продолжая серию зарисовок непонятно о чём
Я всё жду, когда это закончится, но оно продолжается, течёт, меняется, не останавливается, словно бы собирается жить вечно. Я всё жду, забывая про то, что есть ясные указания (знаки в календаре) - не ждать, не спать, не думать, смотреть простым зрачком-сверчком в себя, словно бы в пустую капсулу иного пространства иного времени. Писать невидимые письма самому себе на стёклах трамвая. Чтобы потом они медленно проступали сквозь сорок девятый день апокалипсического дождя, в точке перелома.
Струны дождя в костяной руке
Струны дождя
Дождевой человек из медленных дверей выходит наугад дождевой человек изгибом метафор
Серебряным гольцом сквозь световую речь
Струны дождя душат тебя
Страны дождя пилигрим в ладони
Саблезубые тигры простых времён
Потаённым ходом от гортани к блуждающим маякам радио той стороны светового моря
Струится дефибриллятор обнажённого сердца джаза
Моё время остановилось в точке ясного рассудка, где-то под самым потолком черепа, в верхнем экстремуме апогея линии небытия. Но здесь - утро, металлический чайник, коллеги, сосредоточенно рисующие ритмический рисунок на клавишах. Но здесь вечер - тёмная комната со свечой, плывущая куда-то далеко-далеко, уходящая на глубину, словно подводная лодка. Но здесь - чуть ближе к бессонным глазам - мерцание экрана, а ещё ближе - прозрачные трещины - а ещё ближе - пустые окна в сетчатке глаза, и ещё ближе - голоса в колодце, и ещё, ещё, ещё ближе - огненная трава в нарисованных лицах.
Когда же это закончится? Ожидание окончания ожидания. Остановка сердца? Тёмный террариум, дендрарий поющих дев и деревьев? Голубая суббота? Выцветшая книга в связке других книг, выброшенных рядом с помойкой? Ключ из двух тысяч металлических гомункулусов, ставших тобой на исходе чердачной войны? Это - не закончится. Но так как это никогда и не начиналось, подсмотреть за самим собой в замочную скважину не удастся. Медленной дверью с тайным ритмом можно лишь тайком заболеть. Заболеть и стать этой дверью, рекой этой двери, землёй этой двери. Небом этой двери. Сказать «прощай!» и выйти сквозь себя в эту дверь. Остаться тающим вопросительным знаком на границах мерцающих ресниц.
*
Струны дождя в костяной руке
Струны дождя
Дождевой человек из медленных дверей выходит наугад дождевой человек изгибом метафор
Серебряным гольцом сквозь световую речь
Струны дождя душат тебя
Страны дождя пилигрим в ладони
Саблезубые тигры простых времён
Потаённым ходом от гортани к блуждающим маякам радио той стороны светового моря
Струится дефибриллятор обнажённого сердца джаза
Моё время остановилось в точке ясного рассудка, где-то под самым потолком черепа, в верхнем экстремуме апогея линии небытия. Но здесь - утро, металлический чайник, коллеги, сосредоточенно рисующие ритмический рисунок на клавишах. Но здесь вечер - тёмная комната со свечой, плывущая куда-то далеко-далеко, уходящая на глубину, словно подводная лодка. Но здесь - чуть ближе к бессонным глазам - мерцание экрана, а ещё ближе - прозрачные трещины - а ещё ближе - пустые окна в сетчатке глаза, и ещё ближе - голоса в колодце, и ещё, ещё, ещё ближе - огненная трава в нарисованных лицах.
Когда же это закончится? Ожидание окончания ожидания. Остановка сердца? Тёмный террариум, дендрарий поющих дев и деревьев? Голубая суббота? Выцветшая книга в связке других книг, выброшенных рядом с помойкой? Ключ из двух тысяч металлических гомункулусов, ставших тобой на исходе чердачной войны? Это - не закончится. Но так как это никогда и не начиналось, подсмотреть за самим собой в замочную скважину не удастся. Медленной дверью с тайным ритмом можно лишь тайком заболеть. Заболеть и стать этой дверью, рекой этой двери, землёй этой двери. Небом этой двери. Сказать «прощай!» и выйти сквозь себя в эту дверь. Остаться тающим вопросительным знаком на границах мерцающих ресниц.
*