Глава 5. Расставляйте приоритеты.
Бочаг в тот вечер в баре так и не появился. Зато Молчун играл в покер весь остаток дня и всю ночь напролёт. Он шёл ва-банк, ни разу не пасовал, а на его лице не дрогнул ни один мускул. Сова едва успевала приносить ему одну кружку пива за другой, по первому требованию. Ней клеился первый красавец и сердцеед Седьмого - Мордашка Дэн - но девчонка так увлеклась этим нечеловеческим, дьявольским везением своего ведущего, что забыла обо всём на свете, загипнотизированная игрой.
Когда под утро поддатая публика расползлась по углам и закоулкам отсыпаться, один особо ретивый караванщик - здоровенный, черноглазый и черноволосый южанин - попытался отобрать у Молчуна свои деньги, но прежде, чем достал пистолет, получил мощный хук пивной кружкой в челюсть и отправился под стол. После этого Молчун потребовал тащить его в гараж и уложить спать на байк. Хрупкая Сова с большим трудом поддерживала оказавшегося неожиданно тяжёлым ведущего, но всё же справилась с задачей.
Уже повалившись в коляску, Молчун вдруг протянул все выигранные деньги Сове:
Сейчас шагай в лазарет. Делай что хочешь, но купи у них эту дрянь против инфекции и шприцов. Сколько получится, - Молчун моргнул и едва не вырубился от усталости и выпитого. Сова потрясла его за ворот.
Это не против инфекции - это только проверка! Может...
Предупреждён - значит вооружён, - перебил её Молчун, - Что останется - забери себе. А теперь пш-шла...
Сова хотела было что-то ещё возразить, но могучий храп ясно дал понять: разговор окончен. Девчонка обиделась, но сочла за лучшее делать, что сказано. Она почти бегом долетела до лазарета, когда услышала вдалеке на стенах беспорядочную стрельбу, а за ней победные крики: очередное несчастное животное, ведомое болезненным безумием, нашло свою смерть под стенами Седьмого Перекрёстка.
Сова замедлила шаг и вгляделась в облака над крепостью: новорожденное солнце окрасило их всеми оттенками жёлтого и розового. Эта почти сказочная красота лишь подчеркнула всю грязь и мерзость, кишащую на крепостном дворе: просыпающиеся караванщики и бродяги ползали из своих палаток и шатров, плевались, занимали очереди к выгребным ямам, сливали помои из ночных горшков, пытались отогнать сон, умываясь давно застоявшейся и протухшей дождевой водой из бочек.
Сова порадовалась тому, что для братьев и сестёр-перекрёстков открыт доступ к водокачкам и санитарным подвалам крепостей - с банями, душевыми, а в трёх первых Перекрёстках - ещё и с бассейнами. Такой роскоши в пустынных степях и обязаны тем самым, первым Перекрёсткам, среди которых было множество инженеров и строителей. Возможно, именно эта чистота обеспечивала относительную редкость болезней и эпидемий среди Перекрёстков. Родители Совы - настоящие родители - тоже много уделяли внимания омовениям, как все речные жители. А вот степняки не могли похвастаться такими традициями: для них вода драгоценна и её нецелевое использование сродни преступлению, о чём ясно возвещал их запах.
Вдруг кто-то открыл дверь лазарета изнутри и Сова едва не полетела кубарем с его крыльца.
Ты ещё кто такая?! - прокричал кто-то грубым голосом. Сова тут же узнала его: именно этот пожилой лысый медик с лопатообразной бородой - Ёж - занимался приёмом и распределением захваченных детей в Седьмом Перекрёстке. Именно он подверг её, совсем маленькую, унизительному осмотру и определил в казармы для будущих Перекрёстков. Сам же медик, похоже, её не признал.
Это же вы... - вопрос застыл на языке у Совы. Уже через мгновение она решила, что время спрашивать по счетам ещё не пришло, - Вы главный по лазарету? Меня Молчун прислал, из...
Я знаю этого засранца, не напрягайся. Чего он хочет? - Ёж сложил на груди руки и принялся сверлить Сову таким взглядом, будто она на допросе, - Средство от похмелья, от поноса, от дорожной лихорадки?
Ту сыворотку, которой вы находите Жару у здоровых с виду... - Ёж вдруг расхохотался, будто Сова рассказала смешную шутку.
