С АРОМАТОМ КИНГА
Говорят, что лучший будильник для воспоминаний - это запахи. По-видимому, наш нос куда ближе к мозгу, чем уши, глаза, а тем более руки-ноги. Но вот американские воспоминания живее всего накатывают на меня, когда я читаю очередное творение короля ужасов. В этом смысле Стивен Кинг и его тексты срабатывают почти на обонятельном уровне, щекоча какие-то уснувшие уголки памяти, и я оказываюсь вдруг на малолюдной в дневную жару улице Чэпплхилла, штат Северная Каролина. Послеобеденное время июля - мертвое для этого университетского городка, который на лето покидают студенты, как зрители покидают театр после спектакля. На местах остаются только актеры и служители сцены, то есть профессора, преподаватели и технический персонал. Но у всех есть семьи, и город продолжает жить. Работают магазины, кафе, есть кинотеатр, открыта библиотека и банки, но в любом месте, кроме, пожалуй, супермаркета на грохочущем шоссе да китайского ресторанчика в центре, вы рискуете оказаться единственным посетителем. Даже в ботаническом саду можно бродить по аллеям, никого не встречая, кроме местных белок.
Помню, как-то в начале своего пребыванию в Штатах в игрушечном магазине я увидела странное меховое создание цвета мокрого асфальта с телосложением гиппопотама-анорексика и длинным хвостом. Припомнив шедевры советской игрушечной промышленности, за которую я в тот момент переполнилась патриотической гордостью, я решила узнать, что имели в виду американские мастера, создавая этот туманный ужас. На этикетке, прикрепленной к уху животного, я с удивлением прочла, что то, что я держу в руках, является белкой Рози. Вот , подумала я, достойная пара розовой скорлопендре с копытцами, которая у нас называлась мышкой. И каково же было мое удивление, когда я увидела настоящих американских белок и поняла, что игрушку шил тонкий знаток беличьей анатомии. Честно говоря, когда я впервые повстречалась с этакой Рози в ботаническом саду, то не поверила, что передо мной белка. По дорожке крысиным перебором бежало существо размером с большую таксу и такими же повадками, оно принюхивалось, подняв голову, подрагивало тонким длинным хвостом, и при этом совершенно не боялось меня. И только когда оно тяжело взобралось на дерево, где встретило своего соплеменника, я догадалась, что этикетка на игрушке не врала, просто тут такие белки. Серые и угрожающе огромные. Честно говоря, встреть такое создание на своем пути кошку или ту же таксу, я не знаю, кто остался бы на дорожке. Вообще, размеры американских животных впечатляли. До сих пор вспоминаю о встрече с местным тараканом, как об одном из самых сильных впечатлений в жизни.
Утром на кухне я увидела, что из-под дверцы настенного шкафчика торчит длинный рыжий волос. Я в то время и сама была рыжей и очень удивилась, что смогла причесаться о косяк. Решив убрать волосок, я потянула за него, и каков же был мой ужас, когда вслед за ним из-за дверцы показался таракан размером с мышь, а то и больше. Теперь я уверена, что тараканы глухи, потому что иначе от моего крика он должен был как минимум побелеть. А этот преспокойно шлепнулся на пол и пополз, медленно и лениво. Я же приросла к месту. Такая встреча была для меня равносильна рандеву с инопланетянином. То есть буквально первой моей мыслью было набрать 911 и сказать, что на меня напали пришельцы. О том, чтобы раздавить чудовище не могло быть и речи, у меня бы просто не хватило сил, да и площадь моего тапка не покрывала ужасную, ржавого цвета тушу. Зажмурившись, я перепрыгнула через таракана, боясь, что его челюсти, в наличие которых я не сомневалась, сомкнуться на моей щиколотке. Бесшумно проскользнув в комнату, я вытащила пылесос и, вскинув его на плечо, как охотник за привидениями, направилась обратно в кухню, бороться с насекомым. А таракан продолжал двигаться по одному ему ведомому маршруту. Я включила страшное оружие и направила его на вторженца. Хорошо, что пылесос сильно шумел, и я не слышала, как жесткое тело движется по трубе, но стоило зверю оказаться в мешке, как он начал неистово биться, со стрекотом расправляя крылья. Позже я узнала, что американские тараканы умеют летать, вернее, планировать и, вообще, являются там лесными, а не домашними животными. Если бы он взлетел еще до того, как оказался в ловушке, я бы точно умерла от страха. А так, я оставила таракана в пылесосе до прихода мужа, надеясь только на то, что пленник не прогрызет мешок, однако, не исключая такой возможности. А когда я делилась происшедшим с супругом, его внимание привлек только один факт, мое желание просить помощи в службе спасения. Он сурово заметил мне, что такой вызов мог бы обойтись в две тысячи долларов, если бы его сочли ложным или малозначительным. После он серьезно посмотрел на меня и сказал, чтобы я впредь советовалась с ним, прежде чем предпринять какие-либо публичные шаги. Надо сказать, что эффект от встречи с тараканом в тот момент был полностью нивелирован реакцией моего мужа. Он поразил меня не меньше таракана.
