(no subject)
Очередной больничный.
В этот раз жизнь учит меня не только замедляться и останавливаться. Но и принимать себя.
Первые три дня нельзя было мыть голову. А теперь месяц нельзя краситься.
И для меня это трагедия. Не то чтоб я накладывала тонну штукатурки или рисовала стрелки до бровей. Но подвести глаза, замазать синяки под- для меня такая же ежедневная вещь как умываться или пить кофе по утрам.
А теперь есть только я и зеркало. И эта странная естественность. Спустя неделю я привыкла к этой бледной женщине с убранными волосами и беспомощным взглядом.
После операции взгляд стал и правда беспомощный. Да и я вся- какой-то беспомощной.
В этот раз жизнь учит меня не только замедляться и останавливаться. Но и принимать себя.
Первые три дня нельзя было мыть голову. А теперь месяц нельзя краситься.
И для меня это трагедия. Не то чтоб я накладывала тонну штукатурки или рисовала стрелки до бровей. Но подвести глаза, замазать синяки под- для меня такая же ежедневная вещь как умываться или пить кофе по утрам.
А теперь есть только я и зеркало. И эта странная естественность. Спустя неделю я привыкла к этой бледной женщине с убранными волосами и беспомощным взглядом.
После операции взгляд стал и правда беспомощный. Да и я вся- какой-то беспомощной.