Ап!Сурд :-)
Человечка, подсунувшего эту книгу, ждёт личная благодарность вождя меня. По желанию рассмотрю почти любой эквивалент))
Любите ли вы абсурд так, как вынуждена любить его я? Работа - 5-дневный бредок с 10 до 18. Семейко - театр 3-х режиссёров и одного кота. Любовь - палиндром и выверт с переворотом. Но абсурдность быта хочется закусать зубами, а литературный абсурд - такая радость радость, которую пересмотру не подлежит.
Рома Воронежский: "Пейте водка. Уроки кофе"
Граждане, эта книжка сделала мне восторг! (с)
Афоризмы, фразочки, подсказочки, стихи из разной умной чепухи - всё такое одурительно пёстрое, не знаешь, что именно процитировать, глаза разбегаются. Никакой целостности, что прекрасно. Все вокруг говорят, мол, Рома - наследник Хармса какой-то степени . Кто бы спорил, а я ни за что. Пожалуй, ничего более хармсовского (в самом-самом смысле слова) давно не читала. Но по мне, так в стихах - чисто Кэрролл. (Душа моя, дружочекikel89 , скажи, да?)))
Иллюстрации Владимира Камаева - восторг номер два. Я вообще неравнодушна к графике, могу её за просто так рассматривать и ахать. Но как неотъемлемая часть воронежского абсурда эти картинки особенно радуют:
Теперь о главном: меры психической безопасности потенциального читателя.
Помни: если ты будешь всерьёз осмыслять: "Почему кофе?" или "Зачем на обложке рецензия про Риверте?" можешь сразу идти лесом закрыть издание и предаться поеданию плюшек. Или просмотру очередной говнофильмы г-на МихАлкова. Ну, не знаю. Дело вкуса. Остальным обещаю конкретную "ржаку" (термин моего сыны) и навязчивые попытки втянуть окружающих в свои читательские переживания.
В конце-концов, переживать можно только о том, что книга так быстро заканчивается. С хорошими - с ними всегда так. Хоть и в руки не бери (вздыхаю)))
А вот и буковки на пробу:
Крестьянин, приехавший в Москву покупать лошадь, девочка, сидящая на подоконнике и смотрящаяся в зеркальце, глухонемой вор-карманник, абитуриент художественного вуза в лесу с мольбертом и злобная сука на мотоцикле - это всё Селиванова, человек удивительный, разносторонний, как грампластинка.
Поэты - страшные люди. У них всё святое.
У меня растёт IQ! Скоро восемнадцать.
Ощущение такое, будто в 15 лет мне какой-то Негоро засунул топор под компас, и я так с ним и хожу.
Коренные жители одобрительно виляют корнями
Соколов из "Соколов и партнёры и Маслов с Никитиным из "Маслов, Никитин и партнёры" даже не подозревают, что это одни и те же партнёры.
ЗАВ.
Жужжал модем. Блистали тучи. И нагнеталась обстановка. Шагами злобной тамагучи она вошла. В руках винтовка.Скрипел оптический прицел. Чернел дроздом её глушитель. И коллектив белел как мел, и зав. испуганно сопел и говорил: - Что вы хотите? Но ничего им не сказав, ни звука, слова, афоризма, без объяснений, как удав, как медсестра с огромной клизмой, она нажала на курок - и будто в плавленый сырок вонзились пули в зав отдела. И как торшер погасло тело.
Вот так, друзья, погиб начальник. А мог бы жить себе да жить. А мог бы долгими ночами кефир на кухне кипятить. Он мог бы каркать на рассвете, когда французы в бубны бьют. Он мог писать бы письма Пете, но вместо этого несут его безжизненным торшером через болота и леса к могилке, вырытой за сквером где сыр растёт, и колбаса весною расцветает бурно, где у скамейки плачет урна бычков смолою драгоценной, похожая на длинный рупор, где с тополей слетает пена, а всякий автор входит в ступор.
