Памятник ленинградским детям в Тихвине
14 октября 2016 года у железнодорожного вокзала города Тихвин Ленинградской области был торжественно открыт четырехметровый гранитный памятник с большим мозаичным панно, рассказывающим каждому о трагедии, которая развернулась здесь 14 октября 1941 года.
В тот роковой холодный октябрьский день, на узловой, стратегически важной станции Тихвин, на путях стояли и ждали зеленого света санитарный состав с ранеными солдатами, два эшелона с эвакуированными из блокадного Ленинграда детьми. Рядом - эшелоны с горючим и снарядами, шедшие с востока. Им всем не суждено было добраться до намеченной цели. В 9 утра началась бомбардировка станции, более ста немецких бомбардировщиков совершили массированный налёт на Тихвин.
На станции не было достаточно средств противовоздушной обороны, чтобы отразить такой силы налёт. Немецкие бомбардировщики шесть часов рвали станцию в клочья, чтобы уничтожить железнодорожный узел, чтобы окончательно разорвать все пути, связывающие блокадный город с Большой землей.
По воспоминаниям очевидцев трагедии, станция сразу была охвачена пожаром, взрывались вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим, горели нефтепродукты. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов. Станция полыхала два дня. Огненные всполохи были видны за десятки километров, и было светло как днем. Несмотря на это, тихвинские пожарные и железнодорожники выносили людей из горящих вагонов, на носилках и на руках несли людей в госпиталь, боролись с огнём.
В этой по не человечески жестокой бойне погибли тысячи: раненые в санитарном поезде, эвакуируемые дети, железнодорожники, солдаты, пожарные, жители города. Установить многие имена и по сей день не представляется возможным. Только детей, по подсчетам историков, здесь погибло приблизительно от одной до двух с половины тысяч человек.
Тихвин никогда не забывал об этой страшной трагедии. Каждый год 14 октября в городе проводятся памятные церемонии у давно восстановленной станции, и на братских могилах погибших в те дни жителей Тихвина, Ленинграда, и на могиле тех детей.
Памятник ленинградским детям в Тихвине представляет из себя четырехметровую гранитную плиту, с лицевой стороны которой располагается большое мозаичное панно с изображением скорбящей коленопреклоненной женщины на фоне горящего вокзала Тихвина, а рядом - упавший на рельсы игрушечный медвежонок, как символ потерянной детской жизни.
На оборотной стороне копия архивного фото, на котором изображены малыши, отправляющиеся из Ленинграда на вокзал, чтобы уехать из осажденного города на Большую землю.
Венчает эту композицию мозаичная картина Тихвинской иконы Божией Матери, которая считается покровительницей младенцев и подростков. Чуть ниже расположено стихотворение ленинградского поэта Анатолия Молчанова, рассказывающее о страшном событии октября 1941 года.
Тихвин, 14 октября 1941 года
***
Они были уже далеко от блокады -
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади, артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
«Будет всё хорошо, и бояться не надо!..»
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег - уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: «Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!»
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим…
Только вдруг крик протяжный за окнами: «Воздух!»
«Что случилось?» - «Налёт. Выходите быстрее!..» -
«Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта… » -
«Выводите детей из вагонов скорее!..»
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: «Мимо! Мимо!»
И душа вновь припала к надежде, как к маме -
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо…
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
«Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!..»
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняют знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: «Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!..»
***
Никакими словами не выразить то восхищение, которое оставляет за собой памятник на месте гибели ленинградских детей. Да, они так и не добрались из блокадного Ленинграда до долгожданной спокойной жизни. Но их невинные души больше никогда не будут забыты живыми…
В тот роковой холодный октябрьский день, на узловой, стратегически важной станции Тихвин, на путях стояли и ждали зеленого света санитарный состав с ранеными солдатами, два эшелона с эвакуированными из блокадного Ленинграда детьми. Рядом - эшелоны с горючим и снарядами, шедшие с востока. Им всем не суждено было добраться до намеченной цели. В 9 утра началась бомбардировка станции, более ста немецких бомбардировщиков совершили массированный налёт на Тихвин.
На станции не было достаточно средств противовоздушной обороны, чтобы отразить такой силы налёт. Немецкие бомбардировщики шесть часов рвали станцию в клочья, чтобы уничтожить железнодорожный узел, чтобы окончательно разорвать все пути, связывающие блокадный город с Большой землей.
По воспоминаниям очевидцев трагедии, станция сразу была охвачена пожаром, взрывались вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим, горели нефтепродукты. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов. Станция полыхала два дня. Огненные всполохи были видны за десятки километров, и было светло как днем. Несмотря на это, тихвинские пожарные и железнодорожники выносили людей из горящих вагонов, на носилках и на руках несли людей в госпиталь, боролись с огнём.
В этой по не человечески жестокой бойне погибли тысячи: раненые в санитарном поезде, эвакуируемые дети, железнодорожники, солдаты, пожарные, жители города. Установить многие имена и по сей день не представляется возможным. Только детей, по подсчетам историков, здесь погибло приблизительно от одной до двух с половины тысяч человек.
Тихвин никогда не забывал об этой страшной трагедии. Каждый год 14 октября в городе проводятся памятные церемонии у давно восстановленной станции, и на братских могилах погибших в те дни жителей Тихвина, Ленинграда, и на могиле тех детей.
Памятник ленинградским детям в Тихвине представляет из себя четырехметровую гранитную плиту, с лицевой стороны которой располагается большое мозаичное панно с изображением скорбящей коленопреклоненной женщины на фоне горящего вокзала Тихвина, а рядом - упавший на рельсы игрушечный медвежонок, как символ потерянной детской жизни.
На оборотной стороне копия архивного фото, на котором изображены малыши, отправляющиеся из Ленинграда на вокзал, чтобы уехать из осажденного города на Большую землю.
Венчает эту композицию мозаичная картина Тихвинской иконы Божией Матери, которая считается покровительницей младенцев и подростков. Чуть ниже расположено стихотворение ленинградского поэта Анатолия Молчанова, рассказывающее о страшном событии октября 1941 года.
Тихвин, 14 октября 1941 года
***
Они были уже далеко от блокады -
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади, артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
«Будет всё хорошо, и бояться не надо!..»
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег - уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: «Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!»
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим…
Только вдруг крик протяжный за окнами: «Воздух!»
«Что случилось?» - «Налёт. Выходите быстрее!..» -
«Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта… » -
«Выводите детей из вагонов скорее!..»
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: «Мимо! Мимо!»
И душа вновь припала к надежде, как к маме -
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо…
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
«Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!..»
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняют знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: «Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!..»
***
Никакими словами не выразить то восхищение, которое оставляет за собой памятник на месте гибели ленинградских детей. Да, они так и не добрались из блокадного Ленинграда до долгожданной спокойной жизни. Но их невинные души больше никогда не будут забыты живыми…