остаться”.
Разумеется я не плакала - когда просишь, важно сохранять чувство собственного достоинства. Правда же?
“Позволь мне остаться. Пожалуйста, я не хочу назад, я не смогу уехать”
6.
Улетала я, как водится, с приключениями. Как и все мои приключения, они были замешаны на невнимательности пополам с решительностью, и рассказывать тут не о чем. Писать что-то в духе “понравилось, надо бы еще съездить как-нибудь” я не стану. Я не знаю, вернусь ли я туда, да и “понравилось” - спорное слово в данном контексте. Во всяком случае, рассказывая об Ирландии после этой поездки, я чувствовала себя ужасно неловко и старалась свернуть разговор. Разве что фотографии помогали - отвлекали внимание. Засим тему Ирландии закроем.
Я лежу на склоне холма. Ветер крепчает, приближается буря. Я смотрю в небо, туда, где солнце все еще просматривается сквозь тучу. Или уже нет - я не знаю. Я чувствую, как трава, проросшая сквозь кожу, колышется на ветру, гнется к земле. Я слышу, как в толще земли перекатываются камни, как волна приближается к скале, все ближе и ближе. Я слышу рев ветра. Я слышу, как гром сотрясает долину от края до края, и первая капля падает мне на лоб. Я осталась. Я всегда буду здесь.