(no subject)
Бред, в духе Миядзаки.
И к чему бы я ни прикоснулась, ото всего тянутся длинные липкие нити кошмара. Лучше бы и не прикасаться вовсе, но - разве ж такое возможно.
А впрочем, воскресная служба - как всегда. Люблю их всех, сил нет. И светло-светло. Макаренки мальчика родили, в семь часов первого января. Должны были на неделю раньше, но ей сказали: блин, ну подожди несколько дней, по такому-то случаю, двести пятьдесят тысяч все-таки. В шутку конечно сказали. А оно вон оно как. Так забавно.
Гаврюшин стаскал всех на "Волкодава", но никто не понял, о чем фильм. Но я им рассказала. Мне сначала не поверили, потом долго ржали, а Гаврюшин выдал гениальное жанровое определение "демографический боевик". Вот так всегда: я - хороший читатель (зритель), а гениальные определения выдают другие.
Давай так, Журавлева: давай ты выспишься а потом уже будешь доверять своим ощущениям.
Зебра подарила амулет с надписью "все проходит, пройдет и это". Ничего не проходит. Все тащу за собой - длинными липкими нитями. Впрочем, выспаться.
И к чему бы я ни прикоснулась, ото всего тянутся длинные липкие нити кошмара. Лучше бы и не прикасаться вовсе, но - разве ж такое возможно.
А впрочем, воскресная служба - как всегда. Люблю их всех, сил нет. И светло-светло. Макаренки мальчика родили, в семь часов первого января. Должны были на неделю раньше, но ей сказали: блин, ну подожди несколько дней, по такому-то случаю, двести пятьдесят тысяч все-таки. В шутку конечно сказали. А оно вон оно как. Так забавно.
Гаврюшин стаскал всех на "Волкодава", но никто не понял, о чем фильм. Но я им рассказала. Мне сначала не поверили, потом долго ржали, а Гаврюшин выдал гениальное жанровое определение "демографический боевик". Вот так всегда: я - хороший читатель (зритель), а гениальные определения выдают другие.
Давай так, Журавлева: давай ты выспишься а потом уже будешь доверять своим ощущениям.
Зебра подарила амулет с надписью "все проходит, пройдет и это". Ничего не проходит. Все тащу за собой - длинными липкими нитями. Впрочем, выспаться.