и снова здравствуйте
МЗ МГК, концерт кафедры органа и клавесина памяти Ройзмана (не Жени, господь с ним и с вами), а - Леонида Исааковича, органостроителя помимо всего прочего.
Бах, три хоральныя прелюдии. Исполняет Нарек (произносится как Нарэк с ударением на втором слоге) Аветисян. Первая называется «Господь наш господин пришел на Иордан» и мелодия льется быстро и журчит. Бах есть Бах. Аналогично тому, как, когда не знаешь, что сказать, говори о Пушкине, так и, когда не знаешь, что играть - играй Баха. Девушка в лиловом платье переворачивает ветхие ноты (впоследствии вскроется, что это виртуозная Анна Орлова, но пока я не опознала её, хотя она не раз играла в Малом зале).
Следующая прелюдия - протяжная, медленная, тягучая, живописует, например, луга, тяжеломордых коров, сочную траву, а то и позднее средневековье, барышень в конусообразных колпаках и всё такое. Вкуснейшая полифония - на фоне низких аккордов идет трель на второй октаве или может даже на стыке с третьей.
Третья прелюдия подвижна, отрывиста и громогласна. Мелодия гарцует, мажорная и жизнеутверждающая, янская (не иньская).
Дальше идет Фантазия соль мажор. Звучит как какая-нибудь сонатина, играется явно на Hauptwerk, первом мануале (мануал - органная клавиатура для рук), октавы то верхние, то происходит внезапный переход на нижние, и клавиши аж звенят. Через какое-то время сонатиной уже и не пахнет, есть даже модуляция в минор, что вносит элементы сожаления и смирения - и легкой усмешки над осознаваемой данностью, так сказать, бытия. Бах был тонкий юморист, думается. Изящно циничный, и цинизм его, выраженный нотами, так харизматичен и обаятелен, как будто это какой-то многомудрый интеллигент через музыку вещает о жизни.
Под конец, однако, обилие аккордов создает ощущение грязного звучания, тряпья, собранного в мятую кучу. А вот пошла трель на фоне взятых на педальной клавиатуре таких низких нот, что они звучат как хриплый шелест трубы.
Феликс Мендельсон и Соната до минор. Менее академичная, более фортепьянная, что ли. Звучит как менуэт: лиричненько. Вторая часть патетична и ритмично отрывиста. Почему-то смахивает на волынку. Хотя с другой стороны всё объяснимо - и там и там трубы и определяющая роль воздуха в звукоизвлечении, да и по одной из версий вавилонская волынка значится в прародителях органа.
Джузеппе Тартини. Скрипка, как ни странно, в этот раз именно то, что нужно. Ведет основную партию, а орган следует за ней и ведет диалог.
Шарль-Мари Видор, Симфония для органа № 6. Бравурная, бурная и минорная. Стройная и виртуозная Анна Орлова в лиловой ливрее и короткой узкой юбке играет в том числе и на педальной клавиатуре, и орловские ноги сверкают, когда органистка поворачивается всем корпусом то вправо то влево. Вторая часть симфонии приглушенная, используется второй по громкости мануал (Oberwerk), и органный баритон издает сиплые звуки.
Еще один кусок симфонии исполняется на верхних опять же приглушенных с помощью оберверка нотах, звучащих как скрипки или флейты в небесах; это, верно, ангелы так трубят. В общем, Видор - это многослойная ткань музыки, сложнейшая цветистая полифония.
Второе отделение. Марсель Дюпре, «Мир в ожидании Спасителя».
Под пальцами девчушки Его Органейшество издает утробные шершавые звуки, совсем далекие от баховской гармонии. Джаз, рваный ритм, чуть ли не аллюзии к танго - композитор шалит. При этом он известен как создатель сложных для исполнения произведений. Руки органистки каждый аккорд повторяют по нескольку раз согласно императиву Дюпре. Где тут ожидание Спасителя - неясно. Разве что это произведение живописует первобытный хаос до появления Христа - или отражает эклектику наших дней, так до сих пор не дождавшуюся появления упорядочивающего начала. Впрочем, Дюпре умер в 1971, тогда градус бардака вроде был не так вопиющ.
