День победы (часть 1)
В 279 до н. э. произошло сражению при Аускуле. Эпирская армия царя Пирра в течение двух дней вела наступление на войска римлян и в конце концов сломила их сопротивление, но потери были столь велики, что у Пирра даже не возникло мысли гордиться ею. Он горько заметил: «Ещё одна такая победа, и я останусь без войска». Так появился термин "пиррова победа", под которым сейчас люди понимают скорее неудачу, чем успех.
Вы конечно знаете, что "История - это ложь, с которой все согласны", а уж советская история, это даже не пропаганда, это нечто ближе к сказаниям о русских богатырях или попросту к сказкам. Именно к ней точно подходит утверждение Станислава Ежи Леца «Если из истории убрать всю ложь, то не значит, что останется только правда, может вообще ничего не остаться».
Начну с главного: Мы серьезно "переплатили" за победу из-за ошибок конкретных людей, однако, боясь возможных аналогий, нам не спешат рассказывать правду о том, как руководство страны и военачальники тех лет, просто утопили в крови своих солдат вражеские армии, а затем ловко скрывали свои просчеты, перемежая правду с ложью, высокопарно рассуждая о патриотизме и доблести. Память о миллионах наших дедов и отцов, погибших на полях сражений, в плену или от голода в тылу, оплативших ошибки и преступления руководства страны, не даёт возможности многим из нас радоваться очередному параду на Красной площади в День победы (или «дЕНЬ ПОБЕДЫ»).
Уверен, адекватным людям хочется узнать правду, какой бы она ни была, ведь когда наши Великие военачальники, чьи дети давно живут в Англии и США, пошлют нас на смертный бой, всё возможно, повторится снова... Для начала ответим на вопрос, почему год от года мы всё с бОльшим размахом празднуем 9 мая? Причин, вероятно, несколько:
* сверху дадена команда "ликовать" и послушная часть населения ее выполняет.
* очень давно нет новых побед и достижений, приходится праздновать старые
* люди не знают всей горькой правды о Великой победе.
Итак: Не люблю черно-белые картины, если речь не идет о живописи. Из советской историографии ясно, что мы - хорошие, фашисты - плохие, наши союзники ... не плохие, но не хорошие! Разумеется всё было иначе. Во-первых, нельзя делить 1-ю и 2-ю мировые войны, они взаимосвязаны. На момент подписания Советской Россией Брестского мира 3 марта 1918 года (фактически капитуляции), страны Антанты были уже близки к победе. Обе стороны воевали неплохо, с переменным успехом, но в 1918 году в Германии неожиданно закончились мужчины призывного возраста, а вместе с этим, 11.11.1918 закончилась и 1-я мировая война. Ах, если бы мы победили тогда, никакой революции не было бы и в помине, теперь у нас была бы другая страна и другая история Я не историк, поэтому могу себе позволить по отношению к прошлому сослагательное наклонение.. И ещё: если бы немцев не унизили Версальским договором, если бы у разоренной Германии не отнимали последнего (в 1920 году французы даже ввели войска в Рурский район, чтобы углем забирать репарации, так как Германия не могла оплатить их деньгами), идеи нацизма не "взошли" бы так быстро в цивилизованной европейской стране. Гитлер провозгласил: "Пушки вместо масла" и униженный народ, жаждущий национального возрождения дал и пушки и масло.
Вскоре, когда сила Германии стала заметным фактором, "заклятые друзья" - СССР и Запад, стали пытаться натравить ее друг на друга. На нашу беду, у Германии не оказалось нужного количества кораблей для атаки на Британию (кстати, именно по этой же причине в 1945 мы напали не на сами Японские острова, а на Квантунскую армию континентального базирования). Мюнхенский сговор Запада с Гитлером был позорным, но не менее позорным был сговор Советов с фашистами (пакт Молотова-Риббентропа). Руководство СССР делило Европу с Гитлером, презрев этические нормы, и советской-фашистский парад в Бресте 1939 года это доказывает. Впрочем, довольно о предвоенной политике, речь пойдет о самой войне.
Чтобы картина о героической победе советского народа была полной, необходимо сразу сказать, что коммунисты никогда не умели и не хотели воевать согласно заветам Суворова, то есть бить врага "не числом, а умением". Человеческая жизнь для них ничего не стоила (впрочем, как и сейчас) командиры мало думали о том, как сберечь своих людей. Лозунг "победа любой ценой" избавлял наших полководцев от угрызений совести, за гибель (порой бессмысленную) своих солдат. При общих демографических потерях Советского Союза в Великой Отечественной войне 26,6 млн. человек, потери военнослужащих убитыми, пропавшими без вести и не вернувшимися из плена составили 13 млн. человек, а потери Германии - 4,047 млн. человек (Википедия), а вот "сухая" статистика характеризующая полководческий "талант" советских военачальников.
