Pierre Soulages
Сегодня я, наконец, попал на Пьера Сулажа - когда его выставка была в Париже, я там тоже был, но сил уже не хватало. Со своей приверженностью черному цвету он относится к тем фигурам в истории искусства XX века, которые заняли свою «нишу», и чуть ли не всю жизнь в ней творят - это и Герман Нитч (мастер кровяных дел), и Дэмиен Хёрст (король формальдегида), а в первой половине века - Пит Мондриан, с 1917 по 1944 неизменно работавший в своём «неопластицизме». Кстати говоря, Джексон Поллок к таковым не относится - прославившая его живопись действия была лишь наиболее ярким эпизодом его относительно короткого творческого пути. Где же грань между развитием в определённом русле и бесконечным самоцитированием? Существует ли она? Или это только мне кажется, что можно умереть со скуки, несколько десятков лет разрабатывая какой-то один лейтмотив?
Полная противоположность вышеназванным - Пикассо, испробовавший просто необозримую массу приёмов, манер и стилей. Вот кто уж точно не стоял на месте и не паразитировал на собственных же идеях. Мне кажется, невозможно быть истинным художником, если ты не сомневаешься в том, что делаешь; если же ты сомневаешься, то ты готов вступить на путь неизвестного, все время совершенствуешься - пусть это и звучит наивно и романтично.
Наверное, самому Сулажу кажется, что он-то как раз не стоит на месте - и вправду, его работы 1950-х и 2000-х отличаются. Но нет искры инновации, нет вдохновения. Как у музыканта, в сотый раз исполняющего в переходе метро свой «репертуар». Последние работы Сулажа - массивные триптихи и полиптихи, то абсолютно гладкие, то с рельефными переливами черной краски. Но во всем этом больше нет жизни - краска механически наложена на холст, создавая отнюдь не причудливую игру рельефа. Чем больше работы, тем они более дробные, напрочь лишенные цельности. Индивидуальность каждого мазка, каждого движения кисти или щетки - все это пропадает за какой-то фабричной штамповкой.
Я бы сказал, что «запас хода» был исчерпан художником уже в конце 1970-х, когда еще оставался заряд от радости открытия «информель». Наиболее понравившаяся мне работа - «17 января 1970 года». Если - в жизни конечно - отойти работы на некоторое расстояние, так, чтобы она поместилась между поставленными у лица руками (как бы обнять ее), то можно почувствовать, как левая рука - через картину - давит на правую. И это стоит попробовать.
Полная противоположность вышеназванным - Пикассо, испробовавший просто необозримую массу приёмов, манер и стилей. Вот кто уж точно не стоял на месте и не паразитировал на собственных же идеях. Мне кажется, невозможно быть истинным художником, если ты не сомневаешься в том, что делаешь; если же ты сомневаешься, то ты готов вступить на путь неизвестного, все время совершенствуешься - пусть это и звучит наивно и романтично.
Наверное, самому Сулажу кажется, что он-то как раз не стоит на месте - и вправду, его работы 1950-х и 2000-х отличаются. Но нет искры инновации, нет вдохновения. Как у музыканта, в сотый раз исполняющего в переходе метро свой «репертуар». Последние работы Сулажа - массивные триптихи и полиптихи, то абсолютно гладкие, то с рельефными переливами черной краски. Но во всем этом больше нет жизни - краска механически наложена на холст, создавая отнюдь не причудливую игру рельефа. Чем больше работы, тем они более дробные, напрочь лишенные цельности. Индивидуальность каждого мазка, каждого движения кисти или щетки - все это пропадает за какой-то фабричной штамповкой.
Я бы сказал, что «запас хода» был исчерпан художником уже в конце 1970-х, когда еще оставался заряд от радости открытия «информель». Наиболее понравившаяся мне работа - «17 января 1970 года». Если - в жизни конечно - отойти работы на некоторое расстояние, так, чтобы она поместилась между поставленными у лица руками (как бы обнять ее), то можно почувствовать, как левая рука - через картину - давит на правую. И это стоит попробовать.