Боливия. По дороге Тотора - Омереке
Утром просыпаемся рано, но не потому, что у нас много дел. Какие-то невоспитанные дети испортили нам сон. Из внутреннего дворика отеля доносится собачий лай. Постепенно переходя от сна к бодрствованию я понимаю, что это не собаки лают, слишком звуки неестественные. Это дети устроили перекличку с утра пораньше.
Хорхе идет чистить зубы. Возвращается и говорит:
- Слышал сегодня лай?
- Да, я от него проснулся.
- Это попугаи.
- Какие попугаи?
1. Возмутители спокойствия
- Две штуки, сидят внизу и лают друг на друга. Не знаю, зачем их принесли, может быть по случаю собрания сторонников Эво Моралеса. В отель вместе с нами заселились партийные активисты. Они проводят собрание местной ячейки. Номера для них бесплатные и их бесплатно кормят, - рассказывает мне свежесобранные новости Хорхе.
Я выхожу почистить зубы и вижу, что на первом этаже действительно сидят два попугая. Правда, они уже притихли и больше звуков не издают, только топорщат свои хохолки. В туалете вместе со мной чистит зубы один из активистов партии Моралеса. Он интересуется откуда я и поддерживаю ли я политику товарища Эво. Я говорю, что полностью поддерживаю, и он удовлетворенно хмыкая уходит рассказывать о нашей встрече своим однопартийцам.
У нас сегодня много дел. Нужно так или иначе договориться с кем-то из таксистов о поездке Тотора - Омереке и купить билеты на автобус до Сукре. Вечером мы с Хорхе обсуждали, можно ли где-нибудь в Тоторо поесть свинины. По пути из Эписаны наблюдали множество гуляющих по обочинам дорог хрюшек. Но Хорхе сказал, что купить свинину в Тоторе нереально, мясо везут на продажу в Кочабамбу, а для местных жителей это слишком дорого, поэтому свинину и блюда из нее не продают - спроса нет. Говоря это Хорхе сам расстраивается понимая, что упущена возможность съесть хорошую отбивную.
Первым из номера выходит Хорхе, который должен купить билеты на автобус. Через пять минут, запыхавшись, он вбегает обратно и с порога кричит:
- Саша, можно, можно свинины поесть! В ресторанчике на въезде в Тотору ее как раз сейчас готовят!
- Пойдем, - коротко отвечаю я.
Свинину готовят в большом котле, она наполовину жарится, наполовину тушится в собственном соку. Хозяин, коренастый мужичок, доверяет мне перемешать содержимое котла здоровой металлической кочергой, сделанной из куска арматуры. Потом мы с Хорхе идем есть свинину с гарниром из огромных кукурузин и вареной картошки. Вскоре выясняется, что это не картошка в обычном понимании, а корневище какого-то растения из джунглей. Хорхе говорил, что это Юкка, но я не уверен, что правильно понял. По вкусу очень похоже на картошку, только суховато. Смочить горло помогает чича, как и вчера, приготовленная из обычной кукурузы и без сахара.
2. Завтрак
Потом я иду в номер, а Хорхе за билетами на автобус. Правда, он быстро возвращается и говорит, что я должен пойти с ним. Налицо расовая дискриминация. Билетерша наотрез отказалась продавать Хорхе билеты сказав, чтобы он отправлялся обратно в Кочабамбу и там садился на автобус до Сукре. Много, мол, вас таких умных здесь ошивается. Хорхе пытается объяснить, что он гид, везет по стране интуриста и, мол, неудобно перед человеком. Тетка сначала ему не верит, но потом просит предъявить интуриста.
- Пойдем, - говорит Хорхе. - Тебя нельзя принять за местного, ты высокий, белый и у тебя голубые глаза.
3. Вверх по мощеным улочкам
И действительно, едва бросив на меня взгляд, тетка соглашается продать нам билеты, причем оказываются они очень удобными, 3 и 4 места, в начале салона, можно вытянуть ноги. Тетка уважительно называет меня «грингито»: на гринго можно обидеться, а грингито это уважительно-уменьшительно-ласкательное. Термин гринго придумали мексиканцы, он происходит от двух английских слов «green» и «go» - попросту говоря, идите вы отсюда вместе с вашей зеленью (долларами). Первоначально это относилось только к американцам, но постепенно распространилось на всех белых, причем распространилось вместе с негативным оттенком.
