Бесконечное изумление
Немного загодя начну. Оглядываясь на прошедший год, неожиданно вдруг осознала, что в этом году я слишком много путешествовала. Слишком много, учитывая мою нелюбовь к перемене мест.
Воспоминания о прошедшем. Тула - город, который никогда не сдавался... Но какой же он тоскливый! Как унылы пейзажи на подъезде к нему... Неужели все, что южнее, - совсем не мое?
Неправда. В южном направлении есть своя тайна. Самое сильное впечатление от подкозельских просторов - это мой сон. Мы долго шли полем, полем... Разбили на ночь лагерь на небольшой возвышенности. Сквозь сон я слышала гром, в полудреме сквозь ресницы видела всполохи - первая гроза в начале мая? Утром выяснилось - нет. Ночью не было никакой грозы. Потом уже, в Москве, сопоставляя наш маршрут с картой военных действий Великой Отечественной, я поняла, что то самое поле, которым мы шли - это место гибели нескольких тысяч наших солдат. И гром во сне был не гром и не молнии. Воспоминание о боях, в которых я никогда не участвовала? Может ли такое быть?
Карельский перешеек... Сегодня я прочла стихи об этом.
Илья Лапин (
isl). Карельский вал
Там вереск, мох и высохшая грязь,
Оплывший ров и проволоки вязь.
Как чьи-то души - в долгое кочевье,
Так в крошево бетонное, кренясь,
Врастают неуверенно деревья.
Куда идти, недобрый поводырь?
Торчащий из земли железный штырь
Нацелен, как винтовочное дуло.
За время, превращенное в пустырь,
За хмель послевоенного разгула,
За родину, за партию, за Ста...
Иди, иди, шаги считай до ста
По мягкой прели хвойного покрова,
Чтоб цель - неотвратима и проста:
До той сосны, до этого куста,
До ста шагов - и начинай по новой
Плести узор из ненадежных скреп.
Черствеет время, как вчерашний хлеб,
Колодезный ржавеет ворот...
Послушай, поводырь, я тоже слеп,
Как земли эти, выжжен и расколот.
Твой счет, перед которым все равны,
Судьбу вершит вернее самосуда.
Но не тебе искать моей вины:
Я жив еще по обе стороны,
По оба времени отсюда.
Я помню свои ощущения, когда мы оказались на южном берегу Вуоксы. Ехали лесом, увидели воронки, окопы. Изумление - иначе не скажешь. Так обыденно, так просто - просто колючая проволока от дерева к дереву, от столба к столбу... Ржавая, местами порванная колючка. И нежнейший мох под ногами. И ощущение вечности...
Откуда, откуда он (
isl) это знает? Как ему удалось передать это в стихах? Такими простыми, если не сказать - заурядными, словами? Ну, неудивительно - человек здесь родился. Но тогда откуда эти ощущения у меня?
Я поняла только благодаря этому стихотворению, что сделал со мной этим летом Карельский перешеек. Только сейчас.
Я жив еще по обе стороны,
По оба времени отсюда.
Он меня спас.
- Однодневная экскурсия в Тулу.
- Поход в поля и леса под Козельском.
- Поездка на Карельский перешеек (описание: часть 1, часть 2, часть 3).
- Свидание с Саранском (описание: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4 (только для френдов), Саранский краеведческий музей).
- Посещение музея елочной игрушки в Высоковске.
Воспоминания о прошедшем. Тула - город, который никогда не сдавался... Но какой же он тоскливый! Как унылы пейзажи на подъезде к нему... Неужели все, что южнее, - совсем не мое?
Неправда. В южном направлении есть своя тайна. Самое сильное впечатление от подкозельских просторов - это мой сон. Мы долго шли полем, полем... Разбили на ночь лагерь на небольшой возвышенности. Сквозь сон я слышала гром, в полудреме сквозь ресницы видела всполохи - первая гроза в начале мая? Утром выяснилось - нет. Ночью не было никакой грозы. Потом уже, в Москве, сопоставляя наш маршрут с картой военных действий Великой Отечественной, я поняла, что то самое поле, которым мы шли - это место гибели нескольких тысяч наших солдат. И гром во сне был не гром и не молнии. Воспоминание о боях, в которых я никогда не участвовала? Может ли такое быть?
Карельский перешеек... Сегодня я прочла стихи об этом.
Илья Лапин (
isl). Карельский вал
Там вереск, мох и высохшая грязь,
Оплывший ров и проволоки вязь.
Как чьи-то души - в долгое кочевье,
Так в крошево бетонное, кренясь,
Врастают неуверенно деревья.
Куда идти, недобрый поводырь?
Торчащий из земли железный штырь
Нацелен, как винтовочное дуло.
За время, превращенное в пустырь,
За хмель послевоенного разгула,
За родину, за партию, за Ста...
Иди, иди, шаги считай до ста
По мягкой прели хвойного покрова,
Чтоб цель - неотвратима и проста:
До той сосны, до этого куста,
До ста шагов - и начинай по новой
Плести узор из ненадежных скреп.
Черствеет время, как вчерашний хлеб,
Колодезный ржавеет ворот...
Послушай, поводырь, я тоже слеп,
Как земли эти, выжжен и расколот.
Твой счет, перед которым все равны,
Судьбу вершит вернее самосуда.
Но не тебе искать моей вины:
Я жив еще по обе стороны,
По оба времени отсюда.
Я помню свои ощущения, когда мы оказались на южном берегу Вуоксы. Ехали лесом, увидели воронки, окопы. Изумление - иначе не скажешь. Так обыденно, так просто - просто колючая проволока от дерева к дереву, от столба к столбу... Ржавая, местами порванная колючка. И нежнейший мох под ногами. И ощущение вечности...
Откуда, откуда он (
isl) это знает? Как ему удалось передать это в стихах? Такими простыми, если не сказать - заурядными, словами? Ну, неудивительно - человек здесь родился. Но тогда откуда эти ощущения у меня?
Я поняла только благодаря этому стихотворению, что сделал со мной этим летом Карельский перешеек. Только сейчас.
Я жив еще по обе стороны,
По оба времени отсюда.
Он меня спас.