Непраздник. Об открытках политзаключённым
Вера Васильева
Число политзаключенных в России стремительно растет, а после 24 февраля мы едва ли не каждый день узнаем о задержаниях и арестах участников антивоенных протестов. Новые нормы Уголовного кодекса о "фейках" про российскую армию и "дискредитацию Вооруженных сил РФ" напоминают печально известную 70-ю статью советского Уголовного кодекса об "антисоветской агитации или пропаганде". Сейчас, по данным правозащитного проекта "Поддержка политзэков. Мемориал", в России более полусотни политзаключенных. Из последних громких дополнений в этот список - участники Маяковских чтений, гражданский активист Михаил Кригер, политик Илья Яшин, журналист Иван Сафронов. На дворе конец декабря, пришла пора отправлять политзэкам новогодние открытки. Этим занимаются не только мемориальцы, но и инициатива "Сказки для политзаключенных", и множество просто неравнодушных людей.
Сегодня совсем не время для праздников. Особым контрастом выглядит новогодняя иллюминация в Москве в сравнении с лишёнными света и тепла - в результате российской "спецоперации" - украинскими городами. Но и поздравление политических заключённых - это не увеселение, а серьёзное дело. Очень важно, чтобы арестант в тюремной камере не чувствовал себя одиноким. К сожалению, это только паллиативная помощь, но и она крайне важна, чтобы помочь несправедливо осуждённым пережить ситуацию, в которой они оказались. К тому же, на мой взгляд, происходящее в Украине и политические репрессии в России - это звенья одной цепи. Лозунг "Мир Украине, свободу России!" - действительно неразрывное целое.
Почтовые адреса политзэков и справки о них можно найти, в частности, на сайте "Поддержка политзэков. Мемориал" и на странице в фейсбуке "Сказок для политзаключенных". Я же процитирую несколько строк из моей переписки с адресатами-политзэками. Мой выбор корреспондентов (безусловно, субъективный, и это капля в море!) продиктован тем, что некоторые из них находятся за решеткой уже так давно, что внимание общества к ним заметно ослабело. Некоторые, напротив, оказались в заключении совсем недавно, на волне антивоенных протестов, и потому, очевидно, переживают свое положение особенно остро. Это не анализ уголовных дел, а именно попытка рассказать о моем видении положения.
Юрий Дмитриев. Председатель Карельского "Мемориала" уже не единожды доказал: за решеткой можно не отбывать наказание по приговору, но продолжать работать на пользу людям. В тюрьме он написал уже не одну книгу, в частности, "Место памяти Сандармох". В недавнем письме Дмитриев заметил: "Увы, время неумолимо. Все меньше и меньше остается людей, видевших и знавших о Большом терроре, раскулачивании, расказачивании… Немного осталось и тех, кто мог бы рассказать о национально-освободительной борьбе, да и вообще о "жизни" людей послевоенного ГУЛАГа. Но свято место пусто не бывает. Вновь заполняются тюрьмы и лагеря... политзаключенными. Значит, скоро будем читать новый самиздат, тамиздат... до тех пор, пока не установится демократическая власть. А для того, чтобы это счастье случилось, нам с вами нужно еще ой как поработать. Но я верю - мы победим". В продолжение темы Дмитриев пишет: сейчас главное - "победить ту катастрофу, которая происходит в Украине".
Владимир Кара-Мурза. В моём видении Владимир Кара-Мурза - блистательный журналист, талантливый автор документальных фильмов, общественный и политический деятель. А также эрудит, интеллектуал, бесстрашный борец за свободу политзаключенных. Он много сделал для того, чтобы, в частности, имя Алексея Пичугина, узника совести и заложника путинского режима, стало известно на Западе. Теперь сам превратился в политзэка… Кара-Мурза писал мне из СИЗО: "Мне важно, что коллеги и сторонники продолжают эту работу [по защите политзаключенных], пока я здесь. Моя цель - чтобы эта работа стала ненужной, чтобы в России больше не было политзаключенных. Я уверен, что этот день настанет - и думаю, скорее, чем кажется сегодня. Ночь темнее всего перед рассветом". Ещё одна важная, с моей точки зрения, цитата, из другого письма Кара-Мурзы, о нынешней России: "Есть не только Россия Путина, но и Россия Сахарова".