4. В канистре - чича
Потом Хорхе идет на переговоры с водителями и находит одного, который соглашается на поездку до Омереке за 30 долларов и с остановками. По уговору с таксистом они займут, в общей сложности, два часа. Только выехать сейчас он не может, нужно подождать два часа. Чтобы не терять времени, мы проходим через Тотору и забираемся на ближайший холм. Новость о том, что в город приехал иностранец, уже распространилась по Тоторе, и по пути с нами здороваются все местные жители. Это не мешает Хорхе всю дорогу ругать Кечуа. Он говорит, что индейцы кечуа не такие душевные люди, как индейцы аймара и утверждает, что с представителем аймара он договорился бы о поездке за 20 долларов.
По пути нам попадаются диковинные растения, среди них акация, но не такая какие растут у нас. Листья гораздо крупнее и стручки другие. Я обращаю внимание Хорхе на этот куст и он рассказывает мне историю из своего детства. Оказывается, стручки этой акации, если их раздавить, издают очень неприятный запах. Этим часто пользуются школьники, чтобы сорвать уроки. Хорхе не был исключением и его родителей не раз вызывали в школу после таких шалостей.
5. Тотора, утро, дети идут в школу
Я, в ответ, рассказываю ему о мячиках для настольного тенниса, из которых мы в советские годы делали «дымовуху». Достаточно было мягкий пластик наломать, завернуть в бумагу, поджечь, а потом задуть пламя.
- И что, действительно сильный дым, - удивляется Хорхе.
- Отменный, - отвечаю я.
Он и не подозревал, что испорченные мячики можно было использовать таким способом.
Когда забираемся на холм, дает о себе знать высота. Приходится делать остановки, чтобы отдохнуть. Ничего особенно интересного мы не находим и вскоре спускаемся обратно.
6. В каждом городе есть площадь
7. Вид на Тотору с соседнего холма
Таксист уже ждет нас и с ходу берет в карьер. Он явно недоволен той суммой, на которую мы с ним договорились, кроме того, у него могут возникнуть проблемы с коллегами. Ситуация усугубляется тем, что нам приходится возвращаться и ехать в объезд из-за импровизированного ремонта дороги - она засыпана землей и булыжниками, которые рабочие будут укладывать несколько дней.
А тут еще таксист зол на себя и на нас, и начинается гонка по мощенному булыжником горному серпантину. Я радуюсь, что сейчас зима - сухой сезон. В дождь вероятность улететь с этой дороги в пропасть на лысой резине, в которую обута наша машина, была бы значительно больше. Невольно вспоминается фраза из «Бойцовского клуба» Чака Паланика «долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю». Закрадывается мысль о том, можно ли считать долговременной пятичасовую поездку. Но мы продолжаем гнать вперед, рядом с Тоторой ничего интересного точно нет, нужно отъехать подальше.
8. По дороге Тотора - Омереке
Наконец останавливаемся и тут же находим какие-то лобивии, опунции, вейнгартии. Дальше еще и еще. Настоящий кактусный рай. Обязательно нужно побывать здесь снова весной, когда все будет в цвету. Мы останавливаемся еще и еще и водитель, по мере поездки начинает интересоваться происходящим и, в конце концов, ищет кактусы вместе с нами. Он уже никуда не спешит и сам увлечен поисками не меньше нашего.
- Никогда не подозревал, что здесь столько кактусов, - говорит он.
9. Кактусы под каждым кустом
Кстати, последняя находка именно на счету водителя. Возвращаемся уже никуда не торопясь и дорога больше не кажется дорогой смерти. По пути подбираем пассажиров, давая парню, таким образом, возможность немного подзаработать.
Приезжаем в Тотору уже под вечер. Поездка получилась дольше, чем договаривались. Водитель заработал чаевые. Потом идем ужинать, собираем вещи, и дожидаемся десяти часов. Хорхе настаивает на том, что нужно выйти заранее и ждать автобуса, который может прийти от половины одиннадцатого до одиннадцати. Прощаемся с радушной хозяйкой и выходим на улицу. Прохладно. Сидеть на камнях ступеней неуютно. Находим какую-то картонку, чтобы не сидеть на голом камне.
Хорхе явно переживает - боится, что автобус не придет. Я начинаю подтрунивать над ним. Ждем около часа. В результате моих шуток мы едва не садимся в первый автобус, который проходит через Тотору. Это не наш автобус и мне приходится уговаривать Хорхе отказаться от плана ехать стоя (свободных мест в этом автобусе нет). Через пять минут подходит наш автобус, компании «Боливар», мы с удобством усаживаемся на свои места зная, что через семь часов будем в Сукре. Этот город называют красивейшим в Боливии.
