Каникулы агента Наживнова
Как говорит древняя мудрость, время собирать страховую премию, и время разбрасывать заработанные деньги. А ещё она говорит о том, что в определённые моменты времени ты можешь хоть разорваться пополам от усердия, но никакого результата не получишь. На охоте, рыбалке и в страховом бизнесе это называется «не сезон».
Когда наступает это время, все страховые агенты ведут себя по разному. Одни, обычно молодые и неопытные, пытаются бороться с неизбежным, совершают героические усилия, надрываются из последних сил и оправдывают бездарно растраченные время и здоровье тем, что «я хотя бы попытался». Другие, чаще всего старые и утомлённые жизнью, в это время впадают в спячку. Они целыми днями сидят дома, не стараясь даже пошевелиться, и терпеливо ждут, когда пройдут тяжёлые времена, и всё снова зацветёт и заколосится.
Страховой агент Наживнов не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. Он был мужчина, что называется, в самом соку, его бурлящая жизненная энергия требовала выплеска, но он был достаточно умён, чтобы не тратить её без толку. Поэтому, когда на рынке наступала великая засуха, агент Наживнов торжественно объявлял себе, что хорошо поработал и заслужил полное право на хороший отдых. Как известно, отпусков у страховых агентов не бывает, потому что они, по сути, нигде не работают. У них бывают каникулы. После того, как Наживнов принял решение уйти на каникулы, его дальнейшая дорога лежала в туристическое агентство, магазин товаров для отдыха, и, наконец, аэропорт. Когда нога Наживнова переступила металлический порог, отделяющий то, что способно подняться в воздух, от того, что навсегда останется на земле, его лицо осветилось счастливой улыбкой.
Каникулы начались! Агент Наживнов устроился в самолёте, закрыл глаза и предался мечтам о том, как он будет целую неделю загорать на солнце, купаться в море, каждый день есть от пуза всякую вкусную еду и решительно ничего не делать. Особенно не делать ничего, относящегося к страхованию...
Многие туристы, отправляющиеся в путешествие в наши дни, стараются выбрать гостиницу, в которой проживает как можно меньше соотечественников. Но Наживнов был не из таких. Напротив, будучи в туристическом агентстве, он поинтересовался, какая гостиница в наибольшей степени «наша» и купил тур именно туда, даже несмотря на то, что девушка-менеджер в агентстве всячески его отговаривала. Наживнов лишь улыбнулся ей со снисходительным выражением опытности, прощающей юности её горячность, и настоял на своём. Если бы девушка была понастойчивее, и всё-таки допыталась, в чём причина такого странного выбора, Наживнов ответил бы ей, что настоящий страховой агент проверяет качество своего отдыха так: если он смотрит на потенциального клиента, и его рука не начинает автоматически шарить по карманам в поисках бланка страхового полиса, значит, отдых удался.
Сладостные мечты Наживнова были прерваны шумом, доносившимся, как он с неудовольствием обнаружил, открыв глаза, с соседнего кресла. На нём восседал весёлый румяный мужик, во всём облике которого доминировала одна геометрическая фигура - круг. Круглым было его лицо, ещё сильнее расплывавшееся в стороны, когда он улыбался, круглым было его пузо, из последних сил и с великим трудом сдерживаемое цветастой рубахой с короткими рукавами, круглыми были его глаза, которые он повернул к Наживнову, и совершенно круглым было горлышко пластикового стаканчика, который он протянул ему, едва Наживнов сфокусировал своё зрение.
- Давай, сосед! Весь отпуск проспишь! - крикнул он и сунул стаканчик Наживнову под нос. Нос тут же сообщил, что в содержимом стаканчика слишком много сивушных масел, а желудок предупредил, что, поскольку он с самого утра остаётся совершенно пустым, то, если первым, что в него попадёт, окажется эта жидкость, то он решительно вернёт её отправителю.
Наживнов внял предупреждению и отрицательно покачал головой.
- Ты не будешь пить? - произнёс круглый мужик таким тоном, как будто Наживнов только что совершил что-то ужасное и противоестественное.
- Не буду.
- Болеешь?
- Нет.
- Жена запрещает? - мужик покрутил головой в поисках предполагаемой спутницы жизни Наживнова.
- У меня нет жены.
- Тогда почему?!
- Не хочу.
- Не хочешь???
