Осторожно, Гвардейская лента!!!
Мой дед, Ларичев Иван Иванович, 1919 г.р., воевал на Центральном фронте (Орловско-Курская дуга), в составе 71-го гвардейского стрелкового полка 70-й гвардейской дивизии, в должности командира стрелковой роты с 26.03.43 - 18.08.43. В этот период получил тяжёлое ранение в правую руку и голову, и был направлен на лечение в Эвакогоспиталь при Институте мозга в переулке Обуха в Москве.
Молодому моему деду было двадцать четыре.
Ему сказали - руку отнимем. И тогда он сбежал. Сбежал из госпиталя, и отливал руку холодной водой.
Он прожил 82 года, проносив в голове осколок, оперировать который было нельзя. Правая рука у него не разгибалась и два пальца - мизинец и безымянный, не действовали, были скрученные, как раковина улитки, кожа на них была тонкая, прохладная и сухая, как пергамент… Мне, маленькой, было жутко и, вместе с тем, любопытно было видеть эту высохшую, тонкую руку со втянутыми внутрь кратерами шрамов…
Я, когда прихожу на кладбище, каждый раз ему тихонько шепчу, чтобы только между нами, что вот, ты представляешь, дед!..
Может быть, кто-нибудь подскажет, как потолковее деду разъяснить про ватников и колорадов? И что уже не очень надо эту Победу и праздновать, подумаешь - двадцать миллионов погибших, сколько можно про них вспоминать?
А тех, кто по-прежнему считает это день Великим Праздником, тех, у кого дедушки и бабушки, тогдашние мальчики и девочки, шли защищать Родину, в лицо которой сегодня плюют все, кому не лень, тех я поздравляю с Днём Победы.
Молодому моему деду было двадцать четыре.
Ему сказали - руку отнимем. И тогда он сбежал. Сбежал из госпиталя, и отливал руку холодной водой.
Он прожил 82 года, проносив в голове осколок, оперировать который было нельзя. Правая рука у него не разгибалась и два пальца - мизинец и безымянный, не действовали, были скрученные, как раковина улитки, кожа на них была тонкая, прохладная и сухая, как пергамент… Мне, маленькой, было жутко и, вместе с тем, любопытно было видеть эту высохшую, тонкую руку со втянутыми внутрь кратерами шрамов…
Я, когда прихожу на кладбище, каждый раз ему тихонько шепчу, чтобы только между нами, что вот, ты представляешь, дед!..
Может быть, кто-нибудь подскажет, как потолковее деду разъяснить про ватников и колорадов? И что уже не очень надо эту Победу и праздновать, подумаешь - двадцать миллионов погибших, сколько можно про них вспоминать?
А тех, кто по-прежнему считает это день Великим Праздником, тех, у кого дедушки и бабушки, тогдашние мальчики и девочки, шли защищать Родину, в лицо которой сегодня плюют все, кому не лень, тех я поздравляю с Днём Победы.