"Brodsky/Baryshnikov" @Tel-Aviv, 23/01/2016 - Poetry in motion
"А вот интересно, если бы Барышников умер раньше Бродского, Бродский приехал бы к нам с танцевальным моноспектаклем?"
(поинтересовался муж моей подруги)
"Когда я познакомился с Бродским, он был не очень начитанным мальчиком. Он даже был не в курсе, что Ахматова еще жива" (Е. Рейн)
Перед началом спектакля я смотрела на пустую и темную застекленную комнату на сцене, и почему-то представляла оранжерею. Интуиция меня не обманула - в одной из сцен комната действительно расцвела:
Но большую часть сценического времени комната выглядела,как заброшенный зимний сад в таинственном замке :
Пустое, холодное и замкнутое пространство. Универсальный холст для перформанса.
Стекло, как иллюзия возможности подсмотреть, что же там творится в голове у поэта? (см. "За стеклом" и "Being John Malkovich")
Стекло, как зеркало, для нас, зрителей, и для актера?
Стекло, как барьер между поэтом/актером и читателями/зрителями?
Мне очень понравилось это фото с бэкстейджа, вместе с режиссером Алвисом Херманисом:
В какой-то момент Барышников возьмет кисть и начнет аккуратно закрашивать белилами пространства между рамами. Такая вот прямолинейная и функциональная иллюстрация к "Плаванию сквозь туман":
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном шаре,
и бутылок мерцал неподвижный ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман был бел.
В свою очередь, бывшее также белым
судно (см. закон вытесненья тел)
в молоко угодившим казалось мелом,
и единственной черною вещью был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белесой мгле,
спеленавшей со всех нас сторон, абсурдным
было думать, что судно идет к земле --
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как будто влил
кто в молоко белил.
Хорошие новости : чтобы получить удовольствие от этого спектакля, не обязательно быть очень начитанной девочкой/ мальчиком. Или знать русский. Подруга рассказала мне про нерусскоязычную израильтянку, которая купила билет исключительно в целях увидеть Барышникова живьем. С нами в зале было еще несколько таких, и разочарования у них в глазах я не заметила.
Хотя трудностей перевода, конечно же, никто не отменял. Я время от времени поглядывала на бегущую строку с ивритским текстом. Конечно же, в таких условиях вдумчиво вчитаться в перевод Яакова Лаха времени не было. Мне показалось, что ритм и рифмы хороши и сам перевод достаточно точен, поэтому для спектакля функционален - позволяет зрителю понять, о чем идет речь. Но эмоциональная палитра перевода скудна по сравнению с вихрем эмоций в оригинале... Как оказалось, я не одинока в этом впечатлении, и в паре интернет-рецензий высказали похожие соображения.
Неважно, физик вы или лирик. Барышников покажет вам кинетическую энергию поэзии, которую, в отличие от электронов, можно увидеть невооруженным глазом.
(поинтересовался муж моей подруги)
"Когда я познакомился с Бродским, он был не очень начитанным мальчиком. Он даже был не в курсе, что Ахматова еще жива" (Е. Рейн)
Перед началом спектакля я смотрела на пустую и темную застекленную комнату на сцене, и почему-то представляла оранжерею. Интуиция меня не обманула - в одной из сцен комната действительно расцвела:
Но большую часть сценического времени комната выглядела,как заброшенный зимний сад в таинственном замке :
Пустое, холодное и замкнутое пространство. Универсальный холст для перформанса.
Стекло, как иллюзия возможности подсмотреть, что же там творится в голове у поэта? (см. "За стеклом" и "Being John Malkovich")
Стекло, как зеркало, для нас, зрителей, и для актера?
Стекло, как барьер между поэтом/актером и читателями/зрителями?
Мне очень понравилось это фото с бэкстейджа, вместе с режиссером Алвисом Херманисом:
В какой-то момент Барышников возьмет кисть и начнет аккуратно закрашивать белилами пространства между рамами. Такая вот прямолинейная и функциональная иллюстрация к "Плаванию сквозь туман":
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном шаре,
и бутылок мерцал неподвижный ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман был бел.
В свою очередь, бывшее также белым
судно (см. закон вытесненья тел)
в молоко угодившим казалось мелом,
и единственной черною вещью был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белесой мгле,
спеленавшей со всех нас сторон, абсурдным
было думать, что судно идет к земле --
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как будто влил
кто в молоко белил.
Хорошие новости : чтобы получить удовольствие от этого спектакля, не обязательно быть очень начитанной девочкой/ мальчиком. Или знать русский. Подруга рассказала мне про нерусскоязычную израильтянку, которая купила билет исключительно в целях увидеть Барышникова живьем. С нами в зале было еще несколько таких, и разочарования у них в глазах я не заметила.
Хотя трудностей перевода, конечно же, никто не отменял. Я время от времени поглядывала на бегущую строку с ивритским текстом. Конечно же, в таких условиях вдумчиво вчитаться в перевод Яакова Лаха времени не было. Мне показалось, что ритм и рифмы хороши и сам перевод достаточно точен, поэтому для спектакля функционален - позволяет зрителю понять, о чем идет речь. Но эмоциональная палитра перевода скудна по сравнению с вихрем эмоций в оригинале... Как оказалось, я не одинока в этом впечатлении, и в паре интернет-рецензий высказали похожие соображения.
Неважно, физик вы или лирик. Барышников покажет вам кинетическую энергию поэзии, которую, в отличие от электронов, можно увидеть невооруженным глазом.