В Америке я впервые осознала, что рукоделие - прерогатива богатых. Скучая словно Алиса перед прыжком в нору, я искала занятия, которое поглотило бы меня вместе с безрадостными мыслями о будущем, чтобы хоть ненадолго отвлечься от бесед с собственным я на тему: как жить дальше? И вот одной из моих находок была мастерская по росписи посуды. Смысл развлечения был прост, ты приходишь в небольшую студию, где заправляют процессом молоденькие девушки с хорошо поставленными голосами, выбираешь понравившуюся тебе посудину, чашку, например, или тарелку, потом набираешь специальных красок в вазелиновых баночках и, получив талончик на место и время, рисуешь на посудине все, что заблагорассудится. Если не знаешь, что изобразить, то услужливые студентки подскажут, предложив переводные контуры диснеевских героев, цветочных композиций или Бэтмена. Закончив расписывать предмет интерьера, его можно сдать все тем же девочкам, они засунут ваш шедевр в печку с соблюдением всех правил техники безопасности, и на следующий день вы сможете получить собственную авторскую работу. Сначала радости моей не было предела. Я решила, что за время пребывания в ненавистном городке сделаю целый сервиз, да еще и какой-нибудь горшок, чтобы оставить его мужу на память. Но первая же попытка охладила мой пыл. Выбранная мною чашка обошлась в пять долларов, потом к ним присуммировались доллары за каждую краску в отдельности, а потом еще и за то время, что я потратила на роспись, немалое надо сказать время. После окончательного расчета, включавшего еще и услуги местной печки, а так же чаевые шустрым учительницам, я рассталась почти с тридцатью долларами. Прикинув примерную стоимость вожделенного сервиза, я поняла, что такую ценность надо будет прямо здесь сдать в университетский музей, как памятник человеческой глупости. Но все же я не оставляла надежды найти занятие рукам, чтобы очистить голову.
В поисках занятия я бродила по Чэпплхиллу и его окрестностям, неоднократно в разных местах пересекая серую жилу шоссе, и вот однажды обнаружила замечательное место. Небольшой одноэтажный особняк, как мне представляется, «в колониальном стиле», раскинул два низких крыла невдалеке от Экомагазина, о котором я уже рассказывала. Возможно, у нас это заведение назвали бы домом культуры или дворцом пионеров. Внутри был большой игрушечный магазин с комнатами, в которых можно было опробовать всю продукцию и несколько «кружков по интересам». Была комната с несколькими мольбертами, где можно было нарисовать натюрморт, выставленный тут же не широкой подставке, уютное помещение, где любительницы шитья могли арендовать на несколько часов машинку вместе с услугами опытной портнихи, которая подскажет, что и как делать, ну, чем не курсы кройки и шитья! Был что-то вроде авиамодельного клуба и кружок по изготовлению бижутерии, который и привлек мое внимание. Место показалось мне просто райским. Вообразите себе комнату, все четыре стены которой представляют собой чуть наклонные стеллажи со множеством ящичков, в которых лежат яркие бусины тысячи сортов, всевозможная фурнитура, ленты и прочее счастье. Это была просто пещера Алладина для такой сороки, как я. При входе там выдавали плоскую бархатную коробку с углублениями для выбора сырья. После этого можно было неограниченное время лазать по стеллажам, набирая материал для будущего украшения и выкладывать макет в черных ямках коробки, причем эти часы копания в разноцветных россыпях не шли в зачет оплаты. На каждом ящичке стояла цена лежащих в нем бусинок, которая казалась просто смехотворной. Сначала в мыслях мне рисовались несколько браслетов в разной цветовой гамме, которые можно было бы носить как вместе, так и по отдельности, и я с энтузиазмом взялась за выбор. Набрав первый браслет, посчитала его цену и чуть не свалилась и передвижной лесенки, с помощью которой можно было добираться до верхних ящичков на стеллажах. Сырье обходилось мне в восемь долларов с местными копейками, а ведь еще надо заплатить за леску, замочек и услуги помощницы, которая профессионально закрепляет застежку. Первым моим желанием было бросить все и уйти, но я была единственной посетительницей кружка, и девушка у входа смотрела на меня со смесью надежды и смирения. Я поняла, что уйти не смогу. Но также стало ясно что и второй раз сюда уже не загляну, поскольку заурядная фенечка, которая в студенческом магазине обошлась бы мне в девяносто девять центов, здесь потянет долларов на двадцать. С того момента, видя в домах или нарядах американок что-то явно рукотворное, я понимала, что передо мной далеко не бедная женщина.