Михаил Кригер. Мы с Михаилом знакомы много лет, это добрый, веселый, шумный, никогда не унывающий борец за свободу политзаключенных, чрезвычайно много сделавший для них (в частности, в рамках "Союза солидарности с политзаключенными"). Кригер регулярно выходил на пикеты против так называемой спецоперации. В своем недавнем письме ко мне из-за решётки Михаил с благодарностью отмечал, что письма поддержки очень помогают ему и крайне нужны за решеткой. Просил людей писать ему.
Александр Маркин. Это имя в моём списке стоит особняком. Проект "Поддержка политзэков. Мемориал" не рассматривал Маркина как политзаключенного, поскольку он осужден не по политическим мотивам, но проходил по сфабрикованному коррупционно мотивированному делу. Очевидно, что в России сейчас таких сидельцев гораздо больше, чем политзэков. Я познакомилась с Маркиным в 2010 году, когда он прислал мне по электронной почте поздравление с днём рождения для Алексея Пичугина и дал интервью "Новой газете" об их совместном пребывании в СИЗО в 2007 году. Маркин тогда жил в Испании, его оправдали присяжные Московского областного суда, а обвинялся он в совершении преступлений, которые, по версии гособвинения, якобы "заказал". Теперь он приговорен за то же самое к пожизненному лишению свободы, уже другой судебной коллегией (есть подозрения, что специально подобранной). Чуть больше года назад у Маркина вышла написанная за решёткой книга "Смертельный кредит", фрагмент из которой ранее опубликовала "Свобода"). Это произведение (героический труд, если учесть непростые условия, в которых книга была написана) посвящено коррупции в судах и в правоохранительных органах на примере уголовного дела самого Маркина.
По мере того, как я узнавала подробности этой печальной истории, меня поражало, насколько судьбы Маркина и Пичугина похожи. Статьи обвинения у них одинаковые. Свидетелями против обоих были осужденные - целиком зависящие от правоохранительной системы люди. И в том, и в другом случаях они признались в лжесвидетельстве, сделанном под давлением следствия, но эти признания никак не повлияли на исход дела. Некоторые совпадения мне кажутся даже какими-то мистическими. Например, оба работали в службах безопасности банков и крупных коммерческих компаний, оба - 1962 года рождения… И это еще не полный перечень удивительных совпадений. Может быть, поэтому оба заключенных почувствовали взаимное доверие, столь нечастое в тюрьме, и до сих пор в своих письмах ко мне передают друг другу приветы и добрые пожелания…
Алексей Пичугин. Бывший сотрудник нефтяной компании ЮКОС - один из самых ранних (с 2006 года) моих адресатов. Мне представляется особенно важным поддерживать заключённых, которые находятся за решеткой много лет. Ведь с течением времени позитивная энергия, которую мы пытаемся передать сидельцам, ослабевает, невозможно все время жить на пределе эмоций. А Пичугин сидит уже почти 20 лет. Всё это время политзаключённый активно переписывался с неравнодушными людьми, с радостью и благодарностью отвечал абсолютно на каждое письмо, у него было много друзей по переписке. Но после своего возвращения из "Лефортово" в феврале этого года, где его снова допрашивали по делу против Михаила Ходорковского, он стал отвечать гораздо реже. Мне представляется, эти события стали для него очень большим и непростым испытанием. Пичугин видится мне бесконечно усталым человеком… Ещё и поэтому важно не забывать его.
Игорь Пузанов. Юрист, политический активист, блогер, сочинитель, политзаключенный. Он полностью отбыл немалый назначенный ему по приговору срок наказания, но был не освобожден, а переведен в психиатрическую клинику - сначала в Ижевске, теперь в Чехове. В письмах Пузанов демонстрирует полную ясность ума, обширные знания в разных областях. Перевода в Чехов он долго добивался с помощью юридических процедур. Искренне верю, что Пузанов не разочарован в результате и что это только первый шаг к его освобождению. Меня "зацепила" фраза из недавнего письма Пузанова: "Я давно не видел красоту" (речь шла о нескольких фотографиях природы, которые я ему посылала)...