Серьёзно?! Ты хоть знаешь, как трудно она мне далась? - вдруг медик спустился с крыльца к Сове, схватил её за руку и потащил в лазарет. От неожиданности девушка не оказала сопротивления.
Спустя несколько секунд она оказалась в комнате, в углу которой бесновались в огромных ящиках из прозрачного пластика несколько дюжин крыс. По бурым и алым пятнам на коже животных Сова сразу же поняла, что все они больны Жарой. Приглядевшись внимательнее, она заметила, что несколько крыс не пытаются проломить прозрачные стены вольеров, а лежат почти неподвижно, часто и тяжело дыша. Ёж подошёл к одной из таких и ткнул пальцем через пластик. Крыса лишь вяло щёлкнула челюстями и снова затихла.
Через несколько дней они становятся такими. Сперва умирает организм, а следом за ним - болезнь. Если успеть в коротком промежутке - около часа - между смертью крысы и возбудителей Жары - из трупа можно получить сыворотку, которая не заражает здоровых, зато ускоряет процесс течения болезни у заражённых на любой стадии, - медик замолчал, глядя на Сову с ожиданием восхищения или даже аплодисментов. Сова заметила это тщеславное желание Ежа и решила, что не станет ему потакать.
Так как насчёт продать нам пару доз... Этого? - на лице медика тут же заиграли желваки, будто он сам сейчас бросится на девчонку, как те крысы, что пытались добраться до них прямо через стены вольеров. Однако стоило Сове продемонстрировать туго набитый монетами мешочек, как выражение лица Ежа резко изменилось: его обуяла жадность, - Мы ведь семья. И не можем позволить, чтобы кто-то из наших ушёл... так, - она указала пальцем на издыхающую от изнеможения крысу.
Так и быть. Склянка - три дозы - и один чистый шприц, - медик отошёл к огромному рабочему столу, заставленному различными склянками, ретортами и прочим лабораторным хламом, принялся искать мерный стакан.
Пять доз и три шприца, - Сова решила поторговаться в основном из вредности. Хоть она и решила отложить свою месть, однако Ёж всё равно вызывал в ней смесь гнева и отвращения, - Тут куча денег. Ты же не хочешь наживаться на семье?!
Медик бросил на Сову тяжёлый взгляд через плечо, но тут же расплылся в едкой ухмылочке.
Ты быстро учишься для довеска, соплячка. Три дозы и два шприца - моё последнее слово. У меня тут целый Перекрёсток, которому нужна защита и лекарства, а вы просто кучка посыльных.
Четыре дозы, два шприца и презерватив, - Сова облокотилась о крысиные вольеры, по-особому выгнувшись и выставив обнажённую ножку, едва прикрытую короткими шортами. Её расчёт оказался верен. Взгляд Ежа на несколько мгновений застыл на её бедре, где показалась острая косточка, подчёркивающая стройность фигуры девушки.
Значит, правду говорят, что Молчун меняет довесков, как только те перестают его удовлетворять, - захохотал, наконец, Ёж, - Ладно, идёт. Положи деньги вон туда.
Медик указал Сове на металлический операционный стол, покрытый застарелыми бурыми пятнами. Девчонка с отвращением бросила кошелёк рядом с креплениями на столе - явно предназначенными для фиксации животных. А может, и людей. Ёж закончил отсчитывать и переливать жидкость, взял с полки небольшой футляр, в который бросил два шприца и плотный свёрток - многоразовый презерватив из бычьего пузыря. Собрав всю передачу, он завернул её в мягкую ткань и протянул Сове.
Смотри, чтобы никто не видел, что я вам продал, пока не свалите из Перекрёстка. А иначе сюда очередь из желающих потянется, а я ненавижу, когда мешают работать, - медик снова ухмыльнулся, да так, что Сове невольно представилось, как он, хохоча, режет тёплую крысиную тушку на части, - Так что ты меня не знаешь и никогда не видела.
Хотела бы я, чтобы так и было, - прошипела Сова в сердцах. Ёж принял это на счёт испуга девчонки перед его лабораторией и снова расхохотался.
Сова окончательно решила для себя, что однажды отравит этого гада и непременно - крысиным ядом, а в этот момент предпочла ретироваться. Но едва она вышла на улицу, как снова послышалась стрельба. А за ней крики. Крики боли и ужаса. Внутри крепостного двора. Девчонка бросилась на звуки борьбы, едва не уронив на бегу ценную покупку.
