как остаться у власти с помощью революции против себя
Оригинал взят у vasya_vasechkin в Текущим событиям на Украине посвящается
Юрий Смолич, "Ревёт и стонет Днепр широкий"
- Что же вы предлагаете?
- Восстание!
- Какое восстание?
- Против кого восстание?
- Всенародное восстание. Собственно, восстание беднейших слоев крестьян и рабочих. На территории, где еще… в силе власть Центральной рады. Против Центральной рады.
- Вы с ума сошли! - охнул Грушевский.
Петлюра молчал. Он начинал догадываться. Собственно, он еще не догадывался, в чем дело, но начал подозревать, что мастер сложной интриги и неожиданных сюжетных ходов, драматург Винниченко нащупал какую-то хитроумную идею.
Но Винниченко не стал их томить, он уже излагал свою «идею»:
- Наши собственные украинские полки изменяют нам и переходят на сторону врага - большевиков. На рубежах Украины наши украинские рабочие и крестьяне поднялись против нас - вместе с большевиками. Вы это понимаете? - уже почти кричал он. - Украинский народ против вас и - за большевиков!..
Грушевский и Петлюра помрачнели. Не потому, что услышали страшную новость: страшное уже давно не было новостью. Грушевский стал мрачен потому, что надо было во что бы то ни стало добиться ориентации на Австрию и Германию, а этот… рехнувшийся «свободный художник» тянул куда-то и вовсе в тупик. Петлюра понурился, потому что так и не мог уловить, в чем тут соль, а значит, не мог перехватить идею и поперед батька объявить себя ее родителем.
Винниченко между тем нашел в себе силы преодолеть патетику и заговорил вразумительнее:
- Мы должны… поднять восстание против нас самих - там, где его еще не подняли, но все равно поднимут завтра или послезавтра. Должны… свергнуть наше правительство, создать новое, объявить его… - большевистским - украинским большевистским, разумеется! - и пресечь, таким образом, губительную для нас войну. Должны заключить мир с Советом Народных Комиссаров, договориться - на паритетных началах, разумеется! - с харьковским правительством Юрия Коцюбинского… и вообще объявить на Украине советскую власть…
В комнате воцарилась тишина. Глубокая. Глухая. Даже звенело. Впрочем, это звонил трамвай за двойными рамами, на Владимирской. И булькала вода в трубах водопровода в туалетной за стеной.
- А тогда… - тихо, почти шепотом добавил Винниченко, - снова… возглавить ее… советскую власть на Украине…
Юрий Смолич, "Ревёт и стонет Днепр широкий"
- Что же вы предлагаете?
- Восстание!
- Какое восстание?
- Против кого восстание?
- Всенародное восстание. Собственно, восстание беднейших слоев крестьян и рабочих. На территории, где еще… в силе власть Центральной рады. Против Центральной рады.
- Вы с ума сошли! - охнул Грушевский.
Петлюра молчал. Он начинал догадываться. Собственно, он еще не догадывался, в чем дело, но начал подозревать, что мастер сложной интриги и неожиданных сюжетных ходов, драматург Винниченко нащупал какую-то хитроумную идею.
Но Винниченко не стал их томить, он уже излагал свою «идею»:
- Наши собственные украинские полки изменяют нам и переходят на сторону врага - большевиков. На рубежах Украины наши украинские рабочие и крестьяне поднялись против нас - вместе с большевиками. Вы это понимаете? - уже почти кричал он. - Украинский народ против вас и - за большевиков!..
Грушевский и Петлюра помрачнели. Не потому, что услышали страшную новость: страшное уже давно не было новостью. Грушевский стал мрачен потому, что надо было во что бы то ни стало добиться ориентации на Австрию и Германию, а этот… рехнувшийся «свободный художник» тянул куда-то и вовсе в тупик. Петлюра понурился, потому что так и не мог уловить, в чем тут соль, а значит, не мог перехватить идею и поперед батька объявить себя ее родителем.
Винниченко между тем нашел в себе силы преодолеть патетику и заговорил вразумительнее:
- Мы должны… поднять восстание против нас самих - там, где его еще не подняли, но все равно поднимут завтра или послезавтра. Должны… свергнуть наше правительство, создать новое, объявить его… - большевистским - украинским большевистским, разумеется! - и пресечь, таким образом, губительную для нас войну. Должны заключить мир с Советом Народных Комиссаров, договориться - на паритетных началах, разумеется! - с харьковским правительством Юрия Коцюбинского… и вообще объявить на Украине советскую власть…
В комнате воцарилась тишина. Глубокая. Глухая. Даже звенело. Впрочем, это звонил трамвай за двойными рамами, на Владимирской. И булькала вода в трубах водопровода в туалетной за стеной.
- А тогда… - тихо, почти шепотом добавил Винниченко, - снова… возглавить ее… советскую власть на Украине…