Мужик в изумлении открыл рот, образовав на своём лице ещё один круг, маленький внутри большого. В этом виде от так сильно напомнил Наживнову мишень, что ему мучительно захотелось скатать из бумаги шарик и кинуть точно в центр круглого отверстия. Желание ещё больше усиливалось от того, что общение с мужиком обещало быть долгим и очень утомительным. Впрочем, от самого навязчивого собеседника на самом деле достаточно несложно избавиться. Нужно лишь перестать отвечать на его вопросы и вообще выключить его из поля своего внимания. Этому приёму Наживнов научился у одного из своих клиентов, вернее, несостоявшихся клиентов, потому что, несмотря на все старания Наживнова, ему так и не удалось завести с этим человеком разговор о страховании. Каждый раз, когда Наживнов, пользуясь случаем или специально для этого созданным предлогом, сворачивал их беседу к теме страхования, его собеседник словно исчезал. Конечно, физически он оставался на том же самом месте, и, возможно, даже продолжал смотреть в сторону Наживнова, но тот никак не мог отделаться от впечатления, что между ними внезапно выросла стеклянная стена, совершенно прозрачная, но абсолютно непроницаемая для звуков. Что бы Наживнов ни говорил, какие бы вопросы не задавал, как бы не провоцировал своего собеседника, тот даже ухом не вёл. Но, стоило разговору вернуться на тему, не связанную со страхованием, собеседник активно и с удовольствием поддерживал его, тем более, что человеком он был знающим и эрудированным. В конце концов Наживнов сдался и попросил обучить его этому навыку. Втайне он надеялся с помощью этой учёбы найти способ разрушить эту стену или, по крайней мере, вынудить своего учителя ко взаимной уступке, которой стала бы покупка страхового полиса, но в результате он получил только новые знания, причём ещё и заплатил за это деньги.
И вот теперь Наживнов не без удовольствия применил своё секретное оружие на практике. Он представил себе, что мужик - это не мужик, а большой мыльный пузырь, тем более, что сделать это было совсем нетрудно. Сходство было поразительным. Пузырь висит в воздухе, переливается разными цветами, но он недолговечен, а, значит, не стоит тратить на него слишком много внимания. И, конечно, мыльные пузыри не умеют говорить, и этот экземпляр не исключение.
Пузырь ещё какое-то время покачался перед лицом Наживнова, а потом отвернулся и предался лицезрению другого пузыря, в котором плескалось ещё много резко пахнущей жидкости. Наживнов закрыл глаза, и его окружил целый хоровод мыльных пузырей. Они кружились вокруг него и что-то пели, а потом вдруг начали превращаться в тигров и львов, которые грозно рычали, обступая Наживнова и хищно облизизываясь. Наживнов открыл глаза. Самолёт летел высоко над облаками, пара пустых бутылок на полу около его кресла мерно и тихо позвякивала, соприкасаясь, а в соседнем кресле круглолицый мужик храпел так, что заглушал шум двигателей, причём не только для Наживнова, но и для доброй половины салона самолёта тоже. Попытки Наживнова разбудить соседа пинанием по ноге и тычками в бок не привели ни к какому результату. Мужик тоже знал свой способ отключиться от окружающего мира. Весь остальной полёт Наживнов не сомкнул глаз, а его голова от чудовищных звуков, извергавшихся с соседнего кресла, вибрировала и готова была разорваться на куски. Когда самолёт пошёл на посадку, и стюардесса вежливо, но настойчиво потребовала от круглого мужика проснуться и привести своё кресло в вертикальное положение, Наживнов был готов её расцеловать. Приехав в гостиницу и заселившись в свой номер, он, не направляясь ни на море, ни на осмотр местных достопримечательностей, лёг под одеяло и проспал несколько часов крепко и без сновидений.
Когда он проснулся, солнце уже перешло зенит, но продолжало палить так, что гостиничный номер Наживнова как будто освещали прожектором, а на лице у него сидел не то что солнечный зайчик, а настоящий солнечный слоник. Наживнов поднялся и начал собираться на пляж. В конце концов, он приехал сюда не только для того, чтобы спать. Через десять минут Наживнов спустился в холл гостиницы, открыл дверь и вышел на улицу. Когда он покинул тень, отбрасываемую корпусом гостиницы, солнце заставило его прищуриться. Яркие лучи пробивались даже сквозь широкие поля его панамы и стёкла тёмных очков.