Сова легко проскочила между двух дюжих братьев-гвардейцев и оказалась на небольшой площадке в кольце купеческих палаток в самом углу площади. Она на ходу нацепила болтавшуюся на груди маску респиратора и приготовила к бою свой допотопный «Макаров». Однако вместо трупов обезумевших от Жары странствующих торговцев она увидела скорчившегося от боли Мордашку Дэна: он зажимал рану в боку и тихо поскуливал. Рядом раскинула руки девушка-южанка - ей прострелили сердце и живот. Над Дэном застыл с пистолетом в руке караванщик-южанин - тот самый, который пытался отобрать у Молчуна проигранные деньги.
На караванщика нацелились два десятка стволов - перекрёстков, гвардейцев и гостей, которые поспешили проявить лояльность хозяевам крепости. Тот колебался: он хотел добить Мордашку Дэна, но понимал, что после этого наверняка умрёт. Вдруг через кольцо людей протолкался Бочаг: без костюма химзащиты он уже не казался таким огромным, но всё равно в его косухе могла бы с известным комфортом поселиться небольшая семья низкорослых степняков. Бочаг одной рукой нацелил на караванщика помповый дробовик, который обычному человеку полагается держать обеими, а вторую поднял над головой, демонстрируя открытую ладонь.
Тихо, парень! Что здесь произошло? - Бочаг в этот раз заговорил спокойно, без тех истерически-надменных ноток, которыми изобиловало его общение с командой Язвы.
Этот ублюдок меня подстрелил! - завопил Мордашка Дэн.
Заткнись, я говорю не с тобой, - процедил сквозь зубы Бочаг, стараясь удержать на себе взгляд караванщика, - Как тебя зовут, парень? Я Бочаг, местный врач. Мы во всём разберёмся. Доверься мне, - он заговорил ещё мягче, ещё спокойнее, словно пытаясь загипнотизировать южанина. Это отчасти подействовало.
Он изнасиловал её! Это позор! Он... Мне пришлось её убить! - казалось, караванщик вот-вот разрыдается, но не торопится опускать оружие.
Кто она? Ты их застал вместе? - Бочаг ухитрился изобразить очень искреннее участие. Однако Сова обратила внимание, что в то же время толстяк подошёл на пол-шага ближе к караванщику и получше прицелился ему в руку.
Моя сестра! Я её не уберёг, не защитил! - по щеке парня покатилась одинокая слеза. Его рука с пистолетом дрогнула и начала опускаться.
Ты... ты проиграл её в карты! - Мордашка Дэн вдруг посмотрел прямо на Сову. Караванщик рассвирепел и снова вскинул руку с оружием. В то же мгновение Бочаг выстрелил и кисть руки южанина вместе с пистолетом отделилась от предплечья, полетев куда-то к палаткам. Тут же с пол-дюжины перекрёстков набросились на него и скрутили.
Толпа взорвалась недовольным рёвом: после первого испуга многие попытались вникнуть в происходящее и, кажется, встали на сторону караванщика. Бочаг снова выстрелил, на этот раз в воздух, чтобы привлечь внимание.
Тихо! Тихо! Через час перед Палатой состоится суд. Всех свидетелей прошу явиться туда для справедливого разбирательства. Виновные будут наказаны, потери возмещены, - закончив речь он развернулся и дал знак гвардейцам - тащить караванщика и Дэна к лазарету. Вскоре они скрылись в здании.
Сове не удалось проскользнуть в лазарет: братья-гвардейцы буквально выставили её. Кандидатам не положено лезть в дела полноправных членов клуба. Тогда Сова поспешила обратно в гараж, к Молчуну - единственному из Перекрёстков, от которого ожидала хотя бы проблесков совести и справедливого отношения. Однако и здесь её постигла неудача: Молчуна уже обступили трое Перекрёстков из Седьмого и о чём-то с ним пошептавшись, увели. Молчун лишь сделал Сове напоследок знак: ждать здесь и не высовываться. Та показала ему свёрток от медиков. Молчун кивнул: он ею доволен.
Следующий час Сова провела как на иголках. Она шаталась по гаражу, не зная, что делать. Когда Юнга окликнул её через решётку кузова, Сова едва не вскрикнула от неожиданности.
Что там происходит? - прошептал парень. Это как-то связано с Жарой?!
Нет! В смысле, нет: там будет суд. Кажется, один из наших попытался изнасиловать сестру караванщика и... - затараторила Сова. Брови Юнги поползли вверх.
Они будут судить своего?
