Через некоторое количество часов на экранчике мобильника выскочат четыре ноля, диктор Центрального народного радио [1] закричит, что в Пекин пришла полночь, в «ДомикеКуклыБарбиБлин!» тщетно рыпнется кукукнуть кукушка [2], а над Чжуннаньхаем и Императорским дворцом поплывут звуки маоистских «курантов» - мелодии «Дунфан Хун» («Алеет Восток») - поплывут и растают в канонаде запрещенных петард, глухом цоканье керамических рюмочек с эрготоу и маотаем, гвалте и всеобщем ликовании.
Наступит Чуньцзе - Новый год по китайскому Лунному календарю. Яркий, радостный и полнокровный праздник Весны, настоящий, традиционный Новый год, а не просто календарное начало года (квартала, месяца... чего там еще). Любимая страна сорвется с катушек и на 7 развеселых дней выключится из общего течения жизни на планете, миллиардный народ будет куролесить так, что небесам станет жарко.
В эту шумную полночь я тоже подниму стакан с 56-градусной гаоляновкой и скажу этому Китаю все, что думаю. Прямо в лицо.
С Новым годом, Китай.
Тебе в уходящем году пришлось несладко - то эпидемия, то наводнения, то пожар в Хэнъяне, то авария в Чунцине, то труба из Ангарска зависает, то подводная лодка тонет. Пхеньянский выкормыш коленца выкидывает, неугомонный Тайвань кровь сворачивает. Америка то к текстилю твоему, то к телевизорам, то к курсу юаня цепляется. У меня год тоже был поганый, поэтому я тебя очень хорошо понимаю.
Даже с учетом наших с тобой маленьких подвигов (ты вот тайконавта на орбиту запустил, а я ценой аналогично нечеловеческих усилий справил себе внутрироссийский паспорт. При этом внутрироссийский паспорт в Пекине мне нужен примерно так же, как тебе - китаец на околоземной орбите), все-таки козье-бараний год пусть катится туда, где ему самое место.
Через несколько часов он исчезнет, а мы с тобой останемся. Новый год придет к тебе, ко мне, ко всем, кому ты дорог, придет он к тем, кому ты безразличен, и к тем, кто тебя ненавидит. Поздравим и их с твоим, китайским Новым годом, пусть они того и не хотят, а мы их все равно поздравим.
Тот тебя ненавидит, кто боится, а боится тот, кто тебя не знает. Незнание у этих людей - от нежелания узнать, а узнавать они не хотят от ненависти. Так и бродят по замкнутому кругу своих страхов... Счастья и радости им в твоем Новом году.
Иных твое равнодушное дружелюбие страшит более прямых угроз. Твое молчание их пугает, твоя улыбка в их глазах безнадежно коварна, хочешь ты этого или нет. Бахвалиться азиатско-скифскими корнями - и трепетать перед собственными ночными страхами, перед пыльными кроликами, перед желтой угрозой - это по-нашему, по-скифски...
Ладно б ты пугал только скинхедов каких, фашистов и мразь прочую. Реже, но бывает: умные, воспитанные, яркие люди тоже становятся пылкими китаененавистниками. Впору вести речь о возникновении целой научной дисциплины в российской синологии - «синологии с прищуром», синологии-не-спать-враг-у-ворот. У этой дисциплины уже сформировался свой специфический метод - с претензией на бесстрастность, академический по форме, но бессовестно-предвзятый по существу. Такие синологи не поджигают общежития с твоими студентами, не убивают твоих туристов и не калечат твоих скрипачей. Зато они издают провокационные монографии, пишут ложные экспертные заключения, скинхедят с противоположного фланга.
На их совести - добрый кусок вины за сорванные проекты и спущенные на тормозах контракты, выгодные и России, и тебе. Наверняка, косвенно на их совести - скотские условия жизни какой-нибудь многодетной семьи во Внутренней Монголии или в Амурской области, где конкретно - не суть важно. Я не рискну судить, а иной кто может ведь предположить, что в какой-то мере на их совести - и доля вины за жизни твоих пацанов и девчонок, сгоревших в РУДНовской общаге... Бог им судья, тем синологам. Ты платишь высокую цену за их ночные страхи и психопатические комплексы, но ты их не винишь - и я тоже не буду. Давай лучше поздравим их с Новым годом.
Я тебя не идеализирую - ты не был агнцем. Ты тоже развязывал войны, захватывал чужое и «умиротворял» соседей. Временами вел себя просто по-свински, чего уж там. Но редкие проявления твоей агрессивности настолько несоразмерны твоим историческим, географическим и как их... демографическим масштабам, что становится даже неловко: такая большая и взрослая нация - и столько веков в почти неизменных границах.
