КОГДА Б ВЫ ЗНАЛИ ИЗ КАКОГО...
Посмотрела вчера новый фильм Кроненберга «Опасный метод» с интригующим подзаголовком «Фрейд против Юнга» (так и хочется сказать, что режиссер, видимо, рассчитывает на «Опасный метод-2 или Юнг наносит ответный удар»). История, взятая за основу сценария, очень достойная во многих смыслах.
Во-первых, это история Сабины Шпильрейн, российско-советской дамы-психоаналитика, незаслуженно отодвинутой на второй план фигурами своих более известных коллег. А тем временем идея о схожести стремления к сексуальному удовольствию и смерти, которую изрядно эксплуатировал Фрейд, высказана именно ею. Сабина - женщина поистине удивительной судьбы. Родившаяся в богатой еврейской семье в Ростове-на-Дону, она получила блестящее образование, свободно владела четырьмя европейскими языками, окончила гимназию с золотой медалью, но имела неустойчивую психику и в результате в 18 лет с диагнозом «истерический психоз» была госпитализирована в Швейцарскую клинику, где ее врачом стал Карл Густав Юнг, жаждущий опробовать на ком-то фрейдовский метод «лечения словом». Юнг в течение восьми месяцев проводил с Сабиной психоаналитические сеансы в клинике, раскрывая суть ее бессознательных порывов. В результате симптомы девушки ослабли настолько, что, выйдя из больницы, она поступила в университет на медицинский факультет и с блеском окончила его, став первой дамой, получившей звание доктора за работу по психиатрии. Однако методы лечения герра Юнга не всегда сводились только лишь к разговорам. Пытаясь освободить подавленные инстинкты пациентки, Юнг делает Сабину своей любовницей, их мучительная для обоих связь продолжается более семи лет и чуть не стоит девушке доброго имени. Но из такого союза врача и пациентки рождаются новые психоаналитические идеи, в частности, мысль о возникновении чего-то нового из разрушения. Самая известная работа Шпильрейн так и называется «Деструкция как причина становления». Далеко не рыцарское поведение Юнга приводит к разрыву любовной и профессиональной связи между ним и Сабиной. Шпильрейн обращается к идеям Фрейда, с которым у Юнга к тому времени уже намечается серьезный разлад. Сабина становится практикующим психоаналитиком, основываясь на идеях Фрейда, но не оставляя надежды соединить то лучшее, что есть в психоанализе и юнгианской аналитической психологии, пытаясь приблизиться к созданию учения психосинтеза. Как посол фрейдистского учения она отправляется в советскую Россию, где поначалу психоанализ приветствовался как метод, разоблачающий «буржуазные предрассудки» и полезный для формирования «нового человека». Но сталинские гонения вскоре приводят к тому, что из Москвы Шпильрейн отправляется в родной Ростов, где становится жертвой холокоста в 1942 году. Потрясающая и захватывающая история замечательного, умного, ищущего врача и страдающей от мужского непонимания женщины, к сожалению, показана у Кроненберга очень фрагментарно и схематично. Игра Киры Найтли и вовсе никуда не годится. Она постоянно настолько напряжена и неестественно вывернута, что смотреть больно. Образ Сабины так многогранен и богат, что из него можно было бы сделать роль по крайней мере на Оскара. Вместо этого получилась карикатура на нервозную дамочку. Чтобы сделать фильм кассовым, режиссер постоянно подчеркивает мазохистские наклонности Сабины в отношениях с Юнгом. И если обсуждению концепции смерти посвящена в фильме одна сцена, то эпизодов с садо-мазо по крайней мере два. Можно сказать, что Кроненберг использовал историю Сабины Шпильрейн, чтобы попытаться осветить суть разногласий в учениях Фрейда и Юнга, которые та хотела объединить.
Итак, обратимся ко второй линии «Опасного метода». Если говорить грубо, то суть различия психоанализа и аналитической психологии в том, что первый, основанный на анализе бессознательного, показывает человеку, почему он такой, какой есть, и пытается примирить его со своей сущностью и несправедливостью мира, но не изменить что-либо. Юнгианская же психология идет дальше, показывая человеку, каким бы он мог быть, если бы не обстоятельства, открывая его скрытые возможности, освобождая от мешающих стереотипов, способствуя личностным изменениям. Ну, и конечно, пресловутая сексуальная тема. Юнг постоянно призывал Фрейда отказаться от толкования всего на свете через понятие либидо. То есть иногда огурец, по мнению Юнга, это просто огурец. Конечно, Юнгу хорошо было рассуждать, у него ведь была богатая жена, а вот Фрейду своим психоанализом надо было кормить большую семью, так что постоянное упоминание секса было своего рода коммерческим ноу-хау профессора. Ведь во все времена именно вопросы сексуальности собирали кассу. Дедушка Зигмунд просто не мог отказаться от поисков сексуальной подоплеки любого поступка пациента и от того, чтобы представлять больного жертвой обстоятельств, иначе остался бы без пациентов. Никто бы не стал платить за то, чтобы ему сказали, что все в его руках, и он действует согласно какому-то там семейному сценарию, который можно и нужно ломать. Так что поначалу юнгианская психология была просто плохо продаваемым продуктом. Это уже потом, после всемирного распространения психоанализа, стали допускаться его модификации или даже полная переделка, а поначалу клиента надо было просто привлечь. Ну, это как с кино. Сперва - прибытие поезда, мелодрамы и т.п., а потом уж авторские изыски.