Еще пара фоток вдогонку к Тоторе
10. Спят усталые собаки
11. ведут мощеные извивы dirty road
Предыдущую часть рассказа о Боливии "Тотора - настоящая Боливия" читайте здесь
Хорхе идет чистить зубы. Возвращается и говорит:
- Слышал сегодня лай?
- Да, я от него проснулся.
- Это попугаи.
- Какие попугаи?
1. Возмутители спокойствия
- Две штуки, сидят внизу и лают друг на друга. Не знаю, зачем их принесли, может быть по случаю собрания сторонников Эво Моралеса. В отель вместе с нами заселились партийные активисты. Они проводят собрание местной ячейки. Номера для них бесплатные и их бесплатно кормят, - рассказывает мне свежесобранные новости Хорхе.
Я выхожу почистить зубы и вижу, что на первом этаже действительно сидят два попугая. Правда, они уже притихли и больше звуков не издают, только топорщат свои хохолки. В туалете вместе со мной чистит зубы один из активистов партии Моралеса. Он интересуется откуда я и поддерживаю ли я политику товарища Эво. Я говорю, что полностью поддерживаю, и он удовлетворенно хмыкая уходит рассказывать о нашей встрече своим однопартийцам.
У нас сегодня много дел. Нужно так или иначе договориться с кем-то из таксистов о поездке Тотора - Омереке и купить билеты на автобус до Сукре. Вечером мы с Хорхе обсуждали, можно ли где-нибудь в Тоторо поесть свинины. По пути из Эписаны наблюдали множество гуляющих по обочинам дорог хрюшек. Но Хорхе сказал, что купить свинину в Тоторе нереально, мясо везут на продажу в Кочабамбу, а для местных жителей это слишком дорого, поэтому свинину и блюда из нее не продают - спроса нет. Говоря это Хорхе сам расстраивается понимая, что упущена возможность съесть хорошую отбивную.
Первым из номера выходит Хорхе, который должен купить билеты на автобус. Через пять минут, запыхавшись, он вбегает обратно и с порога кричит:
- Саша, можно, можно свинины поесть! В ресторанчике на въезде в Тотору ее как раз сейчас готовят!
- Пойдем, - коротко отвечаю я.
Свинину готовят в большом котле, она наполовину жарится, наполовину тушится в собственном соку. Хозяин, коренастый мужичок, доверяет мне перемешать содержимое котла здоровой металлической кочергой, сделанной из куска арматуры. Потом мы с Хорхе идем есть свинину с гарниром из огромных кукурузин и вареной картошки. Вскоре выясняется, что это не картошка в обычном понимании, а корневище какого-то растения из джунглей. Хорхе говорил, что это Юкка, но я не уверен, что правильно понял. По вкусу очень похоже на картошку, только суховато. Смочить горло помогает чича, как и вчера, приготовленная из обычной кукурузы и без сахара.
2. Завтрак
Потом я иду в номер, а Хорхе за билетами на автобус. Правда, он быстро возвращается и говорит, что я должен пойти с ним. Налицо расовая дискриминация. Билетерша наотрез отказалась продавать Хорхе билеты сказав, чтобы он отправлялся обратно в Кочабамбу и там садился на автобус до Сукре. Много, мол, вас таких умных здесь ошивается. Хорхе пытается объяснить, что он гид, везет по стране интуриста и, мол, неудобно перед человеком. Тетка сначала ему не верит, но потом просит предъявить интуриста.
- Пойдем, - говорит Хорхе. - Тебя нельзя принять за местного, ты высокий, белый и у тебя голубые глаза.
3. Вверх по мощеным улочкам
И действительно, едва бросив на меня взгляд, тетка соглашается продать нам билеты, причем оказываются они очень удобными, 3 и 4 места, в начале салона, можно вытянуть ноги. Тетка уважительно называет меня «грингито»: на гринго можно обидеться, а грингито это уважительно-уменьшительно-ласкательное. Термин гринго придумали мексиканцы, он происходит от двух английских слов «green» и «go» - попросту говоря, идите вы отсюда вместе с вашей зеленью (долларами). Первоначально это относилось только к американцам, но постепенно распространилось на всех белых, причем распространилось вместе с негативным оттенком.
4. В канистре - чича
Потом Хорхе идет на переговоры с водителями и находит одного, который соглашается на поездку до Омереке за 30 долларов и с остановками. По уговору с таксистом они займут, в общей сложности, два часа. Только выехать сейчас он не может, нужно подождать два часа. Чтобы не терять времени, мы проходим через Тотору и забираемся на ближайший холм. Новость о том, что в город приехал иностранец, уже распространилась по Тоторе, и по пути с нами здороваются все местные жители. Это не мешает Хорхе всю дорогу ругать Кечуа. Он говорит, что индейцы кечуа не такие душевные люди, как индейцы аймара и утверждает, что с представителем аймара он договорился бы о поездке за 20 долларов.