Упоительный и блестящий авантюрист от истории Гумилев тебе тоже не верил, и - чувствует мое сердце - тоже боялся тебя. Гумилев вспомнился случайно, потому лишь, что именно его сейчас с большим удовольствием читаю.
Он пишет, что ты имманентно агрессивен, что ты только и делал, что покорял и окитаивал всё вокруг, что ни дня не давал спокойно жить вольным монголам, кара-киданям, кераитам, найманам и прочим свободным народам Великой Степи - замечательным племенам, кстати. А те почти ничем больше не занимались, как только выбивались из сил, пытаясь противостоять твоей злобной экспансии. Такие вот векторы евразийской истории. Он признает, что односторонен, но изысканно объявляет профанами всех, кто считает так же.
Недоокитаенные степняки. Летучие отряды свободолюбивых Д'Артаньянов! Робин гуды. Я не китаист, не тюрколог и не историк и, разумеется, я профан, однако ж кто-нибудь, расскажите мне, что монгольская конница в Венгрии делала? Отстаивала на берегах Дуная свободу и независимость угнетенного Китаем монгольского народа, не иначе.
Впрочем, давай простим Гумилеву его великолепную предвзятость, лукавую игру на эмоциях, натянутые и красивые построения - слишком искренне и беззаветно маэстро любил Степь, он пел ее самозабвенно, он не мог и не хотел - со всей страстью влюбленного не в тебя сердца не хотел - видеть тебя неискаженным. Его песни тягучи и сладки, как мед, он исполнен вдохновения и искусен в своих гипотезах и рассуждениях, его талант извиняет все. Ты простишь его, тем более - накануне сегодняшней праздничной ночи.
Давай поздравим и тех, кого я встретил благодаря тебе. Мне всегда везло на хороших друзей - ты же подарил мне бесконечно уникальных. Счастья и радости в Новом году моим китайским друзьям, счастья и радости самому интересному и благословенному контингенту соотечественников - тем, кто живет здесь, в Китае.
...Вчера утром по пути на работу едва не столкнулся в узком переулке с двумя мальцами лет 16-17-ти. Оба на старых велосипедах с тележками, в них - канистры с непонятной технической жидкостью и мешки с чем-то рассыпчатым. Выруливали из какой-то подворотни. Заспанные и всклокоченные, немытые, в засаленных тонких пиджачках и холодных ботинках, они встраивались в очередное зимнее утро. Мальчишки сжимали ледяные металлические рули своих старых великов большими, заскорузлыми ладонями.
Впереди у обоих - день работы на морозе за оклад «обними-и-плачь», потом будет сон в нечеловеческих условиях какого-нибудь барака для таких же, как они, крестьян, перебравшихся в город на заработки... А они въезжали в это некомфортное пекинское утро - и улыбались. Подкатили на своих лисапедах к филиалу Торгово-промышленного банка (сверкающей в низких лучах январского солнца громадине из стекла и бетона), весело переругнулись, затянули на два голоса какую-то песню и исчезли за углом.
В утренней улыбке неумытого пацана и в его незамысловатой песне - ты, живой, полнокровный и невитринный.
С Новым годом тебя, трудолюбивый Китай. С еще одним годом твоей неспешной истории.
Нимлатха Sino_gyps
Пекин
30-й день 12-й Луны года Гуйвэй (21 января 2004 года), сколько-то там часов до наступления Чуньцзе.
_____
[1] Она хунвэйбинка, как пить дать. Задор, децибелы и упоительные интонации тётеньки-диктора не оставляют у меня никаких сомнений - транслируемые по Первой программе Центрального народного радио сигналы и объявление точного времени («Пекинское время! - ... часов!! ровно!») были записаны во времена Культурной революции.
[2] А дверца ее курятника наглухо, крест-накрест заколочена досками! Хочешь, пой там сама себе, ласточка, а хочешь - танцуй.
_______
* Фотосерия «Нимлатха на Стене» любезно создана и немногим позже так же любезно мне подарена мэтром недоступного мне фотоискусства -
Димой .
** Комментарии к пассажам о Гумилеве, имманентно-агрессивной природе Китая, синологах, вольнолюбивых степняках и пр., исполненные в несозвучной мне тональности, можно даже не оставлять - все равно удалю по случаю праздника. Резать буду с улыбкой радостной, ибо у меня настроение новогодне-бесподобное :)