Кажется, нет! Они хотят обвинить брата покойницы - он подстрелил нашего и прикончил сестру! - Сова вдруг остановилась. Юнга скривился, будто проглотил огненного муравья.
«Наши» - ты говоришь, будто сама на стороне того подстреленного Перекрёстка... - Юнга покачал головой, явно осуждая такой подход Совы. Неожиданно та рассердилась.
А если и так - это не твоё дело! Не тебе осуждать мою семью за неоправданную жестокость, хренов рейдер! - девчонка тут же испугалась своих слов и, прежде чем Юнга успел ответить, сбежала из гаража.
Через несколько секунд она уже проталкивалась через толпу к лобному месту перед Палатой. Вскоре она оказалась в первых рядах благодаря своей ловкости и небольшим габаритам. Отсюда ей открылась вся картина суда: Князь - седовласый, длинноволосый предводитель Седьмого, одетый сплошь в окованную стальными пластинами кожу, укрытый, несмотря на жару, шкурой огромного степного волка, занял свою позицию между подсудимыми. Караванщика с перевязанной рукой, бледного и обессилевшего от кровопотери, удерживали двое братьев-гвардейцев. Мордашка Дэн, хоть и перемотанный от талии до середины груди, стоял на своих ногах, лишь немного опираясь на короткий стальной костыль.
Князь как раз отпустил очередного свидетеля - Сова узнала караванщика с севера, который среди прочих присутствовал на месте преступления раньше. Князь сделал знак рукой, вызывая следующего свидетеля. К удивлению Совы, на помост поднялся Молчун. Князь жестом приказал ему говорить. Молчун прочистил горло, опустил глаза, затем отвёл их в сторону от собравшейся толпы, куда-то к надвратным башням, и лишь тогда начал свою речь:
Этот человек - Аббас, охранник караванов, играл прошлой ночью в карты. Он проиграл мне и попытался силой отбить свою ставку назад. После того, как я... успокоил его, он оставался в таверне и мог попытаться отыграться у другого. Все знаю, что Мордашка Дэн - паршивый игрок, - на этом моменте Дэн раздул ноздри и напряг желваки, но промолчал, - Однако и ему могло повезти. В любом случае, Аббас охранник караванов виновен в уклонении от уплаты долга. Об остальном судить тебе, Князь, - закончив говорить, Молчун развернулся и ушёл с лобного места без лишних церемоний.
Сова похолодела: Молчун точно знал, что караванщик не играл с Мордашкой Дэном в ту ночь! Зачем он соврал?! А тем временем Князь поднял руку, требуя внимания. Когда толпа немного угомонилась, он заговорил тяжёлым, хриплым басом человека, всю жизнь глотавшего дорожную пыль.
Я услышал достаточно. В этой истории две правды: Аббас, охранник караванов, следовал закону своего народа, защищая честь сестры. В то же время, он мог сам стать причиной её поругания. Так это или нет, мы можем лишь гадать - свидетельств поровну. Однако, он поднял руку на хозяина дома, приютившего его. Поднял руку на того, кто дал ему безопасный кров и стол в эти неспокойные времена. И поплатился за этот проступок сполна, - Князь кивнул одному из братьев-гвардейцев и тот силой поднял заставил караванщика поднять обрубок руки над головой, что вызвало у него острейший приступ боли. Аббас пошатнулся и едва не упал, но его удержали и поставили на ноги конвоиры, - А за нарушение данного обещания и попытку неуплаты карточного долга, он лишается права прохода через Перекрёстки. Отныне, и до конца его жизни.
Князь повернулся к караванщику и указал на него рукой в тяжёлых серебряных перстнях и печатках.
Ты должен покинуть Перекрёсток не позднее заката следующего дня, и никогда не вернёшься сюда. А теперь иди, и будь благодарен за справедливость Перекрёстков, - толпа взорвалась криками поддержки. Многие сочли такое решение справедливым, а те, кто в душе не согласился с ним, предпочли промолчать: от благосклонности могущественных хозяев Дороги напрямую зависело их благополучие и сама жизнь.
Сова проводила взглядом братьев-гвардейцев, которые буквально унесли обессилевшего Аббаса прочь. В ней разгорелся праведный гнев: кто-кто, но Молчун не должен был врать ради спасения жалкой шкуры мерзкого Мордашки Дэна! Девчонка яростно начала пробиваться через толпу ко входу в Палаты, в котором скрылись все принимавшие участие в «судебном» процессе перекрёстки.