БИТВА ЗА МОСКВУ. 30.09.1941 - 20.04.1942 Победа СССР
СИЛЫ СТОРОН:
Германия - около 2 млн. солдат
СССР - 1 млн. 250 тыс. солдат, плюс ополчение (точное число неизвестно)
ПОТЕРИ СТОРОН.
Германия - 400 000 солдат и офицеров
СССР - около 1 млн. солдат и офицеров
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА 17.07.1942 - 2.02.1943
СИЛЫ СТОРОН
Германия - 572 000 солдат и офицеров (к началу наступления)
СССР - 785 000 солдат и офицеров.
ПОТЕРИ
Германия - около - 400 000 солдат и офицеров.
СССР - 490 000 солдат и офицеров только за период контрнаступления с 19.11.1942 по 2.02.1943
КУРСКАЯ БИТВА 5.07.1943 - 23.08.1943
СИЛЫ СТОРОН
Германия - около 777 000 солдат и офицеров.
СССР - 1 млн. 340 тыс. солдат и офицеров.
ПОТЕРИ
Германия - чуть более 155 тыс. солдат и офицеров.
СССР - более 860 тыс. солдат и офицеров.
P.S. В легендарном, крупнейшем танковом сражении под Прохоровкой, соотношение подбитых танков было приблизительно 1 к 5 (на пять подбитых советских танков приходился один фашистский).
Белорусская наступательная операция (Операция "Багратион") 23.06.1944 - 29.08.1944
СИЛЫ СТОРОН
Германия - около 645 тыс. солдат и офицеров.
СССР - более 2 млн. солдат и офицеров.
ПОТЕРИ.
Германия - около 410 тыс. солдат и офицеров.
СССР - около - 766 тыс. солдат и офицеров.
Берлинская наступательная операция 16.04.1945 - 8.05.1945
СИЛЫ СТОРОН
Германия - 342 тыс. солдат и офицеров.
СССР - 1 млн. 460 тыс. солдат и офицеров.
ПОТЕРИ.
Германия - 340 тыс. солдат и офицеров.
СССР - 551 тыс. солдат и офицеров.
Наверное, другими успехи быть не могли, если в период предвоенных репрессий на ставшие «вакантными» должности командиров дивизий назначали командиров рот в звании капитана. Например, командующий Западным особым военным округом генерал армии Д.Г. Павлов не командовал корпусом, армией, группировками войск, не прошел штабной школы, а знаменитый лётчик-испытатель М.М. Громов в декабре 1941 года стал командиром дивизии, а через 3 месяца - командующим ВВС фронта.
В формальной логике говорится, что достаточно подробно проанализировать часть целого, чтобы иметь полное представление обо всём предмете исследования. Свою жизнь я посвятил авиации, знаю ее лучше всего, поэтому предлагаю поговорить о ней. Себе в союзники хочу взять А. Смирнова, который в книге "Соколы умытые кровью", приводит ОГРОМНОЕ количество ссылок на мемуары, монографии, исторические документы, как наши, так и фашистские. Информация, изложенная в этой книге соответствует данным, полученным мною из других источников. Приводимые данные существенно отличаются от того что утверждалось в советское время, вызывает нежелание верить, а иногда и просто душевную боль, НО ТАК БЫЛО.
Вот краткий дайджест этой книги А. Смирнова.
Хотя в самом начале войны фашисты использовали фактор неожиданности (действовало указание Ставки «не поддаваться на провокации») и уничтожили на земле большое число советских самолетов, с первых и до последних дней, у нас было преимущество в их количестве (к примеру на 1.01.1943 на 12 300 советских, на советско-германском фронте у немцев было лишь 395 дневных истребителей). А с момента открытия второго фронта, и вовсе 65-75 % немецких истребителей было передислоцировано с Восточного фронта, для защиты Германии от англо-американцев, которые уже тогда предпочитали много бомбить и лишь потом наступать, (ценность жизни американского солдата была в разы выше, чем советского).
Тем не менее, несмотря на численное преимущество наших ВВС, небо мы проиграли. Давайте попытаемся понять почему? Причин было много, вот краткий анализ:
Технические характеристики
На советских машинах довоенного выпуска радиостанции не ставили вообще, а позже модифицировали лишь 20 % (стали ставить радиоприемники, а радиопередатчики - совсем редко - только на командирские самолеты). Только 20.08.1942 вышло постановление Гос. Комитета Обороны об оснащении всех самолетов радиостанциями, однако, даже если оборудование стояло, пилоты часто не могли им пользоваться из-за «страшного треска и шума в наушниках». Советская радиоаппаратура не обеспечивала стабильности частот, нужной слышимости, летчики массово отказывались пользоваться ей в бою. Нормальной работа радио стала лишь в конце 1943 года. До этого момента были отмечены сотни случаев, когда наши авиаторы с земли и в воздухе видели, как вражеский самолет пристраивается сзади для атаки краснозвёздной машины, но не могли предупредить об этом пилота.