- Ничего себе, - подумал Наживнов. - Им бы экспортировать солнечный свет, вот бы заработали! При упоминании о заработке его мысли, словно по команде, повернули в другую сторону.
- А что если страховать от переизбытка солнечного света? - подумал Наживнов. - Вот было бы здорово! Интересно, какие тут существуют риски?
Он немедленно получил ответ на свой вопрос в виде свекольно-красного полного мужчины, который, тяжело отдуваясь и морщась от боли при каждом шаге, брёл со стороны пляжа в спасительную тень гостиницы. Наживнов с изумлением узнал в нём своего жизнерадостного соседа по самолёту, который ещё накануне излучал здоровье и хорошее настроение. За ним по пятам следовала женщина в огромной соломенной шляпе, бикини, выставляющем напоказ все многочисленные недостатки её фигуры и полным набором косметики на лице.
- Ну вот что я тебе говорила! Ведь предупреждала же тебя, чтобы не лежал так долго на солнце и мазался кремом! Нет, тебе обязательно нужно поступить по своему! «Я немножко полежу, ничего со мной не случится!» Ну вот что теперь мне с тобой делать? У них же даже кефира тут нет, наверное! Теперь вот будешь у меня до конца отпуска в рубашке ходить!
Судя по не прекращавшемуся потоку упрёков, увещеваний и угроз, который лился из уст женщины в спину несчастного, она приходилась ему женой. Обгоревший турист выслушивал её молча, повесив голову и автоматически переставляя ноги, словно его мозг для защиты от перегрева и необходимости переваривать поток сознания супруги отключился, оставив за собой только обслуживание самых базовых функций.
- Ага, - подумал Наживнов. - Можно продавать всем новоприбывшим страхование от солнечных ожогов. И обязательно предусмотреть, что при неиспользовании защитного крема и длительном нахождении на солнце страховое возмещение не выплачивается.
Наживнов сделал было движение в сторону гостиницы, чтобы договориться с администрацией о направлении к нему клиентов для продажи страховых полисов, но остановился, вспомнив о собственном торжественном обещании себе на всё время отдыха полностью забыть о страховании. Внутри него развернулась нешуточная борьба, но, в конце концов, обещание победило. Наживнов тяжело вздохнул и начал медленно спускаться по ступенькам, ведущим в сторону пляжа.
На пляже Наживнов остановился и огляделся. Море у самого берега было бирюзовым, постепенно меняя цвет на насыщенно-синий по мере того, как опускалось дно, отдаляясь от береговой линии. На море был почти полный штиль, нарушаемый лишь лёгким дуновением ветра, да интенсивными движениями конечностей многочисленных купальщиков, чьи головы торчали из воды, как вишни из компота, который в детстве варила бабушка Наживнова.
Собственно пляж представлял собой довольно узкую полоску красноватого песка между морем и каменистым подъёмом, выводящим к зданию гостиницы. На этой полоске разместилось несколько десятков зонтиков. Каждый кусочек тени под ними был без остатка поделен между множеством лежаков, втиснутых иногда самыми причудливыми способами. Наживнов прошёлся по пляжу в поисках незанятого лежака. К его большому разочарованию, занятыми оказались абсолютно все. Не в том смысле, что на каждом из них кто-то лежал. Нет, таких как раз было меньшинство. Однако на каждом лежаке было расстелено чьё-то полотенце, недвусмысленно символизируя, что хозяин где-то рядом. Наживнов попытался сопоставить количество полотенец с числом голов, торчащих из воды. В первом приближении получалось, что голов намного меньше, но это ещё ничего не значило. В одном конце пляжа располагался бар, посетители которого смогли бы занять очень существенную долю пустующих лежаков. Да мало ли где они могли быть?