Как ни странно, на этот раз её пропустили без лишних вопросов. Сова почти побежала по коридорам, пока не оказалась в пиршественном зале с длинным столом, собранным из крыш и капотов старинных автомобилей. В зале происходила какая-то суета: братья-перекрёстки двигали столы, стулья, даже мачты освещения, освобождая пространство в центре зала. Сова с трудом нашла в этом скоплении людей Молчуна: тот привалился к одной из колонн в углу помещения. Она тут же бросилась к нему и вцепилась в ворот:
Зачем ты солгал?! Он ведь просто изнасиловал ту девку! Он и меня пытался трахнуть в ту ночь! Если бы я его зарезала за это - ты и на меня клеветал бы?! - девчонка разошлась не на шутку, но вдруг получила болезненную пощёчину и рухнула на колени с невольным вскриком. Молчун тут же подхватил её за шею и прижал к колонне, наклонившись к самому уху:
Никогда. Никогда больше не трогай меня без разрешения, - прошептал он, - Тем более не вздумай орать на меня, пока я твой ведущий.
Я поняла. Отпусти, - Сова уже взяла себя в руки проглотила слёзы обиды.
Нет уж, слушай: ты ждала, что я выдам своего брата толпе голодранцев, которые только и ждут, когда им в руки попадётся один из наших, чтобы отыграться за ту покорность, которую они должны проявлять, чтобы торговать с севером? Чтобы выместить свою злобу за те налоги, которыми мы облагаем их за безопасность? Этого ты ждала?
Я ждала, что ты поступишь по справедливости, - прошипела Сова, снова впадая в ярость.
По справедливости нас всех - бандитов, вымогателей и убийц надо перевешать на наших же собственных крепостных воротах! Вот только кто тогда будет ремонтировать Дорогу? Кто станет отгонять мародёров и рейдеров? Кто сохранит порядок от Иглы до Дикой Степи? Ну?
Я поняла тебя. Отпусти, - Сова сжала зубы, стараясь больше не выдавать свой гнев.
Нет, ты ещё ничего не поняла в наших делах, девчонка. Мы - семья. Мы не выдаём своих. Но мы и не прощаем поступков, которые вредят семье...
Молчун отпустил Сову и та, наконец, обернулась, намереваясь врезать ему коленом между ног. Однако то, что она увидела, заставило её забыть о таком намерении: Мордашку Дэна, обнажённого по пояс, за руки и ноги растянули на стальной раме посреди зала. Он извивался и рыдал, прося прощения. Князь, с длинным хлыстом в руке, подошёл к нему и громко прочистил горло, требуя тишины.
Слушай сюда, сопляк! Из-за твоей похоти мы все оказались в весьма некрасивой ситуации.
Прости меня, Князь! Я не хотел! Я просто нажрался! Она же просто горская шлюха! Мы таких сотнями имеем в набегах! - заверещал Дэн, окончательно теряя остатки мужества.
Набеги - это набеги. На войне действует трофейное право. А дома ты должен следовать кодексу гостеприимства. От этого зависит наше выживание. Ты понимаешь это?
Дэн закрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы и закивал.
Тогда ты должен понимать, что будет справедливо, если каждый, кто вписался, чтобы прикрыть твой проступок, получит с тебя за этот должок?
Простите, братья. Сделайте это быстро. Пожалуйста... - Мордашка давился слезами и соплями, но попытался взять себя в руки и сохранить хоть немного собственного достоинства.
Князь кивнул, удовлетворённый реакцией Дэна и протянул ему кусочек палки, обмотанной кожей, который болтался, привязанный к раме именно для таких случаев. Мордашка закусил предложенный кляп и отвернулся. Князь отошёл на несколько метров и взмахнул кнутом. Парень так взвыл от боли, что Сова невольно сжалась. В ней даже шевельнулась жалость к этому, в общем-то, жалкому повесе и насильнику.
За нарушение кодекса! - и снова свист кнута, - За лживый суд, - между ударами в зале повисала тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Мордашки, - За мою ложь, - кнут щёлкнул в третий, последний раз, оставив яркий алый след поперёк спины Дэна. Князь отошёл в сторону, рукой подзывая Бочага.
Тостяк подошёл к Мордашке спереди, дымя самокруткой: в его жирных пальцах эта дымящаяся палочка смотрелась смешно и убого. Однако когда Бочаг молча прижёг ею плечо Дэна, тот снова взвыл, заставив Сову невольно затрепетать, будто это её обожгли.
