3. МАГДА И ДРУГИЕ
«Тебя зовут древним еврейским именем. Ты живёшь в городе, названном древним греческим именем. Я живу в городе, названном древним русским именем. Всё это ничего не значит для мировой истории. Но многое значит для меня лично, потому что я тебя очень люблю. И я не уверен, что знаю, что мне с этим делать. Ведь я не свободен...»
««Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: мать моя гневалась на меня и поставила меня стеречь виноградники, но моего собственного виноградника я не устерегла». А я сам - устерёг ли свой виноградник? Думаю, мучаюсь, маюсь... Как хорошо, что с тобой всегда можно поговорить, высказаться, успокоиться. Веришь? я ни с кем так не говорил никогда, я вообще большой толстый мужик и обязан быть бессмертным. Но в душе я, бляттьь, бабочка!»
«Я люблю, когда наступает ночь и ты поёшь мне песню про то, как на запятках зелёной кареты едет чёрный грач. Мне её мама когда-то пела. Вообще, ты удивительная женщина. С тобой я чувствую себя дома. Реально, как будто мама опять жива, сейчас войдёт в комнату и скажет: «Сын, я очень тебя люблю!»»
«Ты бессердечная сука. Ты можешь хотя бы не переписываться по рабочим вопросам, когда я с тобой разговариваю?»
««...шея твоя - как столп Давидов, сооружённый для оружий, тысяча щитов висит на нём - все щиты сильных». Я восхищаюсь тобой, честно. Никогда не встречал таких женщин. Ты молодчина, сильная и смелая».
«...не трогай меня! Не трогай меня, уйди! Я не могу, когда ко мне прикасаются, когда я в таком состоянии. Да, я тебя прогоняю. Нет, я тебя не выгоняю, потому что это твоя квартира. Но я тебя прогоняю. Дай мне побыть одному! Могу выйти в кухню...»
«...мне кажется, я просто умру, если буду знать, что тебя никогда не увижу. Будь со мной, пожалуйста. Я человек сложный, прости, у меня было трудное детство, ты не поймёшь - у тебя в этом плане всё хорошо было. Но не оставляй меня. Пожалуйста».
«Бляааадь! Ну сколько можно копаться? Ну твою мать, ну хотя бы сегодня можно было...?»
«Я буду тебя всегда любить. Но у меня многокомнатное сердце, я могу любить нескольких женщин одновременно. Поэтому я никогда не буду с тобой. Ведь ты же тоже этого не хочешь, правда?»
««Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: мать моя гневалась на меня и поставила меня стеречь виноградники, но моего собственного виноградника я не устерегла». А я сам - устерёг ли свой виноградник? Думаю, мучаюсь, маюсь... Как хорошо, что с тобой всегда можно поговорить, высказаться, успокоиться. Веришь? я ни с кем так не говорил никогда, я вообще большой толстый мужик и обязан быть бессмертным. Но в душе я, бляттьь, бабочка!»
«Я люблю, когда наступает ночь и ты поёшь мне песню про то, как на запятках зелёной кареты едет чёрный грач. Мне её мама когда-то пела. Вообще, ты удивительная женщина. С тобой я чувствую себя дома. Реально, как будто мама опять жива, сейчас войдёт в комнату и скажет: «Сын, я очень тебя люблю!»»
«Ты бессердечная сука. Ты можешь хотя бы не переписываться по рабочим вопросам, когда я с тобой разговариваю?»
««...шея твоя - как столп Давидов, сооружённый для оружий, тысяча щитов висит на нём - все щиты сильных». Я восхищаюсь тобой, честно. Никогда не встречал таких женщин. Ты молодчина, сильная и смелая».
«...не трогай меня! Не трогай меня, уйди! Я не могу, когда ко мне прикасаются, когда я в таком состоянии. Да, я тебя прогоняю. Нет, я тебя не выгоняю, потому что это твоя квартира. Но я тебя прогоняю. Дай мне побыть одному! Могу выйти в кухню...»
«...мне кажется, я просто умру, если буду знать, что тебя никогда не увижу. Будь со мной, пожалуйста. Я человек сложный, прости, у меня было трудное детство, ты не поймёшь - у тебя в этом плане всё хорошо было. Но не оставляй меня. Пожалуйста».
«Бляааадь! Ну сколько можно копаться? Ну твою мать, ну хотя бы сегодня можно было...?»
«Я буду тебя всегда любить. Но у меня многокомнатное сердце, я могу любить нескольких женщин одновременно. Поэтому я никогда не буду с тобой. Ведь ты же тоже этого не хочешь, правда?»