Глава 8. Подарки не выбирают.
При тусклом свете пасмурного дня Мотель не производил и четверти впечатления, которое сложилось о нём ночью, при свете молний. Это оказался грустного вида двухэтажный промышленный корпус из побуревшего от времени кирпича. По периметру Мотель обнесли валом и рвом, как старинную крепость, а на крыше установили пулемётные вышки с сигнальными огнями. Именно их издалека заметила Язва.
И всё же, вопреки серости и убогости Мотеля, он существует здесь так давно, что пережил и войну Ордена со всеми свободными фракциями Дороги, и эпидемию бурой оспы, и, конечно, все налёты Марадёров, по нескольку за год. Администраторы Мотеля смогли найти баланс между силой и незначительностью, полезностью для каждого и ненужностью никому. Молчун выразил философию Мотеля так:
Будь, как эти парни: пушка всегда больше кошелька! Трофеи, которые могут достаться врагу всегда должны быть меньше, чем цена его победы.
Сова презрительно хмыкнула:
То-есть, ты утверждаешь, что надо сидеть тихо и не выделяться? Странно слышать такое от члена самой богатой банды на север от Арены!
Разве я сказал - хорошо быть бедным? Я сказал - надо быть всегда сильным.
Проходящий мимо стука закатил глаза и покачал головой:
И почему ты не капеллан Третьего Перекрётска? Тебе бы проповеди читать!
Он вскочил на подвернувшийся ящик и, нахмурив брови, стала вещать, подделывая голос Молчуна. Все бросили сборы и обслуживание мотоциклов, чтобы насладиться зрелищем:
Эй, салаги! Когда кто-то пинает вас между ног, он должен ломать ногу о стальные яйца! Когда заряжают вам по харе, кулак должен стираться в кровь о щетину! Девки! Даже ваши дырки должны быть с зубами...
Стука не договорил: Молчун одним ударом выбил у него из-под ног коробку. Стука с грохотом приземлился боком на ящик с инструментами и, завывая от боли, перекатился в сторону и вскочил на ноги, готовый к драке.
Что, отец Молчун, не нравится, что я лучше тебя проповеди читаю? - Стука сплюнул кровавую юшку и расплылся в розово-алой ухмылке, ещё больше подзуживая друга.
Молчун лишь молча хмыкнул и намотал на кулак тряпку, которой только что чистил двигатель байка. Двое Перекрёстков стали кружить по двору под гиканье и улюлюканье Ротора, Аспида и Язвы. Сова знала, как часто байкеры дерутся между собой, чтобы быть в форме и, конечно, держать в страхе всех остальных. Просто ей никогда не нравилась эта традиция перекрёстков.
Стука, нервный и стремительный, ударил первым. Молчун не стал уклоняться или уходить в сторону: вместо этого он рванул вперёд, и опрокинул противника на жёсткий бетон двора. Оба Перекрёстка покатились по земле, мутузя друг друга и изрыгая проклятия. Сова скривилась: такая бесполезная трата сил и времени, когда за ними по пятам идут Мародёры, а до цели ещё три дня пути минимум! Но вдруг Язва перехватила её взгляд и заговорщицки подмигнула, чем очень удивила девушку.
Только теперь Сова поняла, что Ротор не столько наслаждается дракой, сколько вглядывается в охранников и персонал Мотеля, каждого зеваку, который подошёл поглазеть на халявное зрелище. Девушка проследила за его взглядом. Вот двое молодых охранников делают ставки: они полны азарта, глаза блестят. Вот начальник смены охранников, злой и угрюмый: ему теперь разбираться с этим бардаком. Ничего необычного! Вдруг - постоялец, с виду, по одежде и золотым кольцам в ухе - купец, но кулаки выдают бойца. На лице гнев? Нет, хуже: презрение. Он ненавидит этих сцепившихся в драке байкеров глубоко и серьёзно. Ротор делает едва заметный знак Аспиду. Тот под шумок ныряет в толпу собравшихся зевак. Сова пытается последовать за ним, но Язва замечает это и качает головой: нет. Всё, что остаётся девушке - наблюдать.
