БЕЛАЯ ГВАРДИЯ. ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ
Премьера новой телепостановки «Белой гвардии» пришлась под выборы, потому основное внимание при ее обсуждении сейчас уделяется вопросу «зачем?». Зачем показали в это время, что хотели этим сказать, на что подвигнуть народ, что за этим скрывается, как мы должны трактовать Булгакова, чтобы правильно проголосовать? Версий много и разных: да, мы должны были понять, что «нам не нужны великие потрясения», что при серьезных переменах рядовой гражданин теряет все, семью, дом, любовь, близких и т.д. Но вот все-таки, если оставить без внимания фактор времени, в которое нам показали семью Турбинных, то откроются, по-моему, куда более важные, глубокие и интимные моменты, которые можно увидеть в новой неторопливой экранизации. Про что это я? Да про вечное, про мужчину и женщину, про противостояние мудрости и честности, разума и долга, практической хватки и наивной доверчивости, вечного и сиюсекундного. При этом мудрость, разум, практичность и вечное в «Белой гвардии» олицетворяют женские персонажи, а долг, честность, наивность и сиюсекундное - мужские. Вы согласны?
Ну, правда, каковы былые герои-мужчины? Благородные, верные присяге, готовые жизнь положить из чувства долга, при этом безгранично по-детски наивные и доверчивые, а потому безжалостно преданные системой. Немцы бросили и ограбили, хотя и обещали поддержку, гетман сбежал, но ведь герои все время верили всем. Сначала государю-императору, потом временному правительству, потом всем остальным по очереди. И каждый раз после нового предательства шли на смерть за следующих потенциальных подлецов, рассчитывая, что те сдержат данное в запале власти «честное-благородное слово». Это, несомненно, одобряемое общественным мнением душевное благородство, но и махровый эгоизм одновременно. Как говорится, когда не знаешь, как поступать - поступай по закону, это просто и удобно, да еще и похвалят. Белогвардейцам не в чем упрекнуть себя, они были честны до конца, до конца выполнили свой долг, до конца своих прошлых жизней, а заодно и жизней своих семей…
А рядом просто-таки кричал разум, женским, разумеется, голосом. Как же вы не видите, вас обманывают! Вас посылают на верную смерть, а вы идете, как телята, глядя масляными глазами. Но самое главное, а вы думаете, что будет с нами? На войне ведь куда безопаснее быть на фронте под пулями, чем в тылу. На фронте ранят или убьют, а в тылу - жить в неизвестности, издевательской оккупации, изоляции от своих, выживать без электричества, воды, еды, врачей, растить и беречь ваших детей. Вы, герои, думаете, что оставляете дома? Спасать государство куда проще, чем спасать конкретного человека. И если мужчины у Булгакова еще имеют привилегию выбирать, мучится мыслями о судьбах Родины, то женщины лишены даже этого, они ждут, слушая канонаду, они отпускают благородных и доверчивых на подвиги, соглашаясь быть оставленными ради России. В этом плане поступок, скажем, Тальберга, выглядит по крайней мере разумно, хотя от этого не менее подло. Вот такие вот мысли.
Ну, правда, каковы былые герои-мужчины? Благородные, верные присяге, готовые жизнь положить из чувства долга, при этом безгранично по-детски наивные и доверчивые, а потому безжалостно преданные системой. Немцы бросили и ограбили, хотя и обещали поддержку, гетман сбежал, но ведь герои все время верили всем. Сначала государю-императору, потом временному правительству, потом всем остальным по очереди. И каждый раз после нового предательства шли на смерть за следующих потенциальных подлецов, рассчитывая, что те сдержат данное в запале власти «честное-благородное слово». Это, несомненно, одобряемое общественным мнением душевное благородство, но и махровый эгоизм одновременно. Как говорится, когда не знаешь, как поступать - поступай по закону, это просто и удобно, да еще и похвалят. Белогвардейцам не в чем упрекнуть себя, они были честны до конца, до конца выполнили свой долг, до конца своих прошлых жизней, а заодно и жизней своих семей…
А рядом просто-таки кричал разум, женским, разумеется, голосом. Как же вы не видите, вас обманывают! Вас посылают на верную смерть, а вы идете, как телята, глядя масляными глазами. Но самое главное, а вы думаете, что будет с нами? На войне ведь куда безопаснее быть на фронте под пулями, чем в тылу. На фронте ранят или убьют, а в тылу - жить в неизвестности, издевательской оккупации, изоляции от своих, выживать без электричества, воды, еды, врачей, растить и беречь ваших детей. Вы, герои, думаете, что оставляете дома? Спасать государство куда проще, чем спасать конкретного человека. И если мужчины у Булгакова еще имеют привилегию выбирать, мучится мыслями о судьбах Родины, то женщины лишены даже этого, они ждут, слушая канонаду, они отпускают благородных и доверчивых на подвиги, соглашаясь быть оставленными ради России. В этом плане поступок, скажем, Тальберга, выглядит по крайней мере разумно, хотя от этого не менее подло. Вот такие вот мысли.