Харбинцы
Давно не заходил я в русский клуб, где по воскресеньям встречаются русские, родившиеся в Китае. В прошлое воскресенье, в подсобке клуба, встретил председателя (на фото справа) с его старым товарищем, который принёс ему парочку старых фотографий харбинских времён.
Было 11 часов утра. Старые друзья мирно распивали бутылку "русского стандарта", закусывали солёными огурцами со своего огорода, шпротами, купленными в немецком магазине, и запивали всё это циндаоским пивом. Картина достойная хоршего рассказа.
В мастерских Михайлова. Харбин, 1956 год. Молодой ещё будущий председатель русского клуба - крайний слева, рядом по правую руку - его друг. Если бы я не знал, что это частная мастерская где-то в Харбине, то подумал бы, что это где-то в советской МТС.
Они же с друзьями на русском кладбище в Харбине. За пару лет до отъезда в Австралию.
Через два года по приезде в Австралию, заработав 2800 австралийских фунтов, друг председателя стал счастливым обладателем модного авто. Трехспаленный дом тога в среднем стоил 3000 фунтов...
***
Я часто думаю над вопросом сохранения языка в иммиграции. Как же так получилось, что большинство русских из Китая, особенно молодежь, даже перебравшись в Австралию, смогли сохранить чистый русский язык? и почему современная русская молодежь не только не пытается, но в большинстве своём и не имеет желания сохранять культуру и язык исторической родины?
Тогда не было интернета, не было телевидения, лишь книжки да пластинки. А язык сохранился. Теперь есть всё, но язык у родившихся в Австралии или переехавших сюда в подростковом возрасте молодёжи, далёк от не то что понимания великого культурного наследия, но и до использования (языка) его в быту.
Наверное, причина кроется в том, что тогда, во времена могущества СССР любой русский, включая русских и советских эммигрантов в Китае, вне зависимости от их полит. настроений, считали себя носителями великой культуры. Вопрос о том, что всё, что связанно с русским языком умирает или будет тебе не нужно тогда не стоял. За последние 25-30 лет самосознание русских притерпело коренные изменения, которые и вызвали наплевательское отношение к сохранения языка и культуры среди тех, кто проживает вне РФ и других республик бывшего СССР.
Было 11 часов утра. Старые друзья мирно распивали бутылку "русского стандарта", закусывали солёными огурцами со своего огорода, шпротами, купленными в немецком магазине, и запивали всё это циндаоским пивом. Картина достойная хоршего рассказа.
В мастерских Михайлова. Харбин, 1956 год. Молодой ещё будущий председатель русского клуба - крайний слева, рядом по правую руку - его друг. Если бы я не знал, что это частная мастерская где-то в Харбине, то подумал бы, что это где-то в советской МТС.
Они же с друзьями на русском кладбище в Харбине. За пару лет до отъезда в Австралию.
Через два года по приезде в Австралию, заработав 2800 австралийских фунтов, друг председателя стал счастливым обладателем модного авто. Трехспаленный дом тога в среднем стоил 3000 фунтов...
***
Я часто думаю над вопросом сохранения языка в иммиграции. Как же так получилось, что большинство русских из Китая, особенно молодежь, даже перебравшись в Австралию, смогли сохранить чистый русский язык? и почему современная русская молодежь не только не пытается, но в большинстве своём и не имеет желания сохранять культуру и язык исторической родины?
Тогда не было интернета, не было телевидения, лишь книжки да пластинки. А язык сохранился. Теперь есть всё, но язык у родившихся в Австралии или переехавших сюда в подростковом возрасте молодёжи, далёк от не то что понимания великого культурного наследия, но и до использования (языка) его в быту.
Наверное, причина кроется в том, что тогда, во времена могущества СССР любой русский, включая русских и советских эммигрантов в Китае, вне зависимости от их полит. настроений, считали себя носителями великой культуры. Вопрос о том, что всё, что связанно с русским языком умирает или будет тебе не нужно тогда не стоял. За последние 25-30 лет самосознание русских притерпело коренные изменения, которые и вызвали наплевательское отношение к сохранения языка и культуры среди тех, кто проживает вне РФ и других республик бывшего СССР.