Также, немецкие самолеты превосходили наши истребители в скороподъемности, скорости и вертикальной маневренности, а значит, имели инициативу в бою. Советские историки предпочитали сравнивать технические данные наших истребителей с данными «Мессершмитт» Bf109 E «Эмилем», образца 1940 года, имевшего макс. скорость 570 км/ч, однако уже в 1941 году на Восточном фронте на 70 % части были укомплектованы моделью «Мессершмитт» Bf109 F «Фридрих» с двигателями Даймлер-Бенц DB601N, имевшими лучшую аэродинамику, более мощный мотор и вооружение. Далее были различные модификации «Мессершмитт» Bf109 G «Густав», 2-ой, 4-ой и 6-ой серии. Модификация последующих моделей происходила быстро и с каждым месяцем преимущество в скорости чувствовалось всё больше. Качество наших серийных самолетов напротив, после начала войны снижалось. Сказывалось отсутствие квалифицированных рабочих, низкая культура производства и технологическая дисциплина (грубая покраска, плохая пригонка капотов, зализов крыла, искажение формы крыла).
Главным для нас было количество, а не качество. «Мессершмитт» был легче, благодаря цельнометаллической конструкции (в СССР из-за нехватки металла широко использовалось дерево), имел более мощный двигатель, к тому же экономичность советских моторов М-105 и АМ-35 была на 25-30 % меньше, чем у немецких Даймлер-Бенцов. Мессер был «доведен» до ума ещё до войны, а мы после И-16 начали массово клепать «сырые», новые самолеты.
Никто в СССР не придавал значение герметизации самолета (обследуя немецкие самолеты наши специалисты вообще не могли понять, зачем немцы так тщательно герметизируют каждый проем, каждый лючок), а ведь только за счет этого скорость мессеров возрастала на 25-30 км/ч, а серийно выпускаемые ЛаГГи, Яки, МиГи, даже не имея износа не «выдавали» заявленных характеристик. Свечи мотора АМ-35 (МиГ-3) часто требовали замены уже после 3 часов работы, с каждым полетом работали хуже, на крыле нередко происходил «отсос» посадочных щитков (закрылков), что ещё «съедало» 30 км/ч скорости.
Даже в идеальных условиях теплоотдача двигателя М-105П на максимальном режиме требовала 1000 калорий в минуту, а маслорадиатор обеспечивал лишь 850… Плохая теплоизоляция двигателя приводила к тому, что в кабине стояла жара до 55 ⁰С, и туда затягивало выхлопные газы. Приходилось снижать обороты, теряя скорость. Плохое качество фонарей не позволяло открыть его на крейсерских скоростях, обдува не было, фонарь быстро запотевал. Летчики, боясь быть «замурованными» при аварийной ситуации, массово предпочитали летать с открытым фонарем, к тому же советский плексиглас быстро желтел и мутнел. Квалификация техников была недостаточной, неточные регулировки моторов не позволяли получить расчетные характеристики. Не было автоматики управления винтомоторной группой. Если на мессере был один рычаг управления тягой двигателя, то в наших самолетах для управления винтомоторной группой надо было управлять, шагом винта, оборотами, высотным корректором, качеством топливо-воздушной смеси, заслонкой водяного радиатора. Боясь не уследить в бою и перегреть двигатель, летчики перед боем открывали заслонку радиатора полностью, что ещё увеличивало лобовое сопротивление. Показушные данные летных испытаний в спокойной обстановке и реальные характеристики в бою сильно отличались. Английские и американские самолеты также проигрывали мессерам, их единственным преимуществом была хорошая радиостанция.
Огневая мощь
В начале войны ВСЕ советские истребители уступали в огневой мощи. На подавляющем числе истребителей стояли лишь пулеметы ШКАС, к тому же, часто винтовочного калибра - 7,62, которые почти не причиняли вреда самолетом врага, особенно были неэффективны против Ju-88 и He-111, летчики в шутку называли свой ШКАС - «гуманным оружием». В то же время ВСЕ немецкие истребители 1941 года имели помимо пулемётов, 20-мм пушки MGFF. В течении 1942-43 годов огневая мощь наших истребителей нарастала, с 1943 года вновь выпускаемые истребители стали оснащать удобной ручкой со спусковыми гашетками вооружения, какая стояла на немецких самолетах, что упрощало одновременное маневрирование и стрельбу, увеличилось число двухпушечных самолетов. Однако с появлением новых «Густавов» Bf109G-6/R6 с тремя 20-мм пушками, отрыв немцев опять увеличился.