Верди, ария Леоноры из «Силы судьбы». Быстрый аккомпанемент органа, за инструментом - старый знакомый Нарек. Умиротворяющий мажор сменяется минором вокала. На платье у солистки ремень, на ремне блестящая пряжка в форме «V». Что это значит? Вендетта? Число пять? Птичка-галочка? Ария на итальянском, понятное дело. К счастью, сопрано тут драматическое, не самое высокое. Как жаль, что оперы целиком под орган не исполняются. Я, во всяком случае, не знаю таких.
Снова Бах, «Грядет язычников спаситель». Хоральная прелюдия, весьма сдержанная и сдерживаемая линия движения музыки. Нижний регистр - мерный шаг нот, как будто кто-то ходит по деревянному полу сыроватой затемненной комнаты и даже, может быть, спускается в погреб. Общая мелодия и ритм создают впечатление, что именно отсюда взял основную тему для своего сольминорного адажио Альбинони. Хотя, предполагая такое, надо учитывать, что перед воссозданием этого адажио силами Ремо Джазотто существовало только шесть тактов основной скрипичной темы и басовая партия, да и Альбинони с Бахом жили в одно время, так что еще неизвестно, кто у кого… И вообще - великие умы встречаются.
Чакона Томазо А. Витали (приписываемая ему) для скрипки и органа. Всё же чем давнишнее произведение, тем оно более внятно по мелодии - Витали жил в 17-18 веках. Но пьеса длинная, а скрипку можно вытерпеть с трудом и преимущественно через сон. Однако заскучать автор не дает - периоды экзальтации и эскалации сменяются более или менее ровным ходом мелодии. Органистка - худющая, в черных брюках и прекрасной серой хламиде.
«Вечное движение» Юрия Буцко, родившегося в 1938 году, представлено джазового ритма стартом с педальной клавиатуры. Вообще - авангард авангардом. Хорошо, что его последним поставили в программе. Вот за спиной храп сухонькой старушки смешивается с низкими тонами органных труб. Вечереееет…
Бах, три хоральныя прелюдии. Исполняет Нарек (произносится как Нарэк с ударением на втором слоге) Аветисян. Первая называется «Господь наш господин пришел на Иордан» и мелодия льется быстро и журчит. Бах есть Бах. Аналогично тому, как, когда не знаешь, что сказать, говори о Пушкине, так и, когда не знаешь, что играть - играй Баха. Девушка в лиловом платье переворачивает ветхие ноты (впоследствии вскроется, что это виртуозная Анна Орлова, но пока я не опознала её, хотя она не раз играла в Малом зале).
Следующая прелюдия - протяжная, медленная, тягучая, живописует, например, луга, тяжеломордых коров, сочную траву, а то и позднее средневековье, барышень в конусообразных колпаках и всё такое. Вкуснейшая полифония - на фоне низких аккордов идет трель на второй октаве или может даже на стыке с третьей.
Третья прелюдия подвижна, отрывиста и громогласна. Мелодия гарцует, мажорная и жизнеутверждающая, янская (не иньская).
Дальше идет Фантазия соль мажор. Звучит как какая-нибудь сонатина, играется явно на Hauptwerk, первом мануале (мануал - органная клавиатура для рук), октавы то верхние, то происходит внезапный переход на нижние, и клавиши аж звенят. Через какое-то время сонатиной уже и не пахнет, есть даже модуляция в минор, что вносит элементы сожаления и смирения - и легкой усмешки над осознаваемой данностью, так сказать, бытия. Бах был тонкий юморист, думается. Изящно циничный, и цинизм его, выраженный нотами, так харизматичен и обаятелен, как будто это какой-то многомудрый интеллигент через музыку вещает о жизни.
Под конец, однако, обилие аккордов создает ощущение грязного звучания, тряпья, собранного в мятую кучу. А вот пошла трель на фоне взятых на педальной клавиатуре таких низких нот, что они звучат как хриплый шелест трубы.
