Чайки
Фейерверк распугал чаек, которые большими серыми пятнами рассыпались по небу. Для птиц что фейерверк, что война - одно и то же.
Они слетали со скал очень быстро, испугано. Некоторые, вырываясь из общей группы, делали ненужные круги куда-то в сторону, цепляя крыльями ели, но потом все же возвращались на прежний маршрут, вливаясь в общую группу.
Зеленые вспышки фейерверка большими арбузами врезались в ночное небо и исчезали почти мгновенно.
Зрители, большинство из которых были иностранцами, стояли на террасе, наблюдая за громкими вспышками с открытыми ртами. В руках у них были телефоны, фиксирующие впечатление, запоминающие восторг. Растревоженных птиц, пролетающих почти над самым берегом, никто не замечал.
Если на секунду забыть об обстоятельствах и причинах своего нахождение здесь и подумать, ну скажем о войне, то зрелище получилось бы настолько реалистичным, что запросто может бросить в пот. Конечно, для этого нужно быть очень впечатлительным, а я таким иногда бываю.
Отец мне как-то рассказывал о том, как они много лет назад летали в Югославию, когда там шла война. Он говорил, что пока летишь, то на земле можно видеть небольшие яркие точки, которые вспыхивали и тут же исчезали. Это значит, что по самолету стреляют. В такие моменты, говорил он, все члены экипажа, кроме пилотов и штурмана, закрывали глаза. А его приятель, дядя Олег, отворачивался в угол и начинал креститься.
Крестился он быстро, чтобы никто не заметил. Чем больше вспышек было видно на земле, тем быстрее и чаще он крестился, как бы пытаясь каждую из этих вспышек нейтрализовать, сделать ее безопасной.
Будучи человеком неверующим, с непривычки он крестился неправильно, и со стороны казалось, что он и не крестится вовсе, а отгоняет от себя мух или разбрасывает вокруг себя крупу или песок.
Они слетали со скал очень быстро, испугано. Некоторые, вырываясь из общей группы, делали ненужные круги куда-то в сторону, цепляя крыльями ели, но потом все же возвращались на прежний маршрут, вливаясь в общую группу.
Зеленые вспышки фейерверка большими арбузами врезались в ночное небо и исчезали почти мгновенно.
Зрители, большинство из которых были иностранцами, стояли на террасе, наблюдая за громкими вспышками с открытыми ртами. В руках у них были телефоны, фиксирующие впечатление, запоминающие восторг. Растревоженных птиц, пролетающих почти над самым берегом, никто не замечал.
Если на секунду забыть об обстоятельствах и причинах своего нахождение здесь и подумать, ну скажем о войне, то зрелище получилось бы настолько реалистичным, что запросто может бросить в пот. Конечно, для этого нужно быть очень впечатлительным, а я таким иногда бываю.
Отец мне как-то рассказывал о том, как они много лет назад летали в Югославию, когда там шла война. Он говорил, что пока летишь, то на земле можно видеть небольшие яркие точки, которые вспыхивали и тут же исчезали. Это значит, что по самолету стреляют. В такие моменты, говорил он, все члены экипажа, кроме пилотов и штурмана, закрывали глаза. А его приятель, дядя Олег, отворачивался в угол и начинал креститься.
Крестился он быстро, чтобы никто не заметил. Чем больше вспышек было видно на земле, тем быстрее и чаще он крестился, как бы пытаясь каждую из этих вспышек нейтрализовать, сделать ее безопасной.
Будучи человеком неверующим, с непривычки он крестился неправильно, и со стороны казалось, что он и не крестится вовсе, а отгоняет от себя мух или разбрасывает вокруг себя крупу или песок.