Транскарпатии
N. N.
И в воинстве хитиновых когорт,
Свод неба осеняя инфразвуком,
Махнешь рукою ты,
И палинтон судьбы уставит жерло в горизонт событий.
И, вся в шептании реликтовых лесов,
Вся в кликах сов, косуль, малиновок и зайцев,
В листве дубовой точно в мантии Нерона
Возвысишь голос ты к горам гиперборейским,
О Карфгене, что разрушен должен быть,
И своды зыбкие, пронизанные мглой,
И канифолью, и прозрачным хвойным эхом
Тебе ответят стройным голосом согласья.
И лишь в потемках тайных закоулков
в коре доисторических дерев
И праиндийских травах плоскогорья
еще неведомые знанью ойкумены
судьба безмолвно черный заговор плетет.
Ступи ж ногою дивною на брег сей,
Куда не доходили легионы,
На Север варварский влекомые приказом,
И остановленные осыпью камней.
Ступи, и фимиам латыни
Пускай восславит по окрестным селам
и колыбам твой приход.
Даруй им перевод, иль не даруй - им все едино.
Хоть нареки Сан-Сальвадором землю сю,
Воткнув свой флаг в глициньи у сельрады.
Лишь картотечный ящик, желтый и манящий,
тобой оставленный у поворота с трассы,
Они трактуют как Ковчег Завета,
И наполняют
одной из всех понятной им скрижалью,
когда по случаю находятся фрагменты
рессор, дорожных знаков, маслофильтров,
а также скрепки, шайбы и болты.
И только я один, полуденный певец,
очнувшийся в клубах формальдегида
с диоксидом цинка,
Тебе машу рукою из меркавы,
из дивных, как открытка,
Холмов Ливана.
И не строит на лире славной пятая струна.
Лишь я один шепчу тебе в эфире, на всех частотах,
Ротных и штабных :
"Никто не знает, до чего же ты прекрасна".
И плачет молодой связист-галилеянин с нашивками дивизии "Голани".
Никто не знает, до чего же ты прекрасна.
Так завоюй же все, что до сих пор
К твоим ногам само собою не склонилось.
Дороги все сойдутся в Карфагене.
О Транскарпатия! Я лучник твой последний.
Скажи Арсению: слились в одно дороги.
Уже навек.