По пути нам попадаются диковинные растения, среди них акация, но не такая какие растут у нас. Листья гораздо крупнее и стручки другие. Я обращаю внимание Хорхе на этот куст и он рассказывает мне историю из своего детства. Оказывается, стручки этой акации, если их раздавить, издают очень неприятный запах. Этим часто пользуются школьники, чтобы сорвать уроки. Хорхе не был исключением и его родителей не раз вызывали в школу после таких шалостей.
5. Тотора, утро, дети идут в школу
Я, в ответ, рассказываю ему о мячиках для настольного тенниса, из которых мы в советские годы делали «дымовуху». Достаточно было мягкий пластик наломать, завернуть в бумагу, поджечь, а потом задуть пламя.
- И что, действительно сильный дым, - удивляется Хорхе.
- Отменный, - отвечаю я.
Он и не подозревал, что испорченные мячики можно было использовать таким способом.
Когда забираемся на холм, дает о себе знать высота. Приходится делать остановки, чтобы отдохнуть. Ничего особенно интересного мы не находим и вскоре спускаемся обратно.
6. В каждом городе есть площадь
7. Вид на Тотору с соседнего холма
Таксист уже ждет нас и с ходу берет в карьер. Он явно недоволен той суммой, на которую мы с ним договорились, кроме того, у него могут возникнуть проблемы с коллегами. Ситуация усугубляется тем, что нам приходится возвращаться и ехать в объезд из-за импровизированного ремонта дороги - она засыпана землей и булыжниками, которые рабочие будут укладывать несколько дней.
А тут еще таксист зол на себя и на нас, и начинается гонка по мощенному булыжником горному серпантину. Я радуюсь, что сейчас зима - сухой сезон. В дождь вероятность улететь с этой дороги в пропасть на лысой резине, в которую обута наша машина, была бы значительно больше. Невольно вспоминается фраза из «Бойцовского клуба» Чака Паланика «долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю». Закрадывается мысль о том, можно ли считать долговременной пятичасовую поездку. Но мы продолжаем гнать вперед, рядом с Тоторой ничего интересного точно нет, нужно отъехать подальше.
8. По дороге Тотора - Омереке
Наконец останавливаемся и тут же находим какие-то лобивии, опунции, вейнгартии. Дальше еще и еще. Настоящий кактусный рай. Обязательно нужно побывать здесь снова весной, когда все будет в цвету. Мы останавливаемся еще и еще и водитель, по мере поездки начинает интересоваться происходящим и, в конце концов, ищет кактусы вместе с нами. Он уже никуда не спешит и сам увлечен поисками не меньше нашего.
- Никогда не подозревал, что здесь столько кактусов, - говорит он.
9. Кактусы под каждым кустом
Кстати, последняя находка именно на счету водителя. Возвращаемся уже никуда не торопясь и дорога больше не кажется дорогой смерти. По пути подбираем пассажиров, давая парню, таким образом, возможность немного подзаработать.
Приезжаем в Тотору уже под вечер. Поездка получилась дольше, чем договаривались. Водитель заработал чаевые. Потом идем ужинать, собираем вещи, и дожидаемся десяти часов. Хорхе настаивает на том, что нужно выйти заранее и ждать автобуса, который может прийти от половины одиннадцатого до одиннадцати. Прощаемся с радушной хозяйкой и выходим на улицу. Прохладно. Сидеть на камнях ступеней неуютно. Находим какую-то картонку, чтобы не сидеть на голом камне.
Хорхе явно переживает - боится, что автобус не придет. Я начинаю подтрунивать над ним. Ждем около часа. В результате моих шуток мы едва не садимся в первый автобус, который проходит через Тотору. Это не наш автобус и мне приходится уговаривать Хорхе отказаться от плана ехать стоя (свободных мест в этом автобусе нет). Через пять минут подходит наш автобус, компании «Боливар», мы с удобством усаживаемся на свои места зная, что через семь часов будем в Сукре. Этот город называют красивейшим в Боливии.
Еще пара фоток вдогонку к Тоторе
10. Спят усталые собаки
11. ведут мощеные извивы dirty road
Предыдущую часть рассказа о Боливии "Тотора - настоящая Боливия" читайте здесь