В 1943 году 40 % всех истребителей люфтваффе на советско-германском фронте составляли самолеты с 4-мя 20-мм. пушками и боекомплектом 620-750 снарядов, в то же время 80 % наших самолетов были с 1-2 пушками, уступающими по скорострельности, кучности и точности стрельбы и боекомплектом 130-400 снарядов.
Живучесть
Все сказанное выше, усугублялось плохой живучестью наших самолетов. Главной причиной являлось то, что из-за нехватки металла, в конструкции наших истребителей широко применялось дерево и ткани. К примеру, если снаряд зенитной пушки «Эрликон» попадал в цельнометаллическое крыло Ил-2, он делал пробоину до 200 мм. С рваными краями, тем не менее, самолет продолжал лететь дальше. Если такой же снаряд попадал в крыло истребителя, то разрушалось до 30% площади крыла, происходила потеря аэродинамических свойств крыла, крен и крушение. Если металлический лонжерон выдерживал попадание крупнокалиберных пуль, то сосновый, мгновенно трескался и раскалывался в щепки даже при попадании пулемётных патронов калибра 7,62. Самолет начинал крутиться и падал. Неумолимая статистика побудила советское руководство принять решение о переходе на цельнометаллические конструкции самолетов, но осуществилось это уже после окончания войны.
Наибольшей живучестью из самолетов 2-ой Мировой войны обладал FW-190 . По нашим данным 81% атак наших истребителей заканчивалось безрезультатно, даже при точной стрельбе.
Тактика действий.
Для фашистов главным было - уничтожить вражеских самолет (расчистка воздушного пространства перед полетом своих бомбардировщиков) и «свободная охота».
Для наших: Прикрытие своих бомбардировщиков и штурмовиков путем непосредственного сопровождения (что существенно снижало боевые возможности наших истребителей, так как покидать боевой порядок было строжайше запрещено, а это сводило ведение боевых действий лишь к применению «заградительного огня»), а также патрулирование воздушного пространства в местах нахождения наших войск.
Фашисты, имея в разы меньше самолетов на Восточном фронте, умели с концентрировать их в нужный момент в нужном месте, а мы «утюжили» небо везде понемногу. Справедливости ради надо сказать, что управлять авиацией без радиосвязи было затруднительно, о чем уже говорилось.
Квалификация советских авиационных командиров была низкой. Ставка на использование истребителей в качестве воздушных патрулей, а не воздушных охотников делалась вплоть до конца войны, причем из соображений далеких от военного искусства. Предполагалось, что таким образом пилоты «вдохновляют» пехоту к ведению активных боевых действий. Но вдохновлять можно было бы иначе, дешевле и эффективней. Инструкции предписывали летать «на малой скорости и малой высоте, в сомкнутом боевом порядке». Об этом подробнее:
Сам полет звена, тройки в сомкнутом боевом порядке был явно глупой затеей. На очень малых дистанциях риск столкновения своих самолетов был крайне велик, внимания ведомого не хватало больше ни на что, кроме как стремления избежать столкновения с ведущим. Итак - ведущий, это был единственный «сбиватель», а 2 ведомых, в воздушном бою, являлись почти обреченными жертвами, которые враг по очереди сбивал незаметно подкравшись сзади.
Лишь с 1943 года мы переняли у фашистов тактику полетов парами, а не звеном и к тому же на чуть больших интервалах, что позволяло воевать и ведущему и ведомому.
Один из примеров пренебрежения человеческой жизнью: осенью 1942 года, у командира 42-го истребительного авиаполка Ф.И.Шинкаренко на взлете последовательно погибли 3 ЛаГГ-3 и 3 пилота (один из них командир эскадрильи) или 12.03.1943 года из-за тупости командира 258-й смешанной авиадивизии - Калугина, два мессера безнаказанно на взлете сбили 5 самолетов 19-го гвардейского истребительного полка. Командир полка докладывал: «Выпустил третий самолет. Сбит». Комдив отвечал: «Выпускай следующий».
Самолет на взлете, когда у него нет ни скорости, ни высоты, ни возможности для маневра - абсолютно беззащитен и не понимать это мог лишь дурак.
Если пренебречь пропагандистскими реляциями советских замполитов, то все знали: уровень летной и тактической подготовки советских пилотов и пилотов люфтваффе сравнялся лишь к концу 1944 года, к тому же в это время численное превосходство наших ВВС стало просто подавляющим: «град свинца и стали заполнял воздух и делал невозможным эффективное ведение боевых действий нашими истребителями» - писали фашистские асы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