Байка от Льва Дурова. Про КОТОЗАЙЦА.
Народный артист Лев Дуров - блистательный рассказчик, его байки славятся не только в театральном мире. Вот одна из них.
...В один из съемочных дней мы отправились в Завидово - заповедник Политбюро, куда приезжала охотиться вся политическая верхушка.
Солдаты гнали на «вождей» кабанов, оленей, они в них стреляли и фотографировались.
Так вот, стою я в Завидово, а рядом со мной топчется какой-то человек в телогрейке. За отворотами телогрейки вижу на нем синий мундир, а солдатская ушанка сидит как генеральская папаха. Весь подтянутый, красивый, и у него такое замечательное лицо: загорелое, здоровое, а его южный загар резко контрастирует с белым-белым снегом. Вот этот красавец долго топтался вокруг меня, а потом и говорит:
- Константиныч, ты знаешь, кто я такой?
- Нет, - говорю, - не знаю.
- Я - здешний главный егерь.
Показал трудовую книжку, где черным по белому написано: «главный егерь заповедника Политбюро». Даже не знал, что была такая должность…
- Вот, - говорит, - вы про Хрущева тут снимаете, а ты знаешь, что Хрущев мне чуть всю жизнь не искалечил? Сейчас поймете, о чем идет речь.
И пока он рассказывал мне свою историю, я и плакал и губы себе перекусал. Перескажу эту историю так, как я ее запомнил.
«Помните, - начал он свой рассказ, - когда Вальтер Ульбрихт был у нас в России самым дорогим гостем? Никита всегда встречал его как родного. Уж и не знаю, чего он так полюбил его. Бог с ним. И вдруг звонок: Хрущев с этим Ульбрихтом приезжают на заячью охоту. А зайцев у нас в заповеднике нет! Что делать?
Ну, мы привыкли ко всему. Приезжают члены Политбюро, им солдаты выталкивают оленей, кабанов, кому что нужно. Они их стреляли и хвастались потом своими охотничьими трофеями.
Делать нечего, поехал я в соседнее хозяйство поменял на бутылки зайцев и привез их в клетке. А зайцы, паразиты, оказались очень хитрыми и умными. Они ночью умудрились открыть эту клетку и удрали.
Утром мне говорят:
- Слушай, главный, нет зайцев - все ушли.
А тут уже Хрущев с Хонеккером прибыли.
Егерь начал объяснять, мол, не сезон, зайцев нет. Никита Сергеевич побагровел и стал топать ногой. Кричит:
- Как нет?! На Руси нет зайцев? Да я тебя сгною! У тебя дети попросят хлеба, а знаешь, что ты им дашь? Вот что ты им дашь!
И показывает определенный жест, что я им дам.
Короче, орал он, орал, орал, а потом и говорит Ульбрихту: Пошли!
И они зашли в охотничий домик. А я стою и думаю: «Действительно, он меня, конечно, выгонит, а что я детям дам?..» И тут мне в голову приходит потрясающая идея.
Я вспомнил, что у нас в баньке висят заячьи шкурки. Какого черта они там висели - понятия не имею. Но я подумал: поймаем на помойке кота, зашьем его в шкурку и выпустим под стволы. Все равно руководители сейчас напьются и ни хрена не поймут. Так наш номер и пройдет.
Послал я ребят на помойку, они поймали одного голодного кота сеткой и зашили в эту заячью шкурку. Но, как известно, коты очень своенравные животные, самолюбивые и страшно обижаются, когда над ними измываются».
«Так вот, - продолжал егерь, - когда мы зашили кота в заячью шкурку, его вроде как бы парализовало. Он, видно, не мог понять, что с ним делают. Получился этакий котозаяц. Он не бежал, не прыгал, а мог только ползти.
Значит, после этой процедуры иду я в охотничий домик. Стучусь. Захожу.
Никита увидел меня, нахмурился.
- Чего тебе? - спрашивает.
- Зайцы, - говорю, - появились.
- Ну вот! А ты говорил, что зайцев нет! Ульбрихт, пошли!
Они хватают ружья и выскакивают на крыльцо. И видят, ползет это чудовище - котозаяц. Они вскидывают стволы и - бах! бах!
И вдруг этот заяц: «Мя-а-у!» - и на сосну. Ульбрихт от такой сцены упал в обморок.
А Никита орет:
- Второй раз Германию победили! Завалили немца!
Тут вызвали «неотложку», Ульбрихта увезли, а Никита еще три дня пил в этом домике. И каждое утро выходил, чтобы посмотреть на кота, который сидел на ветке и боялся спуститься вниз.
- Все сидишь? - спрашивал его Никита и предупреждал охрану: - Вы мне этого зайца не трогайте. Не стреляйте в него. Он мне второй раз Германию победил!
На третий день «заяц» пропал, видно, все-таки сполз с дерева от голода. А Никита, уезжая, все спрашивал и наказывал:
- Вы запомнили его? Смотрите, не стреляйте.
А потом по распоряжению Никиты мне выдали премию. Правда, не знаю за что.
А еще позже Никита рассказывал, как он был в больнице у Ульбрихта и тот сказал:
«Никита, какой же дурак был Гитлер, что пошел на державу, где зайцы по соснам лазят».
***
А теперь немного фотографий умных и хитрых зайцев.))
Байки Льва дурова
ФОТО Роберта Адамека и из И-нета.