В «Опасном методе» конфликт двух столпов учения показан через их диалоги, несколько вяло исполненные Вигго Мортенсеном и Майклом Фассбендером. Конечно, оба ученых мужа воспитанные и светские люди, но мне как-то не верится в их спокойный, почти безразличный вид, с которым они отстаивают свои идеи. Надо сказать, что мои коллеги на семинарах бьются за право нейтрона рассеиваться так, а не иначе, куда более темпераментно. Ну, да ладно, оставим некоторую холодность персонажей на совести создателей фильма. Но, к сожалению, из-за такой безэмоциональности их дискуссии кажутся просто скучными, хотя предмет их очень занимательный. Кроме того, серьезный акцент сделан на национальных различиях Юнга и Фрейда, так что иногда кажется, что именно несочетаемость позиций еврея и арийца стала краеугольным камнем в их разладе. В целом можно сказать, что Кроненбергу не удалось сделать занимательное зрелище из прояснения академического вопроса, что не так уж сложно, учитывая, что вопрос весьма популярный.
В целом фильм мне показался каким-то недоделанным что-ли, хотя, это как посмотреть. Можно, например, взглянуть на него, как на гротеск. Тогда и Фрейд с вечной сигарой, которую он не выпускает изо рта даже в обмороке, и Юнг в подтяжках, и Шпильрейн, корчащая рожи почище Джима Керри, будут вполне к месту. А фраза старины Зигмунда при взгляде на Манхеттен: «Они еще не знают, что мы привезли им чуму!» - это просто пять! Туда же хорошо вписывается и общее впечатление от процесса создания психоаналитического учения: просто каждый новый его приверженец вносил туда свои комплексы. Но все же что-то мне подсказывает, что Кроненберг не комедию снимал.
Во-первых, это история Сабины Шпильрейн, российско-советской дамы-психоаналитика, незаслуженно отодвинутой на второй план фигурами своих более известных коллег. А тем временем идея о схожести стремления к сексуальному удовольствию и смерти, которую изрядно эксплуатировал Фрейд, высказана именно ею. Сабина - женщина поистине удивительной судьбы. Родившаяся в богатой еврейской семье в Ростове-на-Дону, она получила блестящее образование, свободно владела четырьмя европейскими языками, окончила гимназию с золотой медалью, но имела неустойчивую психику и в результате в 18 лет с диагнозом «истерический психоз» была госпитализирована в Швейцарскую клинику, где ее врачом стал Карл Густав Юнг, жаждущий опробовать на ком-то фрейдовский метод «лечения словом». Юнг в течение восьми месяцев проводил с Сабиной психоаналитические сеансы в клинике, раскрывая суть ее бессознательных порывов. В результате симптомы девушки ослабли настолько, что, выйдя из больницы, она поступила в университет на медицинский факультет и с блеском окончила его, став первой дамой, получившей звание доктора за работу по психиатрии. Однако методы лечения герра Юнга не всегда сводились только лишь к разговорам. Пытаясь освободить подавленные инстинкты пациентки, Юнг делает Сабину своей любовницей, их мучительная для обоих связь продолжается более семи лет и чуть не стоит девушке доброго имени. Но из такого союза врача и пациентки рождаются новые психоаналитические идеи, в частности, мысль о возникновении чего-то нового из разрушения. Самая известная работа Шпильрейн так и называется «Деструкция как причина становления». Далеко не рыцарское поведение Юнга приводит к разрыву любовной и профессиональной связи между ним и Сабиной. Шпильрейн обращается к идеям Фрейда, с которым у Юнга к тому времени уже намечается серьезный разлад. Сабина становится практикующим психоаналитиком, основываясь на идеях Фрейда, но не оставляя надежды соединить то лучшее, что есть в психоанализе и юнгианской аналитической психологии, пытаясь приблизиться к созданию учения психосинтеза. Как посол фрейдистского учения она отправляется в советскую Россию, где поначалу психоанализ приветствовался как метод, разоблачающий «буржуазные предрассудки» и полезный для формирования «нового человека». Но сталинские гонения вскоре приводят к тому, что из Москвы Шпильрейн отправляется в родной Ростов, где становится жертвой холокоста в 1942 году. Потрясающая и захватывающая история замечательного, умного, ищущего врача и страдающей от мужского непонимания женщины, к сожалению, показана у Кроненберга очень фрагментарно и схематично. Игра Киры Найтли и вовсе никуда не годится. Она постоянно настолько напряжена и неестественно вывернута, что смотреть больно. Образ Сабины так многогранен и богат, что из него можно было бы сделать роль по крайней мере на Оскара. Вместо этого получилась карикатура на нервозную дамочку. Чтобы сделать фильм кассовым, режиссер постоянно подчеркивает мазохистские наклонности Сабины в отношениях с Юнгом. И если обсуждению концепции смерти посвящена в фильме одна сцена, то эпизодов с садо-мазо по крайней мере два. Можно сказать, что Кроненберг использовал историю Сабины Шпильрейн, чтобы попытаться осветить суть разногласий в учениях Фрейда и Юнга, которые та хотела объединить.