Феликс Мендельсон и Соната до минор. Менее академичная, более фортепьянная, что ли. Звучит как менуэт: лиричненько. Вторая часть патетична и ритмично отрывиста. Почему-то смахивает на волынку. Хотя с другой стороны всё объяснимо - и там и там трубы и определяющая роль воздуха в звукоизвлечении, да и по одной из версий вавилонская волынка значится в прародителях органа.
Джузеппе Тартини. Скрипка, как ни странно, в этот раз именно то, что нужно. Ведет основную партию, а орган следует за ней и ведет диалог.
Шарль-Мари Видор, Симфония для органа № 6. Бравурная, бурная и минорная. Стройная и виртуозная Анна Орлова в лиловой ливрее и короткой узкой юбке играет в том числе и на педальной клавиатуре, и орловские ноги сверкают, когда органистка поворачивается всем корпусом то вправо то влево. Вторая часть симфонии приглушенная, используется второй по громкости мануал (Oberwerk), и органный баритон издает сиплые звуки.
Еще один кусок симфонии исполняется на верхних опять же приглушенных с помощью оберверка нотах, звучащих как скрипки или флейты в небесах; это, верно, ангелы так трубят. В общем, Видор - это многослойная ткань музыки, сложнейшая цветистая полифония.
Второе отделение. Марсель Дюпре, «Мир в ожидании Спасителя».
Под пальцами девчушки Его Органейшество издает утробные шершавые звуки, совсем далекие от баховской гармонии. Джаз, рваный ритм, чуть ли не аллюзии к танго - композитор шалит. При этом он известен как создатель сложных для исполнения произведений. Руки органистки каждый аккорд повторяют по нескольку раз согласно императиву Дюпре. Где тут ожидание Спасителя - неясно. Разве что это произведение живописует первобытный хаос до появления Христа - или отражает эклектику наших дней, так до сих пор не дождавшуюся появления упорядочивающего начала. Впрочем, Дюпре умер в 1971, тогда градус бардака вроде был не так вопиющ.
Верди, ария Леоноры из «Силы судьбы». Быстрый аккомпанемент органа, за инструментом - старый знакомый Нарек. Умиротворяющий мажор сменяется минором вокала. На платье у солистки ремень, на ремне блестящая пряжка в форме «V». Что это значит? Вендетта? Число пять? Птичка-галочка? Ария на итальянском, понятное дело. К счастью, сопрано тут драматическое, не самое высокое. Как жаль, что оперы целиком под орган не исполняются. Я, во всяком случае, не знаю таких.
Снова Бах, «Грядет язычников спаситель». Хоральная прелюдия, весьма сдержанная и сдерживаемая линия движения музыки. Нижний регистр - мерный шаг нот, как будто кто-то ходит по деревянному полу сыроватой затемненной комнаты и даже, может быть, спускается в погреб. Общая мелодия и ритм создают впечатление, что именно отсюда взял основную тему для своего сольминорного адажио Альбинони. Хотя, предполагая такое, надо учитывать, что перед воссозданием этого адажио силами Ремо Джазотто существовало только шесть тактов основной скрипичной темы и басовая партия, да и Альбинони с Бахом жили в одно время, так что еще неизвестно, кто у кого… И вообще - великие умы встречаются.
Чакона Томазо А. Витали (приписываемая ему) для скрипки и органа. Всё же чем давнишнее произведение, тем оно более внятно по мелодии - Витали жил в 17-18 веках. Но пьеса длинная, а скрипку можно вытерпеть с трудом и преимущественно через сон. Однако заскучать автор не дает - периоды экзальтации и эскалации сменяются более или менее ровным ходом мелодии. Органистка - худющая, в черных брюках и прекрасной серой хламиде.
«Вечное движение» Юрия Буцко, родившегося в 1938 году, представлено джазового ритма стартом с педальной клавиатуры. Вообще - авангард авангардом. Хорошо, что его последним поставили в программе. Вот за спиной храп сухонькой старушки смешивается с низкими тонами органных труб. Вечереееет…