Конашевич В.М. О некоторых принципах оформления книги
Мы, ленинградские художники, работающие в детской книге, - книжники по преимуществу. Не знаю почему - может быть, потому, что мы живем и работаем в Ленинграде, - мы следуем некоторой традиции в иллюстрировании и оформлении книги, традиции, восходящей к большой давности. Эта традиция во вторую половину XIX века сильно засорилась и даже вовсе ( Read more... )
Дома у меня в детстве не было книжек с иллюстрациями этого художника. Но, конечно, что-то я видела (может, у подруг, в детском саду - сейчас даже не скажешь, где точно). Хотя у меня Конашевич ассоциируется с книжками, которые могли читать в детстве наши папы, мамы... (Сначала написала, а потом посмотрела Ваше «Личное дело» в журнале - получается, что Вы, действительно, ровесница моей мамы...)
Насчет слов редакторши... Может быть, я поначалу разочарую Вас - но почти то же самое я сказала своей подруге, когда, гостя у нее на даче, заглянула в лежащую на комоде книжечку с его иллюстрациями: «Конашевич представляет сейчас, наверное, больше исторический интерес». Я пленяюсь эффектным, крупным, ярким!... А рисункам Конашевича совершенно это не свойственно. (Это все любимые им «лиллипутики»...)
И все-таки он не дает мне покоя.
Мне кажется, что я еще не увидела по-настоящему книг с его иллюстрациями.
У меня такое впечатление, что эти иллюстрации по-настоящему «живут» в старых книжках. (Тех, что держали или могли держать в детстве наши мамы и папы.) Что в поздних переизданиях их очарование пропадает. И чтобы по-настоящему их полюбить, надо полюбить То время. А я люблю это время, благодаря воспоминаниям собственного детства (тех же книжек, доставшихся от родителей). Вот одна из тропинок, по которой я хочу дойти до Конашевича.
Сейчас, кстати, издают книги с его иллюстрациями. В АСТ, кажется, вышла книга Маршака. Но ее не рекомендуют из-за плохого качества воспроизведения иллюстраций (все очарование, как я слышала, исчезло).
Я иду к Конашевичу умом. Не эмоциями. Я пытаюсь рассмотреть, понять, увидеть...
В моем представлении сам художник такого склада. Недаром ведь в той же книге «О себе и своем деле» все пишут (и Чуковский, и Славин и др.) о его литературном даровании (здесь уже аналитическое полушарие активно подключается в познанию мира и его выражению). Когда я смотрю на иллюстрации Конашевича, мне видится, что он рисует на белом листе бумаги, как пишет (даже наклон какой-то у человеческих фигур, деревьев, птиц, как у прописных букв; те же тени, которые он рисует и с той и с другой стороны).
Пока я читала книгу (пока еще не всю), художник становился мне ближе, понятнее, интереснее. Не просто как художник (как обычно мы воспринимаем иллюстратора - исключительно через его иллюстрации), а как человек. Благодаря его воспоминаниям и воспоминаниям других людей, фотографиям (думаю их выложить у себя в журнале), статьям, письмам начинаешь проникаться его психологией, манерой (рисовать, ходить, сидеть, разговаривать, держать себя - вот это последнее очень подходит сейчас в моем восприятии к образу Конашевича).
А потом, конечно, могут появится свои пристрастия. Что-то понравится, что-то нет.
Из иллюстраций к сказкам Пушкина меня пленили иллюстрации к «Золотому петушку» - они очень подходят к этой сказке - одна из лучших интерпретаций. (Какая-то особая музыка, движение в них. Мне кажется это из-за тех самых «проволочных, прозрачных» зданий на втором плане - что они должны быть «проволочными» почему-то не убедился знаменитый редактор Алянский).
Reply
Reply
Мне даже вспоминаются по этому поводу стихи "Манон Леско". Кажется Прокофьева. В детстве я записала их в специальную тетрадку со стихами. Не так давно искала их в интернете - тоже не попались. В них героиня стихотворения просит найти для нее почитать книжку аббата Прево, которую в то время очень трудно было отыскать...
Reply
http://elixir-of-amor.livejournal.com/1259.html
Reply
Reply
Leave a comment