Кино января
Das weisse Band / Белая лента (2009)
dir. Michael Haneke
Хотя люминисцирующая черно-белая картинка и гнетуще-ожидательная атмосфера и производят должный эффект, отсутствие единого повествовательного стержня в совокупности с чрезмерной продолжительностью фильма скорее фрустрируют, чем приводят в восхищение. По крайней мере, Ханеке избегает заглавных букв и жирных восклицательных знаков, но преобладающим настроением картины становится чувство отстраненности. Сухость и сдержанность - похвальные качества, но они могут обернуться скукой, если с ними неосторожно обращаться.
Концептуальная предпосылка - что уже в Германии 1913 года можно обнаружить зачатки надвигающейся катастрофы - возможно, лучше всего работает на уровне теории, а представленная в повествовательной форме, в оптимальном случае, ведет к смешанным результатам. К счастью, нет здесь ни прототипов фюрера, ни метафорических концлагерей, ни пробуждающегося анти-семитизма, вместо этого предлагается ненавязчивый экскурс в лоно немецкой провинциальной культуры. На вид тихая и спокойная деревня внезапно шокирована необъяснимыми актами насилия, вынуждая жителей пристальнее приглядеться к себе. Но они не очень-то склонны к самоанализу, и преступления благостно остаются нераскрытыми. Откуда возникли эти вспышки жестокости - изнутри, извне, мистического происхождения? Хотя дети - то самое поколение, что приведет нацистов к власти - являются вероятными виновниками, мы узнаем ничтожно мало как о жертвах, так и злоумышленниках.
Заглавная «белая лента», которую суровый отец-пастор повязывает на руку своим детям, служит не столько напоминанием о необходимости следования по пути добродетели, сколько символом наказания за нарушение установленные правил и предписаний. Вряд ли Ханеке здесь утверждает, что немцы, с которыми плохо обращалась в детстве, затем ударились в мировую войну и геноцид в качестве отплаты за телесные наказания. Наверное, лучше всего рассматривать «Белую ленту» как парадоксальную притчу: чем пасторальнее антураж, чем внешне невозмутимее население, тем вероятнее дремлют в них разрушительные силы.
Un prophète / Пророк (2009)
dir. Jacques Audiard
По прошествии лет, полезно убедиться в том, что тюрьмы по-прежнему являются мрачным конвейером изнасилований в душе, перерезаний горла и сигаретного бартера. Жаль только, что исчезли охранницы-лесбиянки, совершив дерзкий побег через бельевые спуски. Эти знакомые приметы закупоривают артерии «Пророка», получившего Гран-При Каннского фестиваля. Хотя картина умело сделана и сыграна, ее преступная длина в комбинации с изрядно потрепанной историей о новичке, который набирается тюремной мудрости у жестокого наставника, помещает ее в опасной близости с патентованными средствами от бессоницы. Создатели могли с таким же успехом передать свое тривиальное послание скорописью, а не за два с половиной часа.
В этой конкретной французской тюрьме идет борьба за власть между корсиканцами, представителями старой традиции, и новой волной - арабами, ничуть не уступаюшими или даже превосходящими в безжалостности своих соперников. Это обстоятельство и является единственным интригующими элементом картины, ибо оно отражает более общую проблему взаимоотношений Франции с ее труднопереваримыми иммигрантами. Конечный триумф главного героя напоминает жест капитуляции режиссера перед неизбежным, но в то же время может восприниматься и как предостережение стране, балансирующей на грани катастрофы. Не считая подобных далеко идущих интерпретаций, в фильме нет ничего не виденного ранее.
Vincere / Победить (2009)
dir. Marco Bellocchio
История Иды Дальсер, познакомившейся с Муссолини в его бытность неизвестным молодым социалистом и проведшей остаток жизни, безуспешно доказывая, что ее сын является наследником итальянского диктатора. Даже если ее утверждения были правдой, отказ Муссолини от признания отцовства вряд ли был его худшим преступлением, и думаю, что неправомерно сводить его правление к истории отвергнутой женщины. Несмотря на роскошную операторскую работу (эпизод с решеткой и снегом особенно красив) и пару удачных сцен, общий результат оказывается весьма незначителен. Муссолини исчезает в середине фильма, появляясь затем лишь ненадолго в кадрах хроники, хотя именно его история могла бы стать интересной. Его приход к власти телеграфируется почти в комедийном ключе: сегодня он стоит, завернувшись в простыню, на балконе, взирая на беспорядки на площади, а завтра уже входит в президентский дворец. Экранные лозунги и помпезное музыкальное сопровождение тоже не помогают, и фильм полон необъяснимой решимости вызвать симпатию к героине, хотя она возможно ее и не заслуживает. Вполне вероятно, что Дальсер была лишь еще одной навязчивой поклонницей, желавшей погреться в лучах восходящей звезды, в то время, как ее собственная растворилась в тумане.
dir. Michael Haneke
Хотя люминисцирующая черно-белая картинка и гнетуще-ожидательная атмосфера и производят должный эффект, отсутствие единого повествовательного стержня в совокупности с чрезмерной продолжительностью фильма скорее фрустрируют, чем приводят в восхищение. По крайней мере, Ханеке избегает заглавных букв и жирных восклицательных знаков, но преобладающим настроением картины становится чувство отстраненности. Сухость и сдержанность - похвальные качества, но они могут обернуться скукой, если с ними неосторожно обращаться.
