Про то, как у меня ехала крыша...
Все началось с того, что...
Нет, сначала - о другом. На журфаке нам привили одно свойство, которое иногда помогало, а иногда мешало мне в жизни. Нас научили смотреть на вещи, на события отстраненно. Не с высоты прожитых лет и приобретенного опыта - отнюдь... Скорее, развили в нас умение быть участливыми, но не сопричастными. В принципе, профессия журналиста это предполагает: ты оказываешься в разных ситуациях, в разных местах, общаешься с разными людьми - и ты должна уметь смотреть на происходящее отстраненно, даже если это твое "происходящее"... Поэтому теперь, дорогие друзья, я могу рассказать Вам с долей здоровой иронии про то, как у Насти ехала крыша :)
Все началось с того, что я вспомнила совет, данный врачами моей бабушке: мелкая моторика успокаивает нервы. Ей было прописано шить или вязать. Масло в огонь подлили бездарные дизайнерские вещи в большинстве зимних коллекций - на моей не совсем стандартной фигуре плохо смотрится одежда, которая продается сейчас в магазинах. Потратив пару драгоценных выходных и несколько будних вечеров, задохнувшись выхлопами бензина в пробках и пОтом толпы в очередях в примерочные я решила пойти... на курсы кройки и шитья. Воображение мое рисовало лето, солнце, шпильки и девушку, наряженную в немыслимое платье причудливой формы и расцветки, воздушное, легкое, с бантами, карманами, отворотами, воротничком и пышной юбкой с тюлевой подкладкой.
Тут надо заметить, что руки мои растут явно не из того места, откуда должны, а моя мама, будучи просто ассом в приготовлении изысканных блюд кухни народов мира, до сих пор не умеет пришивать пуговицы. На уроках труда мы, конечно, шили фартуки... Шили, но, насколько я помню, ни разу не сшили.
Теперь я, конечно, очень благодарна Богу за то, что Он надоумил меня спросить при оплате счета, могу ли я внести деньги только за несколько занятий, а не за весь курс... Но в начале всей этой эпопеи я была настроена решительно.
Первое занятие было теоретическим. Вооружившись разноцветными ручками, купив красивую тетрадь (все должно быть аккуратно, как в школе) и дождавшись заветного воскресения я отправилась на курсы кройки и шитья. На входе в ПТУ (не знаю, как правильно называлось это заведение) меня встретил суровый охранник и, исподлобья взглянув на меня и на ключи от машины, которые я вертела в руках, спросил: "На курсы швей?" "Да, - радостно сказала я, - а кстати, где тут у вас парковка?" "Парковки нет, - злобно отрезал он, - пятый этаж". Лифт не работал. Я взлетела по лестнице, удивившись собственной тяге к знаниям, и оказалась в большом учебном классе, где прямо на партах стояли старинные зеленые швейные машины - ну точь-в-точь как у моих бабушек, только ножные. Позднее оказалось, что это были вполне такие серьезные устройства для промышленного производства.
Первое, что поразило меня, был, конечно же, состав группы. Если исключить одну взрослую даму, которая тоже беспомощно вертела ключи от машины (там негде парковаться даже в выходной!!!), вокруг меня был прямо цветник молодых красивых девушек, скромно одетых, молчаливых и очень вежливых. Хотя занятие еще не началось, все же я опоздала минут на пять, и все они, как по команде, обернулись в мою сторону и почти одновременно сказали: "Добрый вечер". "Добрый вечер", - рассеянно ответила я, своевольно закрыла окно и заняла единственное свободное место за взрослой дамой, которая умоляюще посмотрела на меня и спросила, нет ли у меня ручки и листочка. Вырвав из сердца из своей модной красивой тетради пару страниц, я передала ей то, о чем она попросила, - и в этот момент в класс вошла преподавательница, полная блондинка лет сорока.
А дальше... А дальше мы три часа писали. Теперь я знаю, что такое шлица, шлевка, обтачка, клапан, бант, откосок и гульфик и могу приутюжить, оттянуть и продекотировать. Правда, только теоретически. Оставшийся час мы... друг друга мерили. В пару мне достался один из этих молодых красивых цветов, объемы которого составляли 88-60-90, и я без труда определила ее 44 размер. Она поморщилась, сняв с меня мерки, вздохнула и скорее с сочувствием, чем с сожалением, констатировала мои диспропорции.
Прозвенел звонок. Настоящий, как в школе. Я заткнула уши.
"На следующее занятие, - сказала равнодушных голосом наша учительница, - тетради приносить не нужно". Она подошла к моему столу, наклонилась ко мне и, прищурившись, сказала для всех, глядя мне в глаза: "Все занятие мы будем только шить. Шить карман!"
"Карман!!!! - грозно продолжила она. - И это самое сложное в швейном мастерстве. Если вы справитесь с карманом, вы сможете шить любую, даже самую сложную вещь".