За то, что пришлось проливать кровь в нашем доме, - хрипло прошептал толстяк, отбрасывая остаток самокрутки. Только теперь Сова поняла, что Бочаг совершенно не хотел наказывать парня и даже жалел его. Однако долг перед семьёй оказался важнее их личной дружбы.
Следующей настала очередь Молчуна - Князь жестом подозвал его. Молчун твёрдой походкой приблизился к Дэну и без предисловий зарядил ему кулаком в челюсть. Печатки Молчуна оставили глубокие кровавые борозды на щеке Мордашки, а сам парень тут же потерял сознание на пару мгновений.
Из рядов братьев-перекрёстков вышли Ёж и Бочаг, собираясь отвязать Дэна, однако Молчун покачал головой: рано. Через несколько мгновений сознание вернулось к Мордашке. Молчун наклонился к самому его уху и прошептал что-то. Сова не услышала, что, но по движениям губ догадалась: «Думай головой, а не членом». Парень отвернулся, и Молчун вернулся назад к колонне.
Лишь после этого медики отвязали Мордашку Дэна и отвели в сторонку, куда-то за колонны на противоположной стороне зала. Пока остальные братья возвращали на место стол и скамьи, Сова осторожно обратилась к помрачневшему Молчуну.
Кажется, теперь я действительно поняла, что ты имел в виду, - она осторожно прикоснулась к руке Молчуна, - Прости меня.
Молчун отвёл её руку, ничего не ответив. Они молча наблюдали за суетой в зале около минуты. Наконец, Бочаг вывел Дэна под руку к столу, вокруг которого собрались все перекрёстки, не занятые на стенах и воротах крепости. Парня привели в порядок: стёрли кровь, обработали раны, одели его в клубный жилет. Если бы не отметины на лице - можно было бы подумать, что он в полном порядке, пока не двигается. Мордашку усадили за стол, на котором тут же стали расставлять нехитрую еду и кружки для пива.
Кто-то из братьев поманил Молчуна и Сову, чтобы те занимали свои места. Сова не решилась отойти от Молчуна прежде, чем он сам двинется с места.
Ты поймёшь и оценишь, только если сама пройдёшь через это, - наконец заговорил её ведущий.
Надеюсь, я никогда не дойду до такого, - поёжилась Сова, вспомнив крики и стоны Дэна.
Молчун зловеще ухмыльнулся:
Все мы рано или поздно совершаем ошибки, - он неожиданно похлопал Сову по плечу и наконец занял своё место за столом. Она поспешила следом.
Когда все приготовления к трапезе закончились, Князь поднялся со своего высокого стула во главе стола. Он взял в обе руки братину - ковш размером с доброе ведро - наполненную крепким кактусовым самогоном, фирменным пойлом Седьмого.
Братья и сёстры! Что сделано - то прошло. Что прошло - то должно быть забыто. Прошу вас лишь об одном помнить: чтобы мы все выжили и процветали, каждый должен работать на общее дело. Так что расставляйте приоритеты правильно. В любом вашем деле.
Он сделал мощный глоток и передал братину своему первому советнику - Бочагу. Тот отпил и передал дальше. Круг завершился не скоро, и последним приложился к чаше Мордашка Дэн. Лишь после этого мрачная атмосфера развеялась: разгорячённые Перекрёстки принялись пить, есть, брататься, травить байки и орать песни, как ни в чём ни бывало.
Спустя считанные минуты Ротор уже пил с Дэном, требуя рассказать - каково это, когда под тобой убивают бабу в самый разгар действия. Сова едва не запустила в Ротора кружкой, но в последний момент передумала и, тихонько выскользнув из-за стола, поспешила прочь из Палат, к гаражу...
Когда под утро поддатая публика расползлась по углам и закоулкам отсыпаться, один особо ретивый караванщик - здоровенный, черноглазый и черноволосый южанин - попытался отобрать у Молчуна свои деньги, но прежде, чем достал пистолет, получил мощный хук пивной кружкой в челюсть и отправился под стол. После этого Молчун потребовал тащить его в гараж и уложить спать на байк. Хрупкая Сова с большим трудом поддерживала оказавшегося неожиданно тяжёлым ведущего, но всё же справилась с задачей.
