Как это делается, или анатомия "басманного" правосудия (моя статья на Civitas.ru о деле Маркина)
На прошлой неделе коллегия присяжных Мособлсуда под председательством судьи Андрея Вьюнова вынесла вердикт по уголовному делу бывшего гендиректора ЧОП " Витязь-Спорт" Александра Маркина.
Маркин, о котором на Civitas.ru уже рассказывалось, со второй попытки был признан виновным в организации убийств совладельца компании "Оптифуд" Михаила Вюнша и предпринимателя Сергея Проснякова, также имевшего отношение к бизнесу "Оптифуда".
Ранее, в 2008 году, присяжные полностью оправдали подсудимого. Однако этот вердикт впоследствии был отменен судом кассационной инстанции, а дело направили на новое разбирательство в ином составе суда.
Сам подсудимый своей вины не признает и, в частности, указывает на отсутствие у него каких-либо мотивов для совершения преступлений.
После гибели Михаила Вюнша в 2002 году вся его доля в бизнесе перешла не Маркину, а партнеру Вюнша Ивану Оболенцеву, с которым у убитого доли в уставном капитале были равны и который стал фактически единоличным владельцем компании "Оптифуд".
Что касается убийства Проснякова в 2004 году, то, по версии обвинения, поддержанной судом, Маркин организовал его по найму некоего "неустановленного лица". Какие при этом оно преследовало цели и какую выгоду получило - установить не удалось.
Вторые прения сторон - без участия присяжных - назначены на 11 часов утра 17 сентября, после чего можно ожидать оглашения приговора.
Доказывать невиновность или виновность Маркина я не стану. Но суд над ним - подходящий повод поговорить о проблемах российского правосудия в целом.
Непрозрачный отбор присяжных
Как известно, процессуальные стороны не участвуют в составлении предварительного списка присяжных заседателей, что открывает дорогу для манипуляций. В результате случайная выборка перестает быть таковой.
Так, для участия в рассмотрении дел в Мособлсуде присяжные должны отбираться из 150 тысяч (!) кандидатур от более 80 муниципальных образований Московской области. Но несмотря на это внушительное число, на процессе по делу Маркина произошло удивительное совпадение (?). На одном из судебных заседаний председательствующий Вьюнов обмолвился, что некоторые заседатели уже имели этот опыт в 2012 году.
К сказанному следует добавить, что приглашать кандидата в присяжные закон позволяет не чаще одного раза в год. Вопрос о том, была ли соблюдена ли эта норма в данном случае, остался открытым.
Фальсификация (?) ключевых доказательств следствия
Одним из важнейших доказательств обвинения в деле Маркина были протоколы осмотра места взрыва автомобиля, в котором погибли Михаил Вюнш, его водитель и охранник. Между тем примечательный вывод о подписях на этих документах сделал эксперт Экспертно-криминалистического бюро Санкт-Петербурга Геннадий Хомутников. Якобы принадлежащие одному лицу - понятому Дмитрию Губарю - они, по мнению эксперта, оказались разного авторства.
Это позволяло говорить о фальсификации доказательств следствия и, соответственно, о признании их недопустимыми. Но судья Вьюнов отказался приобщить к делу разоблачительную экспертизу.
Еще одним документом, вызвавшим вопросы без ответов, стали биллинги. Это детализация телефонных соединений, якобы осуществлявшихся с мобильного телефона, находившегося в доме Маркина, в ночь на 2 декабря 2002 года, то есть накануне убийства. Согласно этим биллингам, звонки осуществлялись лицам, признанными судом исполнителями преступления. Сам Маркин, как он заявил, не знает, кто якобы осуществлял ночью звонки, поскольку он спал. И сомневается в подлинности биллингов.
Что не услышали присяжные
Свидетели обвинения по делу Маркина выступали на протяжении 13 судебных заседаний, тогда как защиты - только шести. Скажем, из заявленных 30 июля 15 свидетелей председательствующий согласился вызвать в суд пятерых. Из заявленных 23 июля 11 свидетелей - тоже пятерых.
"Алгимкина? Домработница?" "Александрова? Учительница детей Маркина?" - вопрошал он.
"Вы бы еще сантехников позвали!" - иронизировал председательствующий.
В итоге суд допросил домработницу и учительницу 25 и 30 июля соответственно без участия присяжных заседателей. Решение: эти лица не могут дать никаких показаний по инкриминированным Маркину обвинениям, а потому их нельзя допускать до присяжных.
В свою очередь, сам Маркин и его адвокаты настаивали на том, что данные свидетели могут быть полезны для установления обстоятельств по делу. Ведь домработница постоянно жила в доме, а учительница часто туда приходила - в том числе в день, предшествующий убийству Михаила Вюнша, 1 декабря 2002 года. Якобы там и тогда Маркиным и исполнителями обсуждались детали планировавшегося на 2 декабря преступления.
Как гласит часть 4 статьи 271 УПК РФ, "суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон". Фактически председательствующий лишил присяжных возможности услышать свидетельство порочности доказательств обвинения.
Давление на свидетелей
Ключевыми свидетелями обвинения в первом судебном процессе по делу Маркина были экс-сотрудники ЧОП "Витязь-спорт" - Алексей Климов, Андрей Корунчик, Дмитрий Слатин и Юрий Синёв, осужденные как исполнители преступлений. Тогда один Слатин не свидетельствовал против подсудимого. Вначале он называл заказчиком Ивана Оболенцева, а впоследствии вовсе отказался от каких-либо признаний, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ.
Остальные же свидетели неоднократно меняли показания - с прежних, против Оболенцева, на последующие, против Маркина.
В ходе повторного разбирательства и Климов, и Корунчик не подтвердили свои прежние показания против Маркина. Они заявили, что дали их под давлением следствия.
По сути единственным прямым свидетельством обвинения остались показания Синёва - человека, у которого, согласно имеющимся в деле и оглашенным в суде медицинским документам, имеются проблемы с психическим здоровьем.
Давление на присяжных
Присяжные признали Маркина виновным в ночь (!) с 8 на 9 августа. Заседание продолжалось с 11 утра 8-го до 5 утра 9 августа. Итого 19 часов. По утверждению очевидцев, напутственное слово председательствующего скорее напоминало обвинительную речь прокурора, которым Андрей Вьюнов некогда работал.
Присяжные ушли на вердикт в 2 ночи, а вернулись в зал заседаний около пяти утра. Насколько при этом были ясен их ум и тверда память, остается только гадать.
* * *
Возможно, у кого-то возникнет вопрос, почему я уделяю столько внимания Маркину - не оппозиционеру и не правозащитнику.
Все дело в том, что этот судебный процесс - обойденный вниманием журналистов, на протяжении нескольких месяцев ни разу не появившихся в зале заседаний - демонстрирует окончательный развал судебной системы. Он затронул и наиболее независимую ее часть - суд присяжных.
Это не только для избранных "врагов режима", фигурантов "громких" уголовных дел, хотя, безусловно, любой легко подберет из них аналогичные вышеприведенным примеры правонарушений.
Это устоявшийся всеобщий стандарт российского уголовного судопроизводства.
Оригинал