Как я стал тыквой
Философский камень как известно производил Великое Делание - изменял сущность неживой меатерии превращая неблагородные металлыв золото. Мэтр Фламелли (происходивший по мужской линии линии от Николя Фламеля, а по женской - от Марии Коптской.. причудливо порой тасуется колода!) замахнулся на Делание еще более великое. Мэтр пожелал овладеть сущностью живого, научиться так соединять и изменять свойства существ, чтобы из обыкновенного и сорного получать полезное и благородное. В саду мастера росли кусты, плоды которых могли по желанию собиравшего стать крыжовником, яблоками или морковью. На деревьях зрели деревянные миски, кадушки и детские лошадки-качалки. Самые же большие надежды мастер возлагал на меня: завязь на тыквенном побеге из которой, при должном уходе, вырос бы летучий корабль, способный за сутки долететь от нашего холодного моря до Индии, а, может быть, даже, облететь Земной диск и отправиться к Луне и звездам. Я медленно рос, изменяясь в соответствии с замыслом, наслаждаясь неусыпной заботой госпожи Ангелики - жены и помошницы мэтра, умевшей, что называется, укоренить и взрастить фантастические идеи мужа. У меня только начало расти сопло двигателя когда случилась беда. Госпожа Ангелика, неделей раньше, счастливо разрешившаяся от бремени, оставила спящую дочь в колыбели и вышла в сад, собрать свежесозревших погремушек с грядки бешенных огурцов. Быть может молодая мать не спала ночью, или не вполне оправилась после родов.. только вместо детских погремушек огурцы преобразовались в калебасы наполненные то ли китайским черным порохом то ли какой-то еще более взрывчатой адской смесью. Я до сих пор помню жар и грохот взрыва. На моем опаленном левом борту так никогда и не прорезались иллюминаторы. От госпожи Ангелики остался лишь обугленный и почерневший кружевной чепчик, который рассыпался прахом в руках безутешного мэтра Фламелли.
Десять долгих лет вдовец оставался безутешен. Он почти забросил опыты, сменив практику на теоретические раздумья и бездумную черную меланхолию. Отгородился от друзей и знакомых и целые дни проводил одиноко блуждая в безлюдных местах. Мой рост в те дни сильно замедлился, грядка заросла сорняками отнимавшими солнечный свет и пищу, но, впрочем, скрывшими меня от любопытных глаз. Как и другие, растущие рядом, творения мэтра, я боялся, что горюя о жене Фламелли потеряет сад и ребенка, но, к счастью, этого не случилось. Незамужняя старшая сестра мэтра, приехав выразить сочуствие, поняла состояние брата и осталась ухаживать за девочкой. Наукой старшая мадмуазель Фламелли не интересовалась. Напротив, считала всякое преобразование природы тяжким преступлением, грабежом Земного диска и будущих поколений. Но собирать с одного дерева крыжовник, яблоки и натуральные деревянные зубочистки показалось мадмуазель настолько экономичным, что она стала присматривать и за садом, даже уговорила брата отвлечся ненадолго от мрачных мыслей и сделать специальную указку, концентрирующюю ментальное излучение для большей точности превращений.
Девочка, названная Золушкой, в память о рассыпавшемся в золу чепчике матери, росла, тете на радость. Золушка никогда не просила новых игрушек и нарядов - все только вторично переработанное, не бегала наперегонки и не играла в мяч с другими детьми - чтобы запыхавшись не выдохнуть слишком много углекислого газа. Зимой не сидела у натопленного камина, не спала под пуховым одеяльцем, а грелась в золе под кухонной печью.
Шли годы, мэтр Фламелли вынырнул, наконец, из глубокой печали.. Вынырнул и обнаружил, что на него с интересом смотрит соседка: симпатичная вдова, мать девочек-двойняшек примерно Золушкиного возраста. Вдовец и вдовица не стали ходить вокруг да около. Сыграли скромную свадьбу и зажили вполне счастливо. Только Золушка не нашла общего языка с мачехой и новоявленными сестрами. Уж очень они были далеки от осознанного потребления. Для меня же, с женитьбой мэтра ничего не изменилось. Я продолжал лежать на грядке забытый, скрытый стеной сорняков, без ухода и подкормки, но старался расти и выпустить крылья и паруса.
Время текло не останавливаясь, Золушка и ее сестры превратились в невест на выданье и тут, наш король обьявил, что желает женить наследника престола не на иностранной принцессе, а на уроженке страныи и тем укрепить связь с гражданами. Были обьявлены государственные смотрины в неформальной, психологически комфортной форме бала. Все незамужние девушки и некоторые юноши королевства отправились в столицу попытать счастья, только Золушка осталась дома. Она не собиралась участвовать в параде избыточного потребления. Дома, на кухне, за приготовлением не требующей варки похлебки из гречки, чечевицы и мака и застала Золушку тетя. Пожилая мадмуазель Фламелли после повторной женитьбы брата оставила его дом, но поселилась неподалеку и часто навещала Золушку.
- Племянница, как ты можешь?, - воскликнула она, услыхав новости. Твой долг - стать женой принца и совершить зеленый поворот в нашей стране! Погоди, я помогу тебе добраться до столицы.. на огороде я видела нечто подходящее!
В самый разгар бала, преобразованный мановением указки мадмуазель Фламелли я подкатил к королевскому дворцу. Ни парусов ни крыльев у меня не было, зато были колеса на рессорах и сверхчуствительная батарея, заряжающаяся даже от слабых источников света. Я стал вполне приличной самоходной каретой, единственным недостатком было то, что поскольку преобразован я был неумело и наскоро, поддержание формы кареты требовало немалых затрат энергии. Золушка в роскошном бальном платье из преобразованных листьев лопуха и брильянтах из преобразованных вишневых косточек чеканя шаг вошла во дворец. Час спустя она появилась на балконе вместе с молодым человеком приятной наружности. Оба рассмеялись, придвинулись ближе друг к другу, обнялись. Часы на башне начали отбивать полночь. На двенадцатом ударе облако закрыло луну, а целующаяся парочка заслонила свет из окна, кое-как питавший мою батарею.. Тело мое скукожилось, колеса отвалились.. я преобразовывался, перестраивался, превращаясь в обычную тыкву.
Хотите знать что было дальше? Ну, что.. Золушка стала женой принца, а меня подобрал дворцовый привратник. Хотел сварить тыквенный суп, но решил что я слишком жесткий и высохший, поэтому просто выскоблил из меня мякоть и вырезал во мне глаза и рот - порадоовать внуков Джеком-фонарем к Хэллоуину. Настоящим фонарем я так и не стал. За оставшееся до Хэллоуина время, благодаря молодой жене принца в стране приняли ряд новых законов. В частности запретили свечи, фонари и прогулки в темное время суток - дабы не греть зазря Земной диск. Так что я стою на крыльце просто так. Джеком-фонарем без свечи. Стою, смотрю в небо. На недоступные звезды.