Наживнов вздохнул. Тут очень бы пригодилось страхование от ненахождения свободного лежака, правда вот складывалось впечатление, что такой продукт не нужен будет никому, кроме него самого. По крайней мере, других несчастных Наживнов не обнаружил. Тряхнув головой и отогнав назойливые мысли о страховании, Наживнов пристроил свои вещи в уголке пляжа у большого камня и принялся раздеваться. Защитным кремом он, в точности соблюдая инструкцию, намазался ещё в гостиничном номере, и поэтому палящие лучи были ему не страшны. Неудобство ожидаемо доставила спина, но Наживнов вышел из положения, нанеся немного крема на стену номера и потеревшись о неё спиной. Если бы мать Ахилла была такой же сообразительной, история сложилась бы по-другому. Наживнов достал из пляжной сумки тапочки для защиты ног от кораллов и морских ежей, маску и трубку для подводного плавания и фотоаппарат в специальном герметичном чехле для подводной съёмки. Экипированный всем этим он отправился к морю. Наживнов представлял себе, как он будет плавать среди коралловых рифов и фотографировать стайки разноцветных рыб, снующих туда-сюда среди ярких лучей солнца, проникающих в глубину моря. Он надеялся увидеть что-нибудь по настоящему интересное, например, большую мурену или ската и тоже запечатлеть их на фотокамеру. Однако его приближении к кромке моря произвело на отдыхающих странное впечатление. Они, словно сговорившись, внезапно с криками бросились в сторону берега. Кто пешком по дну, кто вплавь, все они стремились как можно быстрее добраться до суши и выскакивали из воды так поспешно, словно она в одно мгновение превратилась в кипяток.
Наживнов остановился и попятился, что было весьма своевременно, потому что его едва не сбили с ног и не затоптали. Весь пляж в одно мгновение ожил: загоравшие на своих лежаках все повскакивали с мест и принялись вглядываться куда-то вдаль, выскочившие из моря подбегали к своим знакомым и что-то возбуждённо рассказывали. Даже спасатели, от жары и штиля совсем было задремавшие в своих будках, внезапно высыпали на берег и даже столкнули в воду свою моторную лодку, на которой двое из них поехали куда-то в сторону тёмной воды, обозначавшей границу кораллового рифа. Остальные принялись отгонять отдыхающих ещё дальше от воды. Наживнов сделал было попытку проскользнуть мимо них, но был остановлен и вежливо, но непреклонно отправлен на берег.
- No, mister! No swimming! Danger! - с чудовищным акцентом заявил ему спасатель, загораживая растопыренными руками проход к морю, когда Наживнов попытался протестовать и жестами стал показывать, как давно он мечтал опуститься в морскую воду. Пришлось подчиниться. Наживнов вернулся на пляж, чувствуя себя страшно нелепо во всём своём снаряжении. Однако отчего они все так всполошились?
2-я часть
Когда наступает это время, все страховые агенты ведут себя по разному. Одни, обычно молодые и неопытные, пытаются бороться с неизбежным, совершают героические усилия, надрываются из последних сил и оправдывают бездарно растраченные время и здоровье тем, что «я хотя бы попытался». Другие, чаще всего старые и утомлённые жизнью, в это время впадают в спячку. Они целыми днями сидят дома, не стараясь даже пошевелиться, и терпеливо ждут, когда пройдут тяжёлые времена, и всё снова зацветёт и заколосится.
Страховой агент Наживнов не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. Он был мужчина, что называется, в самом соку, его бурлящая жизненная энергия требовала выплеска, но он был достаточно умён, чтобы не тратить её без толку. Поэтому, когда на рынке наступала великая засуха, агент Наживнов торжественно объявлял себе, что хорошо поработал и заслужил полное право на хороший отдых. Как известно, отпусков у страховых агентов не бывает, потому что они, по сути, нигде не работают. У них бывают каникулы. После того, как Наживнов принял решение уйти на каникулы, его дальнейшая дорога лежала в туристическое агентство, магазин товаров для отдыха, и, наконец, аэропорт. Когда нога Наживнова переступила металлический порог, отделяющий то, что способно подняться в воздух, от того, что навсегда останется на земле, его лицо осветилось счастливой улыбкой.
Каникулы начались! Агент Наживнов устроился в самолёте, закрыл глаза и предался мечтам о том, как он будет целую неделю загорать на солнце, купаться в море, каждый день есть от пуза всякую вкусную еду и решительно ничего не делать. Особенно не делать ничего, относящегося к страхованию...