* * *
отчего же ты не пишешь ты не пишешь ничего, может кончились чернила вдоль стеклянных берегов, может оператор связи неожиданно истёк или почтальонский газик сбился с рук и сбился с ног
не, не кончились чернила, шарик в ручке как живой, бьёт копытами мой милый оператор мой связной, почтальон бежит весёлый с бодрой пачкой телеграмм и исправно прибывает спам и спам, а также спам
И так далее. И тому подобное бесподобное )))
Любите ли вы абсурд так, как вынуждена любить его я? Работа - 5-дневный бредок с 10 до 18. Семейко - театр 3-х режиссёров и одного кота. Любовь - палиндром и выверт с переворотом. Но абсурдность быта хочется закусать зубами, а литературный абсурд - такая радость радость, которую пересмотру не подлежит.
Рома Воронежский: "Пейте водка. Уроки кофе"
Граждане, эта книжка сделала мне восторг! (с)
Афоризмы, фразочки, подсказочки, стихи из разной умной чепухи - всё такое одурительно пёстрое, не знаешь, что именно процитировать, глаза разбегаются. Никакой целостности, что прекрасно. Все вокруг говорят, мол, Рома - наследник Хармса какой-то степени . Кто бы спорил, а я ни за что. Пожалуй, ничего более хармсовского (в самом-самом смысле слова) давно не читала. Но по мне, так в стихах - чисто Кэрролл. (Душа моя, дружочекikel89 , скажи, да?)))
Иллюстрации Владимира Камаева - восторг номер два. Я вообще неравнодушна к графике, могу её за просто так рассматривать и ахать. Но как неотъемлемая часть воронежского абсурда эти картинки особенно радуют:
Теперь о главном: меры психической безопасности потенциального читателя.
Помни: если ты будешь всерьёз осмыслять: "Почему кофе?" или "Зачем на обложке рецензия про Риверте?" можешь сразу идти лесом закрыть издание и предаться поеданию плюшек. Или просмотру очередной говнофильмы г-на МихАлкова. Ну, не знаю. Дело вкуса. Остальным обещаю конкретную "ржаку" (термин моего сыны) и навязчивые попытки втянуть окружающих в свои читательские переживания.
В конце-концов, переживать можно только о том, что книга так быстро заканчивается. С хорошими - с ними всегда так. Хоть и в руки не бери (вздыхаю)))
А вот и буковки на пробу:
Крестьянин, приехавший в Москву покупать лошадь, девочка, сидящая на подоконнике и смотрящаяся в зеркальце, глухонемой вор-карманник, абитуриент художественного вуза в лесу с мольбертом и злобная сука на мотоцикле - это всё Селиванова, человек удивительный, разносторонний, как грампластинка.
Поэты - страшные люди. У них всё святое.
У меня растёт IQ! Скоро восемнадцать.
Ощущение такое, будто в 15 лет мне какой-то Негоро засунул топор под компас, и я так с ним и хожу.
Коренные жители одобрительно виляют корнями
Соколов из "Соколов и партнёры и Маслов с Никитиным из "Маслов, Никитин и партнёры" даже не подозревают, что это одни и те же партнёры.
ЗАВ.
Жужжал модем. Блистали тучи. И нагнеталась обстановка. Шагами злобной тамагучи она вошла. В руках винтовка.Скрипел оптический прицел. Чернел дроздом её глушитель. И коллектив белел как мел, и зав. испуганно сопел и говорил: - Что вы хотите? Но ничего им не сказав, ни звука, слова, афоризма, без объяснений, как удав, как медсестра с огромной клизмой, она нажала на курок - и будто в плавленый сырок вонзились пули в зав отдела. И как торшер погасло тело.
Вот так, друзья, погиб начальник. А мог бы жить себе да жить. А мог бы долгими ночами кефир на кухне кипятить. Он мог бы каркать на рассвете, когда французы в бубны бьют. Он мог писать бы письма Пете, но вместо этого несут его безжизненным торшером через болота и леса к могилке, вырытой за сквером где сыр растёт, и колбаса весною расцветает бурно, где у скамейки плачет урна бычков смолою драгоценной, похожая на длинный рупор, где с тополей слетает пена, а всякий автор входит в ступор.
* * *
отчего же ты не пишешь ты не пишешь ничего, может кончились чернила вдоль стеклянных берегов, может оператор связи неожиданно истёк или почтальонский газик сбился с рук и сбился с ног
не, не кончились чернила, шарик в ручке как живой, бьёт копытами мой милый оператор мой связной, почтальон бежит весёлый с бодрой пачкой телеграмм и исправно прибывает спам и спам, а также спам
И так далее. И тому подобное бесподобное )))