Оригинал на сайте Радио Свобода
Число политзаключенных в России стремительно растет, а после 24 февраля мы едва ли не каждый день узнаем о задержаниях и арестах участников антивоенных протестов. Новые нормы Уголовного кодекса о "фейках" про российскую армию и "дискредитацию Вооруженных сил РФ" напоминают печально известную 70-ю статью советского Уголовного кодекса об "антисоветской агитации или пропаганде". Сейчас, по данным правозащитного проекта "Поддержка политзэков. Мемориал", в России более полусотни политзаключенных. Из последних громких дополнений в этот список - участники Маяковских чтений, гражданский активист Михаил Кригер, политик Илья Яшин, журналист Иван Сафронов. На дворе конец декабря, пришла пора отправлять политзэкам новогодние открытки. Этим занимаются не только мемориальцы, но и инициатива "Сказки для политзаключенных", и множество просто неравнодушных людей.
Сегодня совсем не время для праздников. Особым контрастом выглядит новогодняя иллюминация в Москве в сравнении с лишёнными света и тепла - в результате российской "спецоперации" - украинскими городами. Но и поздравление политических заключённых - это не увеселение, а серьёзное дело. Очень важно, чтобы арестант в тюремной камере не чувствовал себя одиноким. К сожалению, это только паллиативная помощь, но и она крайне важна, чтобы помочь несправедливо осуждённым пережить ситуацию, в которой они оказались. К тому же, на мой взгляд, происходящее в Украине и политические репрессии в России - это звенья одной цепи. Лозунг "Мир Украине, свободу России!" - действительно неразрывное целое.
Почтовые адреса политзэков и справки о них можно найти, в частности, на сайте "Поддержка политзэков. Мемориал" и на странице в фейсбуке "Сказок для политзаключенных". Я же процитирую несколько строк из моей переписки с адресатами-политзэками. Мой выбор корреспондентов (безусловно, субъективный, и это капля в море!) продиктован тем, что некоторые из них находятся за решеткой уже так давно, что внимание общества к ним заметно ослабело. Некоторые, напротив, оказались в заключении совсем недавно, на волне антивоенных протестов, и потому, очевидно, переживают свое положение особенно остро. Это не анализ уголовных дел, а именно попытка рассказать о моем видении положения.
Юрий Дмитриев. Председатель Карельского "Мемориала" уже не единожды доказал: за решеткой можно не отбывать наказание по приговору, но продолжать работать на пользу людям. В тюрьме он написал уже не одну книгу, в частности, "Место памяти Сандармох". В недавнем письме Дмитриев заметил: "Увы, время неумолимо. Все меньше и меньше остается людей, видевших и знавших о Большом терроре, раскулачивании, расказачивании… Немного осталось и тех, кто мог бы рассказать о национально-освободительной борьбе, да и вообще о "жизни" людей послевоенного ГУЛАГа. Но свято место пусто не бывает. Вновь заполняются тюрьмы и лагеря... политзаключенными. Значит, скоро будем читать новый самиздат, тамиздат... до тех пор, пока не установится демократическая власть. А для того, чтобы это счастье случилось, нам с вами нужно еще ой как поработать. Но я верю - мы победим". В продолжение темы Дмитриев пишет: сейчас главное - "победить ту катастрофу, которая происходит в Украине".
Владимир Кара-Мурза. В моём видении Владимир Кара-Мурза - блистательный журналист, талантливый автор документальных фильмов, общественный и политический деятель. А также эрудит, интеллектуал, бесстрашный борец за свободу политзаключенных. Он много сделал для того, чтобы, в частности, имя Алексея Пичугина, узника совести и заложника путинского режима, стало известно на Западе. Теперь сам превратился в политзэка… Кара-Мурза писал мне из СИЗО: "Мне важно, что коллеги и сторонники продолжают эту работу [по защите политзаключенных], пока я здесь. Моя цель - чтобы эта работа стала ненужной, чтобы в России больше не было политзаключенных. Я уверен, что этот день настанет - и думаю, скорее, чем кажется сегодня. Ночь темнее всего перед рассветом". Ещё одна важная, с моей точки зрения, цитата, из другого письма Кара-Мурзы, о нынешней России: "Есть не только Россия Путина, но и Россия Сахарова".
