Необычная история одного Ме-109.
Несколько слов об одном не очень удачном эксперименте. В составе 4 ВА в первой половине мая 1942 задумали сделать специальную часть на Ме-109 для осуществления воздушной разведки в тылу врага. Благо хорваты из состава JG52 подогнали два самолета в целом состоянии. На одном Bf-109E-7 w.n. 1506 перелетел в начале мая Облт. Никола Вучина. А вот второй, вернее хронологически первый, перелетевший, о котором собственно речь:
Если бы не непосредственный участник эксперимента - А.И.Покрышкин, мы бы вряд ли узнали об этом. Из его мемуаров:
Прилетев в Новочеркасск, я прибыл к генералу К. Ф. Науменко.
- Командование решило создать группу на "мессершмиттах" для выполнения специальных заданий, - сразу же сказал генерал. - Вы опытный разведчик, поэтому решено вас включить в эту группу. Сейчас немедленно приступайте к изучению Ме-109, а вечером начнем полеты.
Опять разведка... Так она надоела мне. Вначале было желание отказаться от предложенной работы, но после раздумий я дал согласие. Мне захотелось познать особенности "мессершмитта", его сильные и слабые стороны. Это же позднее можно использовать в боях с вражескими истребителями. Надеялся использовать Ме-109 для "свободной охоты" за самолетами врага. Кроме того, сказалось стремление испытать себя в необычной обстановке, в рискованном положении, "вне закона". Я понимал, что если попаду в руки противника, меня ждет немедленный расстрел.
У ангара стояли Ме-109 с накрашенными звездами на бортах и киле. Как выяснилось, на этих самолетах перелетели два словацких летчика. Они отказались воевать на стороне фашистов. Около "мессершмиттов" уже находились старший группы майор Телегин и не знакомый мне капитан. Втроем мы были определены для выполнения специального задания.
Техники, ремонтировавшие "мессершмитты" (их повредили при посадке с убранными шасси), ознакомили нас с конструктивными особенностями самолетов. Несколько часов мы изучали в кабине приборы и назначение тумблеров, уясняли порядок управления мотором. Потом провели тренажи. Я доложил, что готов к вылету. Генерал Науменко дал разрешение, и я вырулил на полосу.
Сделав пару посадок, зарулил на старт и выключил мотор. В полете и на посадке самолет был прост в управлении. Решил, что на отработку посадок не стоит больше тратить время. Генерал К. Ф. Науменко, наблюдая за освоением техники, с беспокойством спросил:
- Что случилось? Почему сделал только две посадки?
- Для меня достаточно. Разрешите слетать в зону и изучить пилотажные особенности самолета!
Генерал с минуту молчал. По-видимому, оценивал возможность такого полета. Взлет и посадки прошли нормально. Над аэродромом я вел самолет правильно.
- Лети! Только будь осторожен! - наконец сказал он.
За несколько дней в зоне я отработал простой и сложный пилотаж и стал уверенно управлять "мессершмиттом". Надо отдать должное - самолет был хорош. Имел ряд положительных качеств по сравнению с нашими истребителями. В частности, на Ме-109 стояла отличная радиостанция, переднее стекло было бронировано, колпак фонаря сбрасывался. Об этом мы пока только мечтали. Но были и серьезные недостатки у Ме-109. Пикирующие качества хуже, чем у "мига". Об этом я знал еще на фронте, когда на разведке приходилось отрываться от преследующих "мессершмиттов". Он медленнее переходил из крутого пикирования на восходящие вертикальные маневры. Эти недостатки я зафиксировал, решил, что буду учитывать их, строя маневры в воздушном бою.