Что еще мне вспоминается при чтении Кинга, кроме дохлого енота на ничейной территории шоссе, так это американский общепит. Именно там я впервые столкнулась с феноменом китайских ресторанов, этакого фастфуда с ароматом экзотики местного разлива. В Чэпплхилле был один китайский ресторанчик, куда даже летом в обеденное время выстраивалась очередь. Темный прохладный зал в полуподвальном помещении подсвечивался тусклыми лампами на столиках и ослепительной иллюминацией над стойками с исходящей ароматным соком пищей. Можно было брать тарелку и набирать себе все что угодно по принципу буфета, холодная вода и печеньки счастья с изречениями Конфуция входили в счет. Меня особенно радовало разнообразие фруктов, которые можно было брать на десерт: дыни трех сортов, арбуз, малина, клубника и черника величиной с вишню, десерты были невкусные, а вот из горячего особо хороши были крупные ушки поджаренных пельменей с разными начинками: овощными, мясными, рыбными, креветочными. Рис давали в неограниченных количествах, если посетитель брал мясное или рыбное горячее. Многие работники расположенного рядом банка и магазинов брали еду в пенопластовые контейнеры на вынос. Кстати, с такой практикой я тоже познакомилась впервые.
Иногда, для разнообразия, мы ходили обедать в кафе Каролина. Там подавали американскую классику - всевозможные бургеры на огромных тарелках, усыпанные в достатке картофелем-фри. Хотя муж у меня не уставал пропагандировать идею домашнего питания. Это означало, что я готовлю котлетки-салатики и пакую это домашнее великолепие ему с собой на работу. Он даже к моему приезду купил несколько пластиковых обеденных контейнеров. Однако я сопротивлялась такому удешевляющему быт начинанию всеми средствами. Иначе это бы означало, что я безвылазно сижу дома, ожидая прихода кормильца и раздувая очаг, ведь выходить в дневное время мне было особо не за чем.
Кстати, по пятницам в той же Каролине бывали коктейльные вечеринки под живую музыку. Однажды мы побывали на такой вместе с тихой Ольгой и ее суетливым мужем. Правда после пары коктейлей сама собой пришла идея переместиться к кому-нибудь домой, поскольку от коктейлей в кошельках сильно убыло, а радости не прибавилось. Баллончик вина из супермаркета доставил куда большую радость… Редкую для меня радость на американском континенте.
Помню, как-то в начале своего пребыванию в Штатах в игрушечном магазине я увидела странное меховое создание цвета мокрого асфальта с телосложением гиппопотама-анорексика и длинным хвостом. Припомнив шедевры советской игрушечной промышленности, за которую я в тот момент переполнилась патриотической гордостью, я решила узнать, что имели в виду американские мастера, создавая этот туманный ужас. На этикетке, прикрепленной к уху животного, я с удивлением прочла, что то, что я держу в руках, является белкой Рози. Вот , подумала я, достойная пара розовой скорлопендре с копытцами, которая у нас называлась мышкой. И каково же было мое удивление, когда я увидела настоящих американских белок и поняла, что игрушку шил тонкий знаток беличьей анатомии. Честно говоря, когда я впервые повстречалась с этакой Рози в ботаническом саду, то не поверила, что передо мной белка. По дорожке крысиным перебором бежало существо размером с большую таксу и такими же повадками, оно принюхивалось, подняв голову, подрагивало тонким длинным хвостом, и при этом совершенно не боялось меня. И только когда оно тяжело взобралось на дерево, где встретило своего соплеменника, я догадалась, что этикетка на игрушке не врала, просто тут такие белки. Серые и угрожающе огромные. Честно говоря, встреть такое создание на своем пути кошку или ту же таксу, я не знаю, кто остался бы на дорожке. Вообще, размеры американских животных впечатляли. До сих пор вспоминаю о встрече с местным тараканом, как об одном из самых сильных впечатлений в жизни.