Концептуальная предпосылка - что уже в Германии 1913 года можно обнаружить зачатки надвигающейся катастрофы - возможно, лучше всего работает на уровне теории, а представленная в повествовательной форме, в оптимальном случае, ведет к смешанным результатам. К счастью, нет здесь ни прототипов фюрера, ни метафорических концлагерей, ни пробуждающегося анти-семитизма, вместо этого предлагается ненавязчивый экскурс в лоно немецкой провинциальной культуры. На вид тихая и спокойная деревня внезапно шокирована необъяснимыми актами насилия, вынуждая жителей пристальнее приглядеться к себе. Но они не очень-то склонны к самоанализу, и преступления благостно остаются нераскрытыми. Откуда возникли эти вспышки жестокости - изнутри, извне, мистического происхождения? Хотя дети - то самое поколение, что приведет нацистов к власти - являются вероятными виновниками, мы узнаем ничтожно мало как о жертвах, так и злоумышленниках.
Заглавная «белая лента», которую суровый отец-пастор повязывает на руку своим детям, служит не столько напоминанием о необходимости следования по пути добродетели, сколько символом наказания за нарушение установленные правил и предписаний. Вряд ли Ханеке здесь утверждает, что немцы, с которыми плохо обращалась в детстве, затем ударились в мировую войну и геноцид в качестве отплаты за телесные наказания. Наверное, лучше всего рассматривать «Белую ленту» как парадоксальную притчу: чем пасторальнее антураж, чем внешне невозмутимее население, тем вероятнее дремлют в них разрушительные силы.
Un prophète / Пророк (2009)
dir. Jacques Audiard
По прошествии лет, полезно убедиться в том, что тюрьмы по-прежнему являются мрачным конвейером изнасилований в душе, перерезаний горла и сигаретного бартера. Жаль только, что исчезли охранницы-лесбиянки, совершив дерзкий побег через бельевые спуски. Эти знакомые приметы закупоривают артерии «Пророка», получившего Гран-При Каннского фестиваля. Хотя картина умело сделана и сыграна, ее преступная длина в комбинации с изрядно потрепанной историей о новичке, который набирается тюремной мудрости у жестокого наставника, помещает ее в опасной близости с патентованными средствами от бессоницы. Создатели могли с таким же успехом передать свое тривиальное послание скорописью, а не за два с половиной часа.
В этой конкретной французской тюрьме идет борьба за власть между корсиканцами, представителями старой традиции, и новой волной - арабами, ничуть не уступаюшими или даже превосходящими в безжалостности своих соперников. Это обстоятельство и является единственным интригующими элементом картины, ибо оно отражает более общую проблему взаимоотношений Франции с ее труднопереваримыми иммигрантами. Конечный триумф главного героя напоминает жест капитуляции режиссера перед неизбежным, но в то же время может восприниматься и как предостережение стране, балансирующей на грани катастрофы. Не считая подобных далеко идущих интерпретаций, в фильме нет ничего не виденного ранее.
Vincere / Победить (2009)
dir. Marco Bellocchio
История Иды Дальсер, познакомившейся с Муссолини в его бытность неизвестным молодым социалистом и проведшей остаток жизни, безуспешно доказывая, что ее сын является наследником итальянского диктатора. Даже если ее утверждения были правдой, отказ Муссолини от признания отцовства вряд ли был его худшим преступлением, и думаю, что неправомерно сводить его правление к истории отвергнутой женщины. Несмотря на роскошную операторскую работу (эпизод с решеткой и снегом особенно красив) и пару удачных сцен, общий результат оказывается весьма незначителен. Муссолини исчезает в середине фильма, появляясь затем лишь ненадолго в кадрах хроники, хотя именно его история могла бы стать интересной. Его приход к власти телеграфируется почти в комедийном ключе: сегодня он стоит, завернувшись в простыню, на балконе, взирая на беспорядки на площади, а завтра уже входит в президентский дворец. Экранные лозунги и помпезное музыкальное сопровождение тоже не помогают, и фильм полон необъяснимой решимости вызвать симпатию к героине, хотя она возможно ее и не заслуживает. Вполне вероятно, что Дальсер была лишь еще одной навязчивой поклонницей, желавшей погреться в лучах восходящей звезды, в то время, как ее собственная растворилась в тумане.