присутствие ангела или чаепитие с Юкой-сан
Вчера у меня был очередной урок по японскому языку.
Короткая (скомпилированная) предыстория (ретроспекция). Утреннее пробуждение после долгого беспокойного двухчасового сна, смыкающиеся коридоры улиц, трамвай как продолжение сна, очень ясный воздух неба и очень ясный воздух в груди, веки из серебряной фольги, окаменевшая маска лица. Линии темноты реки в линиях темноты руки, электрическая птица света летаргического льда. Долгое падение сквозь рабочую комнату со светло-жёлтыми стенами. Поспешное бегство ровно в 18:00. Не знаю, как это происходит у других людей, но меня двухнедельный дефицит сна трансформирует в довольно странное существо, на три четвёртых погружённое в сумрак внутреннего закольцованного пространства. Отчётливо ощущается тяжесть, которую невозможно найти и поймать в фокус восприятия в каком-то конкретном месте тела или вне тела. Убегая с работы, я по обыкновению зашёл в «сушишоп», чтобы заказать суп мисо и лапшу удон. Впервые попробовал местный имбирный чай, который оказался на удивление хорош. Сразу стало жарко. Не вдаваясь в несущественные детали дальнейшего путешествия, перехожу к описанию урока.
Итак, на самом деле это был не урок, а чаепитие с японской девушкой Юка-сан. Юка-сан была прекрасна. Настолько, что я сразу же влюбился в неё. Естественно - безответно и навсегда. Она сидела совсем рядом со мной, на левой руке её был рисунок - мехенди, который я украдкой пытался рассмотреть, каждый раз, когда она изящными жестами комментировала свои слова. Мы задавали ей свои странные вопросы, а Юка-сан отвечала, довольно застенчиво. Но иногда она вдруг становилась очень серьёзной, иногда улыбалась, и даже смеялась. В общем, это было присутствие ангела. Я очень медленно пил чай из своей кружки, глядя в тёмную воду, опасаясь даже смотреть в сторону Юки-сан. По крайней мере - открыто. В процессе беседы выяснилось, что Юка-сан учится в МГУ уже два года, изучает русский язык (русский - потому что ей нравится русская классическая музыка, особенно Прокофьев) , что русские мужчины - не её тип (это уж точно - мрачно прокомментировал я про себя), что она играет на гобое и скоро планирует вернуться в Японию и так далее. Тяжесть, сконцентрировавшаяся в моих висках - медленно уходила. Вместо неё приходила простая радость. В конце концов, не каждый же день ты пьешь свой чай в присутствии ангела. Освещённые её красотой мы - трое странных людей мужеского полу (гранфаллон ценителей японского языка) - всё таращились на Юку-сан. Один из нас (архитектор) вёл себя более непринуждённо. Задавал разные отстранённые вопросы, а сэнсэй (очень живая кавайная девушка) - переводила.
В общем, подводя итоги - это был самый лучший урок японского языка в моей жизни. Жаль, что мысль о фотоаппарате пришла ко мне слишком поздно, уже дома, когда я задумчиво перебирал струны гитары. Но, как сказал мне другой ангел, совсем с другого края земли - зачем вы снимаете? Ведь это уже навсегда.
*
Короткая (скомпилированная) предыстория (ретроспекция). Утреннее пробуждение после долгого беспокойного двухчасового сна, смыкающиеся коридоры улиц, трамвай как продолжение сна, очень ясный воздух неба и очень ясный воздух в груди, веки из серебряной фольги, окаменевшая маска лица. Линии темноты реки в линиях темноты руки, электрическая птица света летаргического льда. Долгое падение сквозь рабочую комнату со светло-жёлтыми стенами. Поспешное бегство ровно в 18:00. Не знаю, как это происходит у других людей, но меня двухнедельный дефицит сна трансформирует в довольно странное существо, на три четвёртых погружённое в сумрак внутреннего закольцованного пространства. Отчётливо ощущается тяжесть, которую невозможно найти и поймать в фокус восприятия в каком-то конкретном месте тела или вне тела. Убегая с работы, я по обыкновению зашёл в «сушишоп», чтобы заказать суп мисо и лапшу удон. Впервые попробовал местный имбирный чай, который оказался на удивление хорош. Сразу стало жарко. Не вдаваясь в несущественные детали дальнейшего путешествия, перехожу к описанию урока.
Итак, на самом деле это был не урок, а чаепитие с японской девушкой Юка-сан. Юка-сан была прекрасна. Настолько, что я сразу же влюбился в неё. Естественно - безответно и навсегда. Она сидела совсем рядом со мной, на левой руке её был рисунок - мехенди, который я украдкой пытался рассмотреть, каждый раз, когда она изящными жестами комментировала свои слова. Мы задавали ей свои странные вопросы, а Юка-сан отвечала, довольно застенчиво. Но иногда она вдруг становилась очень серьёзной, иногда улыбалась, и даже смеялась. В общем, это было присутствие ангела. Я очень медленно пил чай из своей кружки, глядя в тёмную воду, опасаясь даже смотреть в сторону Юки-сан. По крайней мере - открыто. В процессе беседы выяснилось, что Юка-сан учится в МГУ уже два года, изучает русский язык (русский - потому что ей нравится русская классическая музыка, особенно Прокофьев) , что русские мужчины - не её тип (это уж точно - мрачно прокомментировал я про себя), что она играет на гобое и скоро планирует вернуться в Японию и так далее. Тяжесть, сконцентрировавшаяся в моих висках - медленно уходила. Вместо неё приходила простая радость. В конце концов, не каждый же день ты пьешь свой чай в присутствии ангела. Освещённые её красотой мы - трое странных людей мужеского полу (гранфаллон ценителей японского языка) - всё таращились на Юку-сан. Один из нас (архитектор) вёл себя более непринуждённо. Задавал разные отстранённые вопросы, а сэнсэй (очень живая кавайная девушка) - переводила.
В общем, подводя итоги - это был самый лучший урок японского языка в моей жизни. Жаль, что мысль о фотоаппарате пришла ко мне слишком поздно, уже дома, когда я задумчиво перебирал струны гитары. Но, как сказал мне другой ангел, совсем с другого края земли - зачем вы снимаете? Ведь это уже навсегда.
*