Внезапно «купец» уставился прямо на Сову, заметив её взгляд. Его брови тут же сошлись на переносице и он попятился, чтобы скрыться с площади. Сова уже собралась крикнуть, чтобы предупредить своих, но в следующее мгновение за спиной загадочного незнакомца показался Аспид и тут же взял его в захват: одна рука на шее, вторая зажимает рот. «Купец» засучил ногами и попытался вырваться, но Аспид, несмотря на невысокий рост, оказался мощнее и в считанные секунды придушил свою жертву так, что всякое сопротивление прекратилось. Всё произошло так быстро, что толпа, увлечённая потасовкой Молчуна и Стуки даже не заметила, что произошло. Аспид так же стремительно утащил «купца» в сторону и скрылся за дверью гаража.
Спустя полчаса, Перекрёстки собрались в гараже, оставив Ротора охранять снаряжённые байки во дворе. Молчун и Стука сели рядом на огромную бухту каната, передавая друг другу по очереди флягу Язвы с ядрёным пойлом. Лица обоих покрылись синяками, и ссадинами: эти парни не дерутся понарошку даже на публику. Сама Язва закончила связывать «купца» - ей не понравились узлы Аспида, которого она обозвала безруким - и отошла в сторону, чтобы найти в ящике с инструментами подходящее орудие пытки. Сам Аспид встал у двери, ведущей из гаража в Мотель, чтобы предотвратить появление нежелательных свидетелей. Похоже, все вокруг знали что-то такое, во что не посчитали нужным посвятить Сову.
Вы всегда устраиваете бесплатный цирк и хватаете кого-нибудь, чтобы отделать «на дорожку» в новых местах? - попыталась зайти издалека Сова. Почему-то это развеселило Стуку, но остальные не смеялись.
Администрация Мотеля рано утром вызвала Язву к себе по делу, - хмыкнул Молчун, - До сих пор пытаются нам подлизнуть после того случая...
На этот раз это не был дружеский жест: они обменяли информацию на двух рабов из нашего груза, - сердце Совы вдруг ушло в пятки: вдруг Юнга - один из них?! - Им нужны были новые кухарки, - похоже, облегчение Совы оказалось настолько явным, что Стука вновь засмеялся.
Кто-то сразу после нашего приезда подал Мародёрам сигнал с помощью фонаря, - процедил сквозь зубы Молчун.
Но Администраторы не смогли выяснить, кто, - закончила за него Язва, - Однако теперь мы знаем наверняка...
Язва достала из ножен жутковатого вида кинжал и пошла к связанному. «Купец» что было сил отрицательно замотал головой, мыча что-то сквозь кляп, но Язва буквально прыгнула на него, усевшись на живот и одним взмахом клинка вспорола брезентовую куртку и толстый тканый жилет, обнажив грудь пленника. На ней, рассечённая лезвием Язвы пополам, красовалась татуировка Мародёра: ворон, расправивший крылья, на кургане из черепов.
Тебе конец, сучечка! - неожиданно нежно промурлыкала Язва и широким движением слизала проступившую из пореза кровь.
Молчун скривился при виде этого зрелища и отвернулся. Стука глупо хохотнул. Сам же замаскированный Мародёр начал отчаянно извиваться и отбиваться. Язва в ответ приставила кинжал к его горлу и нажала так, что выступила кровь.
Жалеешь, что вступил не за тот мотоклуб? - Язва прильнула к Мародёру всем телом и горячо зашептала ему в самое ухо. Несчастный снова задёргался и пару раз мотнул головой, давая понять: единственное, о чём он жалеет, так это о том, что попался. Язва отстранилась от него и обиженно надула губки: - А зря...
Её кинжал вошёл глубоко в левое плечо Мародёра. Одновременно она выдернула изо рта пленника кляп, давая ему заорать, что есть сил. Язва даже прикрыла глаза от удовольствия, будто крики жертвы были для неё лучшей музыкой. Сова впервые осознала, насколько суровая жизнь атаманши байкеров сделала её жестокой и чёрствой. Неужели такая судьба ждёт каждую женщину-Перекрёстка?
Что?! Что задумали твои дружки?! - Язва заорала прямо в лицо Мародёру, перекрывая его собственные вопли. Но тот лишь продолжал орать и скулить. Тогда Язва выдернула нож из его плеча и тут же приставила к причинному месту, - Ну, спой мне! Или остаток жизни будешь петь фальцетом, евнушек!
Засада! Засада у Чёрного Дола! - Мародёр съёжился и потерял всю свой дикарскую крутизну, которой так славится его банда. Он сломался и превратился в обыкновенного затравленного трясущегося от страха слабака. Он с надеждой посмотрел на Язву, ожидая помилования за правду. Язва действительно улыбнулась. Пленник принял её ухмылку за добрый знак, но Сова уже успела понять, что именно выражает это выражение лица у Язвы.