Многие туристы, отправляющиеся в путешествие в наши дни, стараются выбрать гостиницу, в которой проживает как можно меньше соотечественников. Но Наживнов был не из таких. Напротив, будучи в туристическом агентстве, он поинтересовался, какая гостиница в наибольшей степени «наша» и купил тур именно туда, даже несмотря на то, что девушка-менеджер в агентстве всячески его отговаривала. Наживнов лишь улыбнулся ей со снисходительным выражением опытности, прощающей юности её горячность, и настоял на своём. Если бы девушка была понастойчивее, и всё-таки допыталась, в чём причина такого странного выбора, Наживнов ответил бы ей, что настоящий страховой агент проверяет качество своего отдыха так: если он смотрит на потенциального клиента, и его рука не начинает автоматически шарить по карманам в поисках бланка страхового полиса, значит, отдых удался.
Сладостные мечты Наживнова были прерваны шумом, доносившимся, как он с неудовольствием обнаружил, открыв глаза, с соседнего кресла. На нём восседал весёлый румяный мужик, во всём облике которого доминировала одна геометрическая фигура - круг. Круглым было его лицо, ещё сильнее расплывавшееся в стороны, когда он улыбался, круглым было его пузо, из последних сил и с великим трудом сдерживаемое цветастой рубахой с короткими рукавами, круглыми были его глаза, которые он повернул к Наживнову, и совершенно круглым было горлышко пластикового стаканчика, который он протянул ему, едва Наживнов сфокусировал своё зрение.
- Давай, сосед! Весь отпуск проспишь! - крикнул он и сунул стаканчик Наживнову под нос. Нос тут же сообщил, что в содержимом стаканчика слишком много сивушных масел, а желудок предупредил, что, поскольку он с самого утра остаётся совершенно пустым, то, если первым, что в него попадёт, окажется эта жидкость, то он решительно вернёт её отправителю.
Наживнов внял предупреждению и отрицательно покачал головой.
- Ты не будешь пить? - произнёс круглый мужик таким тоном, как будто Наживнов только что совершил что-то ужасное и противоестественное.
- Не буду.
- Болеешь?
- Нет.
- Жена запрещает? - мужик покрутил головой в поисках предполагаемой спутницы жизни Наживнова.
- У меня нет жены.
- Тогда почему?!
- Не хочу.
- Не хочешь???
Мужик в изумлении открыл рот, образовав на своём лице ещё один круг, маленький внутри большого. В этом виде от так сильно напомнил Наживнову мишень, что ему мучительно захотелось скатать из бумаги шарик и кинуть точно в центр круглого отверстия. Желание ещё больше усиливалось от того, что общение с мужиком обещало быть долгим и очень утомительным. Впрочем, от самого навязчивого собеседника на самом деле достаточно несложно избавиться. Нужно лишь перестать отвечать на его вопросы и вообще выключить его из поля своего внимания. Этому приёму Наживнов научился у одного из своих клиентов, вернее, несостоявшихся клиентов, потому что, несмотря на все старания Наживнова, ему так и не удалось завести с этим человеком разговор о страховании. Каждый раз, когда Наживнов, пользуясь случаем или специально для этого созданным предлогом, сворачивал их беседу к теме страхования, его собеседник словно исчезал. Конечно, физически он оставался на том же самом месте, и, возможно, даже продолжал смотреть в сторону Наживнова, но тот никак не мог отделаться от впечатления, что между ними внезапно выросла стеклянная стена, совершенно прозрачная, но абсолютно непроницаемая для звуков. Что бы Наживнов ни говорил, какие бы вопросы не задавал, как бы не провоцировал своего собеседника, тот даже ухом не вёл. Но, стоило разговору вернуться на тему, не связанную со страхованием, собеседник активно и с удовольствием поддерживал его, тем более, что человеком он был знающим и эрудированным. В конце концов Наживнов сдался и попросил обучить его этому навыку. Втайне он надеялся с помощью этой учёбы найти способ разрушить эту стену или, по крайней мере, вынудить своего учителя ко взаимной уступке, которой стала бы покупка страхового полиса, но в результате он получил только новые знания, причём ещё и заплатил за это деньги.
И вот теперь Наживнов не без удовольствия применил своё секретное оружие на практике. Он представил себе, что мужик - это не мужик, а большой мыльный пузырь, тем более, что сделать это было совсем нетрудно. Сходство было поразительным. Пузырь висит в воздухе, переливается разными цветами, но он недолговечен, а, значит, не стоит тратить на него слишком много внимания. И, конечно, мыльные пузыри не умеют говорить, и этот экземпляр не исключение.
