"не было печали, да купила баба порося"
Я, понятное дело, паникер и пессимист, и, очень может быть, приобретение этой кошки еще обернется к лучшему... Но пока как-то не верится.
Кошка стремительно осваивается и привыкает к нашей жизни: быстро поняла, что на клавиатуру наступать нельзя и на обеденный стол прыгать тоже нельзя, и даже уже перестала орать аццким голосом. Поняла, что во двор ее не выпустят (время еще не пришло) и проситься бесполезно. Не понимает только где нужно точить когти, пытается когтить отвоеванное у кота кресло.
И все бы ничего - и все бы даже хорошо ! - но, чем больше она осваивается, тем больше запугивает нашего котика. А котик ведь у нас чудесный, простак-добряк-душка. И вот наш несчастный гаврюша боится ее с каждым днем все больше, а она, соответственно, с каждым днем все больше его гнобит. Самоутверждается. Такой махине с громовым голосом легко самоутвердиться за счет доброго котика.
А ведь мы хотели ему подружку. После смерти Маруси ему стало скучно (нам так казалось), он ведь очень компанейский кот, всех готов любить. Он очень переживал, что Маруся его, такого милого и доброго, не хочет принимать (а она так и не приняла его). Мы хотели ему найти уютную компанию.
И просчитались. Если бы мы подумали головой перед тем как сказать "Берем эту кошку", мы бы поняли, что она не для нас. Она прожила в приюте всего две недели и не успела привыкнуть к другим котам; если бы мы задумались над тем фактом, что она взгромоздилась от всех на самую верхотору и там обосновалась, мы бы поняли, что никакая компания ей не нужна. Она, очевидно, всю жизнь прожила единственной кошкой. Но Ди-муа так уверенно сказал "Берем эту", а я к тому моменту так уже поплыла башочкой, что думать было решительно невозможно.
А так-то она хорошая кошка. Правда, не дает брать себя на руки (я и не пытаюсь, но Ди-муа ("щас я ей покажу, где нужно когти точить!" ага, показал!.. еле ноги унес (преувеличиваю) ), но, к ее чести будет сказано, о возможном нападении всегда предупреждает. Так что я всегда начеку, для меня ведь самое главное - чтобы не царапалась. Опасаюсь лишний раз лезть к ней с кошачьими нежностями. А она ведь, по сути, кошка ласковая...
В общем, сейчас все непросто. И кота очень жалко. И кошку жалко.
Наверное, ее, такую большую, пушистую и красивую и без нас взяли бы. Кто-нибудь, у кого больше никого нет. А нам, наверное, надо было брать чувствительного от стресса писающегося котика с больными почками. Он бы привык и писаться перестал, а почки мы бы вылечили. Все время думаю о нем. Наверное, думаю, мы ошиблись.
Хотя, с другой стороны, всего-то неделя и прошла.
Кошка стремительно осваивается и привыкает к нашей жизни: быстро поняла, что на клавиатуру наступать нельзя и на обеденный стол прыгать тоже нельзя, и даже уже перестала орать аццким голосом. Поняла, что во двор ее не выпустят (время еще не пришло) и проситься бесполезно. Не понимает только где нужно точить когти, пытается когтить отвоеванное у кота кресло.
И все бы ничего - и все бы даже хорошо ! - но, чем больше она осваивается, тем больше запугивает нашего котика. А котик ведь у нас чудесный, простак-добряк-душка. И вот наш несчастный гаврюша боится ее с каждым днем все больше, а она, соответственно, с каждым днем все больше его гнобит. Самоутверждается. Такой махине с громовым голосом легко самоутвердиться за счет доброго котика.
А ведь мы хотели ему подружку. После смерти Маруси ему стало скучно (нам так казалось), он ведь очень компанейский кот, всех готов любить. Он очень переживал, что Маруся его, такого милого и доброго, не хочет принимать (а она так и не приняла его). Мы хотели ему найти уютную компанию.
И просчитались. Если бы мы подумали головой перед тем как сказать "Берем эту кошку", мы бы поняли, что она не для нас. Она прожила в приюте всего две недели и не успела привыкнуть к другим котам; если бы мы задумались над тем фактом, что она взгромоздилась от всех на самую верхотору и там обосновалась, мы бы поняли, что никакая компания ей не нужна. Она, очевидно, всю жизнь прожила единственной кошкой. Но Ди-муа так уверенно сказал "Берем эту", а я к тому моменту так уже поплыла башочкой, что думать было решительно невозможно.
А так-то она хорошая кошка. Правда, не дает брать себя на руки (я и не пытаюсь, но Ди-муа ("щас я ей покажу, где нужно когти точить!" ага, показал!.. еле ноги унес (преувеличиваю) ), но, к ее чести будет сказано, о возможном нападении всегда предупреждает. Так что я всегда начеку, для меня ведь самое главное - чтобы не царапалась. Опасаюсь лишний раз лезть к ней с кошачьими нежностями. А она ведь, по сути, кошка ласковая...
В общем, сейчас все непросто. И кота очень жалко. И кошку жалко.
Наверное, ее, такую большую, пушистую и красивую и без нас взяли бы. Кто-нибудь, у кого больше никого нет. А нам, наверное, надо было брать чувствительного от стресса писающегося котика с больными почками. Он бы привык и писаться перестал, а почки мы бы вылечили. Все время думаю о нем. Наверное, думаю, мы ошиблись.
Хотя, с другой стороны, всего-то неделя и прошла.