Уже повалившись в коляску, Молчун вдруг протянул все выигранные деньги Сове:
Сейчас шагай в лазарет. Делай что хочешь, но купи у них эту дрянь против инфекции и шприцов. Сколько получится, - Молчун моргнул и едва не вырубился от усталости и выпитого. Сова потрясла его за ворот.
Это не против инфекции - это только проверка! Может...
Предупреждён - значит вооружён, - перебил её Молчун, - Что останется - забери себе. А теперь пш-шла...
Сова хотела было что-то ещё возразить, но могучий храп ясно дал понять: разговор окончен. Девчонка обиделась, но сочла за лучшее делать, что сказано. Она почти бегом долетела до лазарета, когда услышала вдалеке на стенах беспорядочную стрельбу, а за ней победные крики: очередное несчастное животное, ведомое болезненным безумием, нашло свою смерть под стенами Седьмого Перекрёстка.
Сова замедлила шаг и вгляделась в облака над крепостью: новорожденное солнце окрасило их всеми оттенками жёлтого и розового. Эта почти сказочная красота лишь подчеркнула всю грязь и мерзость, кишащую на крепостном дворе: просыпающиеся караванщики и бродяги ползали из своих палаток и шатров, плевались, занимали очереди к выгребным ямам, сливали помои из ночных горшков, пытались отогнать сон, умываясь давно застоявшейся и протухшей дождевой водой из бочек.
Сова порадовалась тому, что для братьев и сестёр-перекрёстков открыт доступ к водокачкам и санитарным подвалам крепостей - с банями, душевыми, а в трёх первых Перекрёстках - ещё и с бассейнами. Такой роскоши в пустынных степях и обязаны тем самым, первым Перекрёсткам, среди которых было множество инженеров и строителей. Возможно, именно эта чистота обеспечивала относительную редкость болезней и эпидемий среди Перекрёстков. Родители Совы - настоящие родители - тоже много уделяли внимания омовениям, как все речные жители. А вот степняки не могли похвастаться такими традициями: для них вода драгоценна и её нецелевое использование сродни преступлению, о чём ясно возвещал их запах.
Вдруг кто-то открыл дверь лазарета изнутри и Сова едва не полетела кубарем с его крыльца.
Ты ещё кто такая?! - прокричал кто-то грубым голосом. Сова тут же узнала его: именно этот пожилой лысый медик с лопатообразной бородой - Ёж - занимался приёмом и распределением захваченных детей в Седьмом Перекрёстке. Именно он подверг её, совсем маленькую, унизительному осмотру и определил в казармы для будущих Перекрёстков. Сам же медик, похоже, её не признал.
Это же вы... - вопрос застыл на языке у Совы. Уже через мгновение она решила, что время спрашивать по счетам ещё не пришло, - Вы главный по лазарету? Меня Молчун прислал, из...
Я знаю этого засранца, не напрягайся. Чего он хочет? - Ёж сложил на груди руки и принялся сверлить Сову таким взглядом, будто она на допросе, - Средство от похмелья, от поноса, от дорожной лихорадки?
Ту сыворотку, которой вы находите Жару у здоровых с виду... - Ёж вдруг расхохотался, будто Сова рассказала смешную шутку.
Серьёзно?! Ты хоть знаешь, как трудно она мне далась? - вдруг медик спустился с крыльца к Сове, схватил её за руку и потащил в лазарет. От неожиданности девушка не оказала сопротивления.
Спустя несколько секунд она оказалась в комнате, в углу которой бесновались в огромных ящиках из прозрачного пластика несколько дюжин крыс. По бурым и алым пятнам на коже животных Сова сразу же поняла, что все они больны Жарой. Приглядевшись внимательнее, она заметила, что несколько крыс не пытаются проломить прозрачные стены вольеров, а лежат почти неподвижно, часто и тяжело дыша. Ёж подошёл к одной из таких и ткнул пальцем через пластик. Крыса лишь вяло щёлкнула челюстями и снова затихла.
Через несколько дней они становятся такими. Сперва умирает организм, а следом за ним - болезнь. Если успеть в коротком промежутке - около часа - между смертью крысы и возбудителей Жары - из трупа можно получить сыворотку, которая не заражает здоровых, зато ускоряет процесс течения болезни у заражённых на любой стадии, - медик замолчал, глядя на Сову с ожиданием восхищения или даже аплодисментов. Сова заметила это тщеславное желание Ежа и решила, что не станет ему потакать.