Михаил Кригер. Мы с Михаилом знакомы много лет, это добрый, веселый, шумный, никогда не унывающий борец за свободу политзаключенных, чрезвычайно много сделавший для них (в частности, в рамках "Союза солидарности с политзаключенными"). Кригер регулярно выходил на пикеты против так называемой спецоперации. В своем недавнем письме ко мне из-за решётки Михаил с благодарностью отмечал, что письма поддержки очень помогают ему и крайне нужны за решеткой. Просил людей писать ему.
Александр Маркин. Это имя в моём списке стоит особняком. Проект "Поддержка политзэков. Мемориал" не рассматривал Маркина как политзаключенного, поскольку он осужден не по политическим мотивам, но проходил по сфабрикованному коррупционно мотивированному делу. Очевидно, что в России сейчас таких сидельцев гораздо больше, чем политзэков. Я познакомилась с Маркиным в 2010 году, когда он прислал мне по электронной почте поздравление с днём рождения для Алексея Пичугина и дал интервью "Новой газете" об их совместном пребывании в СИЗО в 2007 году. Маркин тогда жил в Испании, его оправдали присяжные Московского областного суда, а обвинялся он в совершении преступлений, которые, по версии гособвинения, якобы "заказал". Теперь он приговорен за то же самое к пожизненному лишению свободы, уже другой судебной коллегией (есть подозрения, что специально подобранной). Чуть больше года назад у Маркина вышла написанная за решёткой книга "Смертельный кредит", фрагмент из которой ранее опубликовала "Свобода"). Это произведение (героический труд, если учесть непростые условия, в которых книга была написана) посвящено коррупции в судах и в правоохранительных органах на примере уголовного дела самого Маркина.
По мере того, как я узнавала подробности этой печальной истории, меня поражало, насколько судьбы Маркина и Пичугина похожи. Статьи обвинения у них одинаковые. Свидетелями против обоих были осужденные - целиком зависящие от правоохранительной системы люди. И в том, и в другом случаях они признались в лжесвидетельстве, сделанном под давлением следствия, но эти признания никак не повлияли на исход дела. Некоторые совпадения мне кажутся даже какими-то мистическими. Например, оба работали в службах безопасности банков и крупных коммерческих компаний, оба - 1962 года рождения… И это еще не полный перечень удивительных совпадений. Может быть, поэтому оба заключенных почувствовали взаимное доверие, столь нечастое в тюрьме, и до сих пор в своих письмах ко мне передают друг другу приветы и добрые пожелания…
Алексей Пичугин. Бывший сотрудник нефтяной компании ЮКОС - один из самых ранних (с 2006 года) моих адресатов. Мне представляется особенно важным поддерживать заключённых, которые находятся за решеткой много лет. Ведь с течением времени позитивная энергия, которую мы пытаемся передать сидельцам, ослабевает, невозможно все время жить на пределе эмоций. А Пичугин сидит уже почти 20 лет. Всё это время политзаключённый активно переписывался с неравнодушными людьми, с радостью и благодарностью отвечал абсолютно на каждое письмо, у него было много друзей по переписке. Но после своего возвращения из "Лефортово" в феврале этого года, где его снова допрашивали по делу против Михаила Ходорковского, он стал отвечать гораздо реже. Мне представляется, эти события стали для него очень большим и непростым испытанием. Пичугин видится мне бесконечно усталым человеком… Ещё и поэтому важно не забывать его.
Игорь Пузанов. Юрист, политический активист, блогер, сочинитель, политзаключенный. Он полностью отбыл немалый назначенный ему по приговору срок наказания, но был не освобожден, а переведен в психиатрическую клинику - сначала в Ижевске, теперь в Чехове. В письмах Пузанов демонстрирует полную ясность ума, обширные знания в разных областях. Перевода в Чехов он долго добивался с помощью юридических процедур. Искренне верю, что Пузанов не разочарован в результате и что это только первый шаг к его освобождению. Меня "зацепила" фраза из недавнего письма Пузанова: "Я давно не видел красоту" (речь шла о нескольких фотографиях природы, которые я ему посылала)...
Оригинал на сайте Радио Свобода