Утром на кухне я увидела, что из-под дверцы настенного шкафчика торчит длинный рыжий волос. Я в то время и сама была рыжей и очень удивилась, что смогла причесаться о косяк. Решив убрать волосок, я потянула за него, и каков же был мой ужас, когда вслед за ним из-за дверцы показался таракан размером с мышь, а то и больше. Теперь я уверена, что тараканы глухи, потому что иначе от моего крика он должен был как минимум побелеть. А этот преспокойно шлепнулся на пол и пополз, медленно и лениво. Я же приросла к месту. Такая встреча была для меня равносильна рандеву с инопланетянином. То есть буквально первой моей мыслью было набрать 911 и сказать, что на меня напали пришельцы. О том, чтобы раздавить чудовище не могло быть и речи, у меня бы просто не хватило сил, да и площадь моего тапка не покрывала ужасную, ржавого цвета тушу. Зажмурившись, я перепрыгнула через таракана, боясь, что его челюсти, в наличие которых я не сомневалась, сомкнуться на моей щиколотке. Бесшумно проскользнув в комнату, я вытащила пылесос и, вскинув его на плечо, как охотник за привидениями, направилась обратно в кухню, бороться с насекомым. А таракан продолжал двигаться по одному ему ведомому маршруту. Я включила страшное оружие и направила его на вторженца. Хорошо, что пылесос сильно шумел, и я не слышала, как жесткое тело движется по трубе, но стоило зверю оказаться в мешке, как он начал неистово биться, со стрекотом расправляя крылья. Позже я узнала, что американские тараканы умеют летать, вернее, планировать и, вообще, являются там лесными, а не домашними животными. Если бы он взлетел еще до того, как оказался в ловушке, я бы точно умерла от страха. А так, я оставила таракана в пылесосе до прихода мужа, надеясь только на то, что пленник не прогрызет мешок, однако, не исключая такой возможности. А когда я делилась происшедшим с супругом, его внимание привлек только один факт, мое желание просить помощи в службе спасения. Он сурово заметил мне, что такой вызов мог бы обойтись в две тысячи долларов, если бы его сочли ложным или малозначительным. После он серьезно посмотрел на меня и сказал, чтобы я впредь советовалась с ним, прежде чем предпринять какие-либо публичные шаги. Надо сказать, что эффект от встречи с тараканом в тот момент был полностью нивелирован реакцией моего мужа. Он поразил меня не меньше таракана.
В Америке я впервые осознала, что рукоделие - прерогатива богатых. Скучая словно Алиса перед прыжком в нору, я искала занятия, которое поглотило бы меня вместе с безрадостными мыслями о будущем, чтобы хоть ненадолго отвлечься от бесед с собственным я на тему: как жить дальше? И вот одной из моих находок была мастерская по росписи посуды. Смысл развлечения был прост, ты приходишь в небольшую студию, где заправляют процессом молоденькие девушки с хорошо поставленными голосами, выбираешь понравившуюся тебе посудину, чашку, например, или тарелку, потом набираешь специальных красок в вазелиновых баночках и, получив талончик на место и время, рисуешь на посудине все, что заблагорассудится. Если не знаешь, что изобразить, то услужливые студентки подскажут, предложив переводные контуры диснеевских героев, цветочных композиций или Бэтмена. Закончив расписывать предмет интерьера, его можно сдать все тем же девочкам, они засунут ваш шедевр в печку с соблюдением всех правил техники безопасности, и на следующий день вы сможете получить собственную авторскую работу. Сначала радости моей не было предела. Я решила, что за время пребывания в ненавистном городке сделаю целый сервиз, да еще и какой-нибудь горшок, чтобы оставить его мужу на память. Но первая же попытка охладила мой пыл. Выбранная мною чашка обошлась в пять долларов, потом к ним присуммировались доллары за каждую краску в отдельности, а потом еще и за то время, что я потратила на роспись, немалое надо сказать время. После окончательного расчета, включавшего еще и услуги местной печки, а так же чаевые шустрым учительницам, я рассталась почти с тридцатью долларами. Прикинув примерную стоимость вожделенного сервиза, я поняла, что такую ценность надо будет прямо здесь сдать в университетский музей, как памятник человеческой глупости. Но все же я не оставляла надежды найти занятие рукам, чтобы очистить голову.