Как примитивно. Об этом я и без тебя догадалась, - Язва перехватила кинжал поудобнее и принялась методично избивать Мародёра тяжёлым декоративным черепом на рукоятке. Била она точно и жёстко и уже после пятого удара несчастный затих, потеряв сознание.
Язва встала, отряхнулась и направилась к выходу из гаража.
Бросьте его в грузовик. Подарим Боссу Арены, - бросила она через плечо, - Сова, подлатай эту падаль.
Сова поспешила выполнить приказ Язвы: что-то такое появилось в её тоне, исключающее ослушание или даже промедление. Всё-таки чертовски зловещая предводительница досталась этому отряду. Сова вышла из гаража вслед за Язвой: все аптечки остались в байках снаружи. Она тут же едва не налетела на невзрачного человека в костюме-тройке, совершенно неуместном в этом захолустье посреди огромного пустыря, кишащего всяким сбродом. По этой странной одежде Сова узнала Администратора - одного из загадочных предводителей Мотеля. Он выговаривал Язву:
Мы же просили сделать всё тихо! От этого зависит репутация нашего... заведения! - шипел он почти в самое ухо атаманше.
Репутация Перекрёстков для меня важнее. Она зависит от того, как мы разбираемся с врагами, - прорычала Язва в ответ, - И от того, насколько это ясно и доходчиво для всех остальных.
Администратор нахмурился, но отступил в сторону, пропуская собеседницу, не сказав больше ни слова. Язва широкими шагами направилась к бару под тяжёлым взглядом оппонента. Сова застыла на месте, глядя на него и снова уловила то же выражение, что было у «купца»-Мародёра чуть раньше: презрение, смешанное с гневом. Однако уже в следующую секунду Администратор заметил девчонку и на его лице тут же появилась отлично натренированная фальшивая улыбка. Мужчина кивнул ей и тоже поспешил прочь.
Спустя час вся группа выстроилась в боевой порядок и приготовилась покинуть стены Мотеля. Сова, уже усевшаяся на своё место, с тревогой смотрела на приближающегося Молчуна: он покачивался на ходу. Принял больше Стуки, это точно. Как же он поведёт?
Тем временем Молчун приблизился к своему байку и вдруг жестом указал Сове вылезать. Та разозлилась:
Зачем было так напиваться? Ты же знал, что скоро в дорогу!
Затем. Ты поведёшь. Освободи место, - Молчун, не дожидаясь реакции удивлённой Совы, полез в коляску, угрожая сесть прямо на неё. Девчонка поспешила перепрыгнуть на водительское сиденье.
Но почему вдруг?! - она никак не могла понять, то подвигла Молчуна нарушить правила, предписывающие довескам полный сезон - три месяца - только наблюдать и учиться.
Потому, что ты отвратно водишь. Это раз. Потому, что настроение - дерьмо. Это два. Потому, что мне нужно отдохнуть перед боем - это три, - Молчун закончил свою тираду и действительно, без промедления задремал, откинувшись на броне-спинку сиденья.
Сова оглянулась в поисках поддержки и ответов. Рядом оказался Ротор, который как раз закончил проверять замки на кузове грузовика.
Перед боем? Разве мы не узнали, где засада? Теперь логично её объехать! - Сова затараторила, сбитая с толку окончательно.
Знаем, ага. И без сопливых знали. Чёрный дол - единственное место на Дороге, которое нельзя объехать. К тому же это брод, переправа не из простых. Там всегда на кого-нибудь засада.
А почему объехать нельзя? - искренне изумилась Сова: вокруг ведь на многие сотни километров относительно ровная степь!
Потому, что выше по течению - радиоактивный Котёл, а ниже - почти полторы сотни километров глубокой воды без единого моста или брода. Зато полно разных тварей, половина из которых наверняка уже больна Жарой.
Ротор громко и неприятно захрюкал, что у него заменяло искренний смех.
А ты радуйся, девчонка: тебе порулить дали. Может, в последний раз в твоей жизни? Ты ведь знала, что бывает с довесками Молчуна! Так что не кобенься, наслаждайся подарочком от его величества Безмолвной Жопы!
Ротор снова захрюкал. Сова уже приготовилась обругать его, чтобы хоть как-то выпустить пар, но тут Язва дала сигнал трогаться. К счастью Совы, ей достался замыкающий байк: от волнения она дважды заглохла прежде, чем смогла набрать скорость и занять своё место в кавалькаде.