Первые полеты на "мессершмитте" доставили немало неприятностей. Однажды, при заходе из зоны на посадку, на кругу встретил нашего бомбардировщика. Летчик его, увидев рядом "мессершмитт", не обращая внимания на звезды на бортах, покачивание мною самолета, рванул в сторону и сел без горючего в плавни Дона. В связи с этим мне пришлось даже лететь в Миллерово, в штаб ВВС фронта, оправдываться. Подобный же случай произошел и с У-2. Правда, все окончилось испугом летчиков, но позднее в ярости они готовы были побить меня...
Закончив испытания и облет третьего отремонтированного "мессера", наша группа со специально отведенного аэродрома начала полеты на боевые задания. Пошли на разведку в район Таганрога. Вражеских войск здесь было мало, аэродромы почти пустые. Ничто не обозначало, что противник в этом районе готовит удар. Главные силы с этого направления переместились в Донбасс. Но опасность в наших полетах подстерегала не раз и, главным образом, от своих войск. Чтобы не встретиться с нашими истребителями в воздухе, приходилось до линии фронта и обратно на свой аэродром идти только бреющим. Было видно, что каждый наш солдат, поднявшись из окопа, ведет огонь. Они по силуэту самолета видели, что летит "мессершмитт".
В одном полете у летчика нашей группы начал барахлить мотор. Дело было над вражеской территорией. Капитан развернул самолет и успел перелететь на малой высоте линию обороны. Над нашим передним краем мотор заклинило, самолет приземлился с убранными шасси. Его сразу же окружили солдаты.
- А, фриц, попался!.. Тащите его из самолета! - раздались крики.
Летчик не стал ждать, когда его вытащат из кабины, крикнул:
- Товарищи бойцы! Я свой! Я советский капитан!
- Ах ты, предатель! На немцев работаешь?! Бейте его! - возбужденно заголосили солдаты.
Предателей наши воины ненавидели, и, вероятно, капитана сильно побили бы, если бы не подоспел офицер. Он сумел навести порядок, отправил капитана в штаб полка. Вечером нам по телефону стал известен этот случай, и Науменко, взяв меня с собой, выехал "освобождать" летчика.
Как-то к нам на аэродром прилетел командир полка майор Иванов. Он поинтересовался боевой работой. Я ему рассказал о наших делах, об испытании "мессершмиттов" и моих выводах по использованию в бою недостатков вражеских истребителей. Виктор Петрович внимательно выслушал сообщения, походил вокруг Ме-109, посидел в его кабине, а потом сказал:
- Знаешь что? Бросай ты эту канитель! Наш полк перебазируется под Лисичанск и скоро там будет очень горячая работа.
Действительно, вскоре удалось уговорить генерала Науменко отпустить меня, и я вылетел в полк.
Во второй половине мая наступление войск Юго-Западного фронта остановилось.
Противник нанес удар, продвигался на Кавказ и Сталинград. Обстановка на Северском Донце становилась все более угрожающей. Закончилась для меня "мессеровская эпопея", и я, как и все летчики части, готовился к новым схваткам в воздухе.
Видимо начало немецкого наступления убрало актуальность данного подразделения и самолеты были брошены. Теперь перенесемся на десять месяцев вперед, разбирая трофеи на аэродроме Новочеркасск в феврале 1943, был обнаружен странный Ме-109 со звездами на плоскостях и немецким тактическим знаком: зеленая 4 +.
Таким образом, этот Мессер пролежал на окраине аэродрома весь период немецкой оккупации Новочеркасска. Немцы заняли город 25.07.1942. Видимо посчитали самолет хламом, хотя очень многие его собратья ранних серий Е, использовавшиеся в Sch.G.1, были собраны на станции Чир и в Обливской для дальнейшей отправки в тыл, на заводы.
После февраля 1943, этот Ме-109, скорей всего, был утилизирован вместе со всеми Хе-111, Ю-52 и другими самолетами (включая три Ил-2) найденными в разной степени сохранности на аэродроме Новочеркасск-Хутунок...
Естественно ни один случай захвата и потери этого самолета, кроме приведенного на скане выше, не зафиксирован ни в немецких, ни в советских документах...