В поисках занятия я бродила по Чэпплхиллу и его окрестностям, неоднократно в разных местах пересекая серую жилу шоссе, и вот однажды обнаружила замечательное место. Небольшой одноэтажный особняк, как мне представляется, «в колониальном стиле», раскинул два низких крыла невдалеке от Экомагазина, о котором я уже рассказывала. Возможно, у нас это заведение назвали бы домом культуры или дворцом пионеров. Внутри был большой игрушечный магазин с комнатами, в которых можно было опробовать всю продукцию и несколько «кружков по интересам». Была комната с несколькими мольбертами, где можно было нарисовать натюрморт, выставленный тут же не широкой подставке, уютное помещение, где любительницы шитья могли арендовать на несколько часов машинку вместе с услугами опытной портнихи, которая подскажет, что и как делать, ну, чем не курсы кройки и шитья! Был что-то вроде авиамодельного клуба и кружок по изготовлению бижутерии, который и привлек мое внимание. Место показалось мне просто райским. Вообразите себе комнату, все четыре стены которой представляют собой чуть наклонные стеллажи со множеством ящичков, в которых лежат яркие бусины тысячи сортов, всевозможная фурнитура, ленты и прочее счастье. Это была просто пещера Алладина для такой сороки, как я. При входе там выдавали плоскую бархатную коробку с углублениями для выбора сырья. После этого можно было неограниченное время лазать по стеллажам, набирая материал для будущего украшения и выкладывать макет в черных ямках коробки, причем эти часы копания в разноцветных россыпях не шли в зачет оплаты. На каждом ящичке стояла цена лежащих в нем бусинок, которая казалась просто смехотворной. Сначала в мыслях мне рисовались несколько браслетов в разной цветовой гамме, которые можно было бы носить как вместе, так и по отдельности, и я с энтузиазмом взялась за выбор. Набрав первый браслет, посчитала его цену и чуть не свалилась и передвижной лесенки, с помощью которой можно было добираться до верхних ящичков на стеллажах. Сырье обходилось мне в восемь долларов с местными копейками, а ведь еще надо заплатить за леску, замочек и услуги помощницы, которая профессионально закрепляет застежку. Первым моим желанием было бросить все и уйти, но я была единственной посетительницей кружка, и девушка у входа смотрела на меня со смесью надежды и смирения. Я поняла, что уйти не смогу. Но также стало ясно что и второй раз сюда уже не загляну, поскольку заурядная фенечка, которая в студенческом магазине обошлась бы мне в девяносто девять центов, здесь потянет долларов на двадцать. С того момента, видя в домах или нарядах американок что-то явно рукотворное, я понимала, что передо мной далеко не бедная женщина.
Что еще мне вспоминается при чтении Кинга, кроме дохлого енота на ничейной территории шоссе, так это американский общепит. Именно там я впервые столкнулась с феноменом китайских ресторанов, этакого фастфуда с ароматом экзотики местного разлива. В Чэпплхилле был один китайский ресторанчик, куда даже летом в обеденное время выстраивалась очередь. Темный прохладный зал в полуподвальном помещении подсвечивался тусклыми лампами на столиках и ослепительной иллюминацией над стойками с исходящей ароматным соком пищей. Можно было брать тарелку и набирать себе все что угодно по принципу буфета, холодная вода и печеньки счастья с изречениями Конфуция входили в счет. Меня особенно радовало разнообразие фруктов, которые можно было брать на десерт: дыни трех сортов, арбуз, малина, клубника и черника величиной с вишню, десерты были невкусные, а вот из горячего особо хороши были крупные ушки поджаренных пельменей с разными начинками: овощными, мясными, рыбными, креветочными. Рис давали в неограниченных количествах, если посетитель брал мясное или рыбное горячее. Многие работники расположенного рядом банка и магазинов брали еду в пенопластовые контейнеры на вынос. Кстати, с такой практикой я тоже познакомилась впервые.
Иногда, для разнообразия, мы ходили обедать в кафе Каролина. Там подавали американскую классику - всевозможные бургеры на огромных тарелках, усыпанные в достатке картофелем-фри. Хотя муж у меня не уставал пропагандировать идею домашнего питания. Это означало, что я готовлю котлетки-салатики и пакую это домашнее великолепие ему с собой на работу. Он даже к моему приезду купил несколько пластиковых обеденных контейнеров. Однако я сопротивлялась такому удешевляющему быт начинанию всеми средствами. Иначе это бы означало, что я безвылазно сижу дома, ожидая прихода кормильца и раздувая очаг, ведь выходить в дневное время мне было особо не за чем.
Кстати, по пятницам в той же Каролине бывали коктейльные вечеринки под живую музыку. Однажды мы побывали на такой вместе с тихой Ольгой и ее суетливым мужем. Правда после пары коктейлей сама собой пришла идея переместиться к кому-нибудь домой, поскольку от коктейлей в кошельках сильно убыло, а радости не прибавилось. Баллончик вина из супермаркета доставил куда большую радость… Редкую для меня радость на американском континенте.