Итак, обратимся ко второй линии «Опасного метода». Если говорить грубо, то суть различия психоанализа и аналитической психологии в том, что первый, основанный на анализе бессознательного, показывает человеку, почему он такой, какой есть, и пытается примирить его со своей сущностью и несправедливостью мира, но не изменить что-либо. Юнгианская же психология идет дальше, показывая человеку, каким бы он мог быть, если бы не обстоятельства, открывая его скрытые возможности, освобождая от мешающих стереотипов, способствуя личностным изменениям. Ну, и конечно, пресловутая сексуальная тема. Юнг постоянно призывал Фрейда отказаться от толкования всего на свете через понятие либидо. То есть иногда огурец, по мнению Юнга, это просто огурец. Конечно, Юнгу хорошо было рассуждать, у него ведь была богатая жена, а вот Фрейду своим психоанализом надо было кормить большую семью, так что постоянное упоминание секса было своего рода коммерческим ноу-хау профессора. Ведь во все времена именно вопросы сексуальности собирали кассу. Дедушка Зигмунд просто не мог отказаться от поисков сексуальной подоплеки любого поступка пациента и от того, чтобы представлять больного жертвой обстоятельств, иначе остался бы без пациентов. Никто бы не стал платить за то, чтобы ему сказали, что все в его руках, и он действует согласно какому-то там семейному сценарию, который можно и нужно ломать. Так что поначалу юнгианская психология была просто плохо продаваемым продуктом. Это уже потом, после всемирного распространения психоанализа, стали допускаться его модификации или даже полная переделка, а поначалу клиента надо было просто привлечь. Ну, это как с кино. Сперва - прибытие поезда, мелодрамы и т.п., а потом уж авторские изыски.
В «Опасном методе» конфликт двух столпов учения показан через их диалоги, несколько вяло исполненные Вигго Мортенсеном и Майклом Фассбендером. Конечно, оба ученых мужа воспитанные и светские люди, но мне как-то не верится в их спокойный, почти безразличный вид, с которым они отстаивают свои идеи. Надо сказать, что мои коллеги на семинарах бьются за право нейтрона рассеиваться так, а не иначе, куда более темпераментно. Ну, да ладно, оставим некоторую холодность персонажей на совести создателей фильма. Но, к сожалению, из-за такой безэмоциональности их дискуссии кажутся просто скучными, хотя предмет их очень занимательный. Кроме того, серьезный акцент сделан на национальных различиях Юнга и Фрейда, так что иногда кажется, что именно несочетаемость позиций еврея и арийца стала краеугольным камнем в их разладе. В целом можно сказать, что Кроненбергу не удалось сделать занимательное зрелище из прояснения академического вопроса, что не так уж сложно, учитывая, что вопрос весьма популярный.
В целом фильм мне показался каким-то недоделанным что-ли, хотя, это как посмотреть. Можно, например, взглянуть на него, как на гротеск. Тогда и Фрейд с вечной сигарой, которую он не выпускает изо рта даже в обмороке, и Юнг в подтяжках, и Шпильрейн, корчащая рожи почище Джима Керри, будут вполне к месту. А фраза старины Зигмунда при взгляде на Манхеттен: «Они еще не знают, что мы привезли им чуму!» - это просто пять! Туда же хорошо вписывается и общее впечатление от процесса создания психоаналитического учения: просто каждый новый его приверженец вносил туда свои комплексы. Но все же что-то мне подсказывает, что Кроненберг не комедию снимал.