Пузырь ещё какое-то время покачался перед лицом Наживнова, а потом отвернулся и предался лицезрению другого пузыря, в котором плескалось ещё много резко пахнущей жидкости. Наживнов закрыл глаза, и его окружил целый хоровод мыльных пузырей. Они кружились вокруг него и что-то пели, а потом вдруг начали превращаться в тигров и львов, которые грозно рычали, обступая Наживнова и хищно облизизываясь. Наживнов открыл глаза. Самолёт летел высоко над облаками, пара пустых бутылок на полу около его кресла мерно и тихо позвякивала, соприкасаясь, а в соседнем кресле круглолицый мужик храпел так, что заглушал шум двигателей, причём не только для Наживнова, но и для доброй половины салона самолёта тоже. Попытки Наживнова разбудить соседа пинанием по ноге и тычками в бок не привели ни к какому результату. Мужик тоже знал свой способ отключиться от окружающего мира. Весь остальной полёт Наживнов не сомкнул глаз, а его голова от чудовищных звуков, извергавшихся с соседнего кресла, вибрировала и готова была разорваться на куски. Когда самолёт пошёл на посадку, и стюардесса вежливо, но настойчиво потребовала от круглого мужика проснуться и привести своё кресло в вертикальное положение, Наживнов был готов её расцеловать. Приехав в гостиницу и заселившись в свой номер, он, не направляясь ни на море, ни на осмотр местных достопримечательностей, лёг под одеяло и проспал несколько часов крепко и без сновидений.
Когда он проснулся, солнце уже перешло зенит, но продолжало палить так, что гостиничный номер Наживнова как будто освещали прожектором, а на лице у него сидел не то что солнечный зайчик, а настоящий солнечный слоник. Наживнов поднялся и начал собираться на пляж. В конце концов, он приехал сюда не только для того, чтобы спать. Через десять минут Наживнов спустился в холл гостиницы, открыл дверь и вышел на улицу. Когда он покинул тень, отбрасываемую корпусом гостиницы, солнце заставило его прищуриться. Яркие лучи пробивались даже сквозь широкие поля его панамы и стёкла тёмных очков.
- Ничего себе, - подумал Наживнов. - Им бы экспортировать солнечный свет, вот бы заработали! При упоминании о заработке его мысли, словно по команде, повернули в другую сторону.
- А что если страховать от переизбытка солнечного света? - подумал Наживнов. - Вот было бы здорово! Интересно, какие тут существуют риски?
Он немедленно получил ответ на свой вопрос в виде свекольно-красного полного мужчины, который, тяжело отдуваясь и морщась от боли при каждом шаге, брёл со стороны пляжа в спасительную тень гостиницы. Наживнов с изумлением узнал в нём своего жизнерадостного соседа по самолёту, который ещё накануне излучал здоровье и хорошее настроение. За ним по пятам следовала женщина в огромной соломенной шляпе, бикини, выставляющем напоказ все многочисленные недостатки её фигуры и полным набором косметики на лице.
- Ну вот что я тебе говорила! Ведь предупреждала же тебя, чтобы не лежал так долго на солнце и мазался кремом! Нет, тебе обязательно нужно поступить по своему! «Я немножко полежу, ничего со мной не случится!» Ну вот что теперь мне с тобой делать? У них же даже кефира тут нет, наверное! Теперь вот будешь у меня до конца отпуска в рубашке ходить!
Судя по не прекращавшемуся потоку упрёков, увещеваний и угроз, который лился из уст женщины в спину несчастного, она приходилась ему женой. Обгоревший турист выслушивал её молча, повесив голову и автоматически переставляя ноги, словно его мозг для защиты от перегрева и необходимости переваривать поток сознания супруги отключился, оставив за собой только обслуживание самых базовых функций.
- Ага, - подумал Наживнов. - Можно продавать всем новоприбывшим страхование от солнечных ожогов. И обязательно предусмотреть, что при неиспользовании защитного крема и длительном нахождении на солнце страховое возмещение не выплачивается.
Наживнов сделал было движение в сторону гостиницы, чтобы договориться с администрацией о направлении к нему клиентов для продажи страховых полисов, но остановился, вспомнив о собственном торжественном обещании себе на всё время отдыха полностью забыть о страховании. Внутри него развернулась нешуточная борьба, но, в конце концов, обещание победило. Наживнов тяжело вздохнул и начал медленно спускаться по ступенькам, ведущим в сторону пляжа.
