(no subject)
Когда я ходил в Эрмитаже по залу славы, посвященному войне 1812 года, я представлял всех этих героев-офицеров с картин в повседневной одежде: кого-то в тельняшке, кого-то в потертом безразмерном свитере оливково-серого цвета.
Когда я был в тронном зале, вокруг меня было человек тридцать, пятьдесят. Сто. Все мы вместе задирали свои макушки к потолку, рассматривали позолоченные узоры. Не знаю, можно ли так делать.
Когда я смотрел в окно, выходящее на Неву (Нева сейчас очень красивая, грустная; невозможно буквами описать), на минуту показалось, что у меня получилось понять, каково это, когда все твое: и река, и золоченый шпиль вдалеке, и во-о-он то здание Адмиралтейства, и пустая набережная.
И улеглось.
Теперь я иду веселиться :)
Когда я был в тронном зале, вокруг меня было человек тридцать, пятьдесят. Сто. Все мы вместе задирали свои макушки к потолку, рассматривали позолоченные узоры. Не знаю, можно ли так делать.
Когда я смотрел в окно, выходящее на Неву (Нева сейчас очень красивая, грустная; невозможно буквами описать), на минуту показалось, что у меня получилось понять, каково это, когда все твое: и река, и золоченый шпиль вдалеке, и во-о-он то здание Адмиралтейства, и пустая набережная.
И улеглось.
Click to viewТеперь я иду веселиться :)