про братьёв
короче, только для старинных друзей.
Взбрела в голову нашему лючжэньскому мультимиллионеру Лысому Ли забубенная причуда: решил он потратиться на двадцать миллионов долларов разбойничьего откупа и слетать разок на российском корабле «Союз» посмотреть космос. И вот, сидя на своем знаменитом на всю округу золоченом унитазе, Лысый Ли закрыл глаза и начал воображать собственные скитанья по космической орбите. Безлюдье кругом стояло несусветное, а Лысый Ли все глядел с высоты, как вертится тихонько величественная Земля, и невольно защемило у него до слез сердце - понял он тогда только, что остался на этой Земле один-одинешенек.
Когда-то был у него - надежа и опора - брат Сун Ган. Этот-то простодушный и упорный Сун Ган, старше его на год, выше его на целую голову, три года назад умер, превратился в горстку пепла, уместился весь в крохотную деревянную коробочку. Когда Лысый Ли вспоминал о крохотной коробочке с пеплом Сун Гана, он много и тяжко вздыхал и думал про себя, что пепла от маленького деревца, ежели сжечь его, и то выйдет больше, чем от брата.
Когда мать лысого Ли была еще жива, она все любила твердить ему: «Каков отец, таков и сын». Эти слова ее были о Сун Гане, она говорила, что Сун Ган и преданный, и добрый, говорила, что Сун Ган - вылитый его отец, говорила, что отец и сын - точно завязавшиеся на одной лозе тыквы. Когда же она заговаривала о Лысом Ли, то тут уж не такие слова шли в ход, тут уж она качала головой и говорила, что Лысый Ли и его отец - совершенно разные люди, ни капли не похожие. Так и шло вплоть до того года, пока Лысому Ли не исполнилось четырнадцать лет и не был он схвачен на месте преступления, когда украдкой подглядывал за женскими задницами в общественном туалете, тогда мать его вчистую переменила свое мнение, тогда она наконец узнала, что Лысый Ли и его отец на самом-то деле - тоже две тыквины, завязавшиеся на одной лозе. Лысый Ли ясно помнил, как тогда мать, в ужасе пряча глаза, горестно отвернулась и, размазывая слезы, пробормотала:
«По отцу и сын».
Лысый Ли не видал никогда своего родного отца. В тот день, когда он родился, его отец с отвратительным смрадом покинул этот мир. Мать говорила, что его отец утонул. Лысый Ли спрашивал, как он утонул: утонул ли в ручье, или в пруду, или в колодце. А мать его в ответ не издавала ни звука. Ну, потом, когда Лысый Ли попал, как кур в ощип, подглядывая за женскими задницами в нужнике, нынешним модным словцом, намутил делов, и когда эти туалетные дела Лысого Ли выплыли на поверхность, когда его худая слава разошлась по нашей Лючжэнь, тогда только узнал Лысый Ли, что он сам и отец его - и вправду завязавшиеся на одной лозе две вонючие тыквины. Этот его родненький папочка, заглядевшись в нужнике на женские задницы, упал по недосмотру в навозную канаву и захлебнулся насмерть.
Наши лючжэньские, мужики и бабы, стар и млад, животы да щеки надорвали от смеха и все твердили на разные лады одно: «По отцу и сын». На всяком дереве есть листва, так и всякий лючжэнец во рту держал всегда наготове эту мантру. Даже молочные младенцы, агукая, учась говорить, и те освоили такую корявую поговорку. Люди, тыча в Лысого Ли пальцем, шептались между собой, похохатывали, прикрывая рты, а Лысый Ли с невинным видом, как ни в чем не бывало, разгуливал по улицам и переулкам Лючжэни. В душе ж он гоготал, как заведенный, тогда ему уже исполнилось пятнадцать лет, тогда он уже узнал, что такое за фрукт - мужчина.