На пляже Наживнов остановился и огляделся. Море у самого берега было бирюзовым, постепенно меняя цвет на насыщенно-синий по мере того, как опускалось дно, отдаляясь от береговой линии. На море был почти полный штиль, нарушаемый лишь лёгким дуновением ветра, да интенсивными движениями конечностей многочисленных купальщиков, чьи головы торчали из воды, как вишни из компота, который в детстве варила бабушка Наживнова.
Собственно пляж представлял собой довольно узкую полоску красноватого песка между морем и каменистым подъёмом, выводящим к зданию гостиницы. На этой полоске разместилось несколько десятков зонтиков. Каждый кусочек тени под ними был без остатка поделен между множеством лежаков, втиснутых иногда самыми причудливыми способами. Наживнов прошёлся по пляжу в поисках незанятого лежака. К его большому разочарованию, занятыми оказались абсолютно все. Не в том смысле, что на каждом из них кто-то лежал. Нет, таких как раз было меньшинство. Однако на каждом лежаке было расстелено чьё-то полотенце, недвусмысленно символизируя, что хозяин где-то рядом. Наживнов попытался сопоставить количество полотенец с числом голов, торчащих из воды. В первом приближении получалось, что голов намного меньше, но это ещё ничего не значило. В одном конце пляжа располагался бар, посетители которого смогли бы занять очень существенную долю пустующих лежаков. Да мало ли где они могли быть?
Наживнов вздохнул. Тут очень бы пригодилось страхование от ненахождения свободного лежака, правда вот складывалось впечатление, что такой продукт не нужен будет никому, кроме него самого. По крайней мере, других несчастных Наживнов не обнаружил. Тряхнув головой и отогнав назойливые мысли о страховании, Наживнов пристроил свои вещи в уголке пляжа у большого камня и принялся раздеваться. Защитным кремом он, в точности соблюдая инструкцию, намазался ещё в гостиничном номере, и поэтому палящие лучи были ему не страшны. Неудобство ожидаемо доставила спина, но Наживнов вышел из положения, нанеся немного крема на стену номера и потеревшись о неё спиной. Если бы мать Ахилла была такой же сообразительной, история сложилась бы по-другому. Наживнов достал из пляжной сумки тапочки для защиты ног от кораллов и морских ежей, маску и трубку для подводного плавания и фотоаппарат в специальном герметичном чехле для подводной съёмки. Экипированный всем этим он отправился к морю. Наживнов представлял себе, как он будет плавать среди коралловых рифов и фотографировать стайки разноцветных рыб, снующих туда-сюда среди ярких лучей солнца, проникающих в глубину моря. Он надеялся увидеть что-нибудь по настоящему интересное, например, большую мурену или ската и тоже запечатлеть их на фотокамеру. Однако его приближении к кромке моря произвело на отдыхающих странное впечатление. Они, словно сговорившись, внезапно с криками бросились в сторону берега. Кто пешком по дну, кто вплавь, все они стремились как можно быстрее добраться до суши и выскакивали из воды так поспешно, словно она в одно мгновение превратилась в кипяток.
Наживнов остановился и попятился, что было весьма своевременно, потому что его едва не сбили с ног и не затоптали. Весь пляж в одно мгновение ожил: загоравшие на своих лежаках все повскакивали с мест и принялись вглядываться куда-то вдаль, выскочившие из моря подбегали к своим знакомым и что-то возбуждённо рассказывали. Даже спасатели, от жары и штиля совсем было задремавшие в своих будках, внезапно высыпали на берег и даже столкнули в воду свою моторную лодку, на которой двое из них поехали куда-то в сторону тёмной воды, обозначавшей границу кораллового рифа. Остальные принялись отгонять отдыхающих ещё дальше от воды. Наживнов сделал было попытку проскользнуть мимо них, но был остановлен и вежливо, но непреклонно отправлен на берег.
- No, mister! No swimming! Danger! - с чудовищным акцентом заявил ему спасатель, загораживая растопыренными руками проход к морю, когда Наживнов попытался протестовать и жестами стал показывать, как давно он мечтал опуститься в морскую воду. Пришлось подчиниться. Наживнов вернулся на пляж, чувствуя себя страшно нелепо во всём своём снаряжении. Однако отчего они все так всполошились?
2-я часть