Вся следующая неделя прошла в беспокойстве. Было действительно много работы, я организовывала встречи и мероприятия, писала пресс-релизы, но мысль о том, что надо купить странный материал под названием флизелин, распророть старую наволочку, запастись булавками, нитками, иголками и очень странным предметом "распарывателем" не давала мне покоя, когда я уезжала из офиса около десяти и все швейные магазины были уже закрыты.
В четверг, найдя по интернету магазин недалеко от Якиманки и выкроив ровно полчаса времени после тяжелейшей встречи с не особенно лояльным клиентом, я позволила себе прежде, чем вернуться в офис, заехать туда и приобрести все самое необходимое. Отвечая на вопросы продавца, какие же мне нужны иглы, булавки и флизелин (клеевой? не клеевой? серый? белый? какой плотности?), я краснела, бледнела и зеленела, но уже через полчаса мучений я вылетела пулей из магазина, держа в руках заветный сверток, и вернулась к своим текстам, забыв о том, что планирую стать швеей-мотористкой до следующего вечера.
В пятницу, придя домой около полуночи, после многчисленных встреч, обсуждений и тренировки с Хвостиком, я, разувшись, но даже не переодевшись, села за кухонный стол, влючила весь имеющийся свет и начала рисовать... выкройки. Мне нужно было сделать около тридцати разноцветных деталей разного размера и плотности. Чертить и вырезать в школе меня тоже, очевидно, не научили. В два часа ночи, закончив последнюю форму, я залпом выпила кружку холодного зеленого чая, разделась и легла спать.
В восресение мы шили карман. Все началось вполне позитивно - мои выкройки были аккуратными, четкими и правильными, купленный флизелин оказался именно таким, какой был нужен, он отлично приутюживался к основе и я получала готовые формы для шитья. Но вот сам процесс... Через полчаса мучений я поняла, что в сапогах не чувствую педаль - машина взрывалась и неслась куда-то ввысь, к звездам, разрывая мои идеальные выкройки и оставляя мне неровные швы и рваные кусочки ткани, которые мне приходилось распарывать страшным распарывателем. Я сняла обувь и начала шить босиком. Процесс пошел быстрее и слаженнее. Но когда я и пара цветниковых девушек подошли к преподавателю и показали ей свои работы, я получила однозначный отзыв: "Девочка, ну это же карман для костюма за тысячу долларов, неужели ты думаешь, что допустимы швы подобного рода?" "А почему нет? - ответила я, обиженно пялясь на свой кривоватый и толстоватый, простроченный N-ое число раз шов, - в конце концов, тысяча долларов это не четыре тысячи евро!" (Тут я вспомнила, как Д. рассказывал мне о партнере в одной из компаний большой четверки, который заказывает себе костюмы исключительно в Лондоне и исключительно за четыре тысячи евро - и сразу представила себя в столицах мировой моды, выходящей в свете софитов и под шквал апплодисментов на подиум, где вокруг меня модели-мужчины демонстируют мои костюмы).
В конце урока я все же сшила этот карман! Он назывался "карман прорезной с листочкой". Эта листочка мне нравилась больше всего, она была ровная, аккуратная и очень качественная - ведь ее помогла мне пристрочить моя преподавательница. И даже начала шить прорезной карман в рамку, но четырех академических часов на два изделия, к сожалению, не хватило.
Прозвенел звонок. Он разрывал потусторонний мир, вздребезги разбивая мою мечту о такой-красивой-Насте-в-воздушном-летнем-платье-с-бантом...
Я вышла из ПТУ,села в машину, вставила ключ в зажигание и отправилась к Хвосту. Я вычистила его, отполировала блеском его черную короткую шерсть, за пару минут поседлала, вставила трензель ему в зубы, накинула оголовье, застегнула капсюль и вывела в манеж. Подтянув подпруги, я знакомым, отработанным за года движением, вставила ногу в стремя, перекинула другую через его спину и дала четкий посыл двигаться шагом, на который он в момент отреагировал. Я подумала - ну хорошо хоть лошадь поседлать могу...
Могу зарядить "Сайгу". Могу вести машину тысячи километров. Могу написать пресс-релиз или организовать мероприятие. И написать даже вот этот текст в час ночи, для вас, дорогие друзья, - тоже могу. И если очень-очень постараюсь, поднатужусь и соберусь - могу даже сделать волькаду!!!!!
А следующее, пока неоплаченное, занятие, у нас в следующее воскресение... Теперь красивые цветочные девочки снова будут писать, а не шить - все четыре часа. Ведь они - будущие "модельеры-конструкторы", а совсем не "швеи-мотористки".
p.s. И, как бы смешно это ни звучало, час назад у меня впервые получились настоящие, вкусные сырники, которые я пыталась сделать последние несколько недель. А значит - еще не все потеряно!
p.p.s. На подоконнике лежит начатое давно, да заброшенное вышивание. Сейчас отправлю пост в ЖЖ, выключу компьютер, приму душ и пойду... ВЫШИВАТЬ!