февраль, ещё немного слов
Хочется зафиксировать хоть что-то, хотя это по определению, или без определения, невозможно, но хочется хотя бы пойти по невесомым следам, или хотя бы поддаться чутью охотника, бежать навстречу и насквозь, упасть, провалиться, вынырнуть на другой стороне, услышать выстрел, и понять, что слух всегда действует с некоторым опозданием. Утром я стою на голове примерно полминуты, иногда больше, иногда меньше, и вижу мир таковым, какой он есть, сдвинутые, перевёрнутые песочные часы, тугая пружина, поющая внутри. Утром я ещё помню слабеющие нити снов, их рассыпающийся на тонкие разноцветные иглы узор.
*
цветной троллейбус поёт желанья
цветное небо для самых дальних
пустое небо и роговица
такое утро тебе приснится
такое утро и воздух горний
взметнулись в пламя живые корни
и снег прекрасный и до свиданья
хранить твой голос
в шкатулке тайной
цветной троллейбус клинком по струнам
и электричество в тёмных рунах
*
Мы ходили здесь, мы ходили там. Повсюду наши тайные места встреч, которые нельзя изменить. Память постоянно меняет свои внутренние очертания, но что-то невозможно слишком сильно исказить или забыть. Что-то остаётся навсегда. Скоро мы все уйдём, оставим эти призрачные танцы форм, тел, глаз, чувств… но те же самые нити неизбежно сплетутся в новый магнитный узор. Мне всё меньше хочется писать слова, скоро все мои серебряные провода от солнечного спектра глаз к запястью - растают и останутся только вымышленные дни. Высветленные дни. И странные чувства, и предчувствия, для которых нет слов. И февральский снег, и апрельский ангел из отражённого света тающего льда. И тёмное небо августа, и холодная ночь сентября. И безлюдные сны декабря.
*
*
цветной троллейбус поёт желанья
цветное небо для самых дальних
пустое небо и роговица
такое утро тебе приснится
такое утро и воздух горний
взметнулись в пламя живые корни
и снег прекрасный и до свиданья
хранить твой голос
в шкатулке тайной
цветной троллейбус клинком по струнам
и электричество в тёмных рунах
*
Мы ходили здесь, мы ходили там. Повсюду наши тайные места встреч, которые нельзя изменить. Память постоянно меняет свои внутренние очертания, но что-то невозможно слишком сильно исказить или забыть. Что-то остаётся навсегда. Скоро мы все уйдём, оставим эти призрачные танцы форм, тел, глаз, чувств… но те же самые нити неизбежно сплетутся в новый магнитный узор. Мне всё меньше хочется писать слова, скоро все мои серебряные провода от солнечного спектра глаз к запястью - растают и останутся только вымышленные дни. Высветленные дни. И странные чувства, и предчувствия, для которых нет слов. И февральский снег, и апрельский ангел из отражённого света тающего льда. И тёмное небо августа, и холодная ночь сентября. И безлюдные сны декабря.
*