Так как насчёт продать нам пару доз... Этого? - на лице медика тут же заиграли желваки, будто он сам сейчас бросится на девчонку, как те крысы, что пытались добраться до них прямо через стены вольеров. Однако стоило Сове продемонстрировать туго набитый монетами мешочек, как выражение лица Ежа резко изменилось: его обуяла жадность, - Мы ведь семья. И не можем позволить, чтобы кто-то из наших ушёл... так, - она указала пальцем на издыхающую от изнеможения крысу.
Так и быть. Склянка - три дозы - и один чистый шприц, - медик отошёл к огромному рабочему столу, заставленному различными склянками, ретортами и прочим лабораторным хламом, принялся искать мерный стакан.
Пять доз и три шприца, - Сова решила поторговаться в основном из вредности. Хоть она и решила отложить свою месть, однако Ёж всё равно вызывал в ней смесь гнева и отвращения, - Тут куча денег. Ты же не хочешь наживаться на семье?!
Медик бросил на Сову тяжёлый взгляд через плечо, но тут же расплылся в едкой ухмылочке.
Ты быстро учишься для довеска, соплячка. Три дозы и два шприца - моё последнее слово. У меня тут целый Перекрёсток, которому нужна защита и лекарства, а вы просто кучка посыльных.
Четыре дозы, два шприца и презерватив, - Сова облокотилась о крысиные вольеры, по-особому выгнувшись и выставив обнажённую ножку, едва прикрытую короткими шортами. Её расчёт оказался верен. Взгляд Ежа на несколько мгновений застыл на её бедре, где показалась острая косточка, подчёркивающая стройность фигуры девушки.
Значит, правду говорят, что Молчун меняет довесков, как только те перестают его удовлетворять, - захохотал, наконец, Ёж, - Ладно, идёт. Положи деньги вон туда.
Медик указал Сове на металлический операционный стол, покрытый застарелыми бурыми пятнами. Девчонка с отвращением бросила кошелёк рядом с креплениями на столе - явно предназначенными для фиксации животных. А может, и людей. Ёж закончил отсчитывать и переливать жидкость, взял с полки небольшой футляр, в который бросил два шприца и плотный свёрток - многоразовый презерватив из бычьего пузыря. Собрав всю передачу, он завернул её в мягкую ткань и протянул Сове.
Смотри, чтобы никто не видел, что я вам продал, пока не свалите из Перекрёстка. А иначе сюда очередь из желающих потянется, а я ненавижу, когда мешают работать, - медик снова ухмыльнулся, да так, что Сове невольно представилось, как он, хохоча, режет тёплую крысиную тушку на части, - Так что ты меня не знаешь и никогда не видела.
Хотела бы я, чтобы так и было, - прошипела Сова в сердцах. Ёж принял это на счёт испуга девчонки перед его лабораторией и снова расхохотался.
Сова окончательно решила для себя, что однажды отравит этого гада и непременно - крысиным ядом, а в этот момент предпочла ретироваться. Но едва она вышла на улицу, как снова послышалась стрельба. А за ней крики. Крики боли и ужаса. Внутри крепостного двора. Девчонка бросилась на звуки борьбы, едва не уронив на бегу ценную покупку.
Сова легко проскочила между двух дюжих братьев-гвардейцев и оказалась на небольшой площадке в кольце купеческих палаток в самом углу площади. Она на ходу нацепила болтавшуюся на груди маску респиратора и приготовила к бою свой допотопный «Макаров». Однако вместо трупов обезумевших от Жары странствующих торговцев она увидела скорчившегося от боли Мордашку Дэна: он зажимал рану в боку и тихо поскуливал. Рядом раскинула руки девушка-южанка - ей прострелили сердце и живот. Над Дэном застыл с пистолетом в руке караванщик-южанин - тот самый, который пытался отобрать у Молчуна проигранные деньги.
На караванщика нацелились два десятка стволов - перекрёстков, гвардейцев и гостей, которые поспешили проявить лояльность хозяевам крепости. Тот колебался: он хотел добить Мордашку Дэна, но понимал, что после этого наверняка умрёт. Вдруг через кольцо людей протолкался Бочаг: без костюма химзащиты он уже не казался таким огромным, но всё равно в его косухе могла бы с известным комфортом поселиться небольшая семья низкорослых степняков. Бочаг одной рукой нацелил на караванщика помповый дробовик, который обычному человеку полагается держать обеими, а вторую поднял над головой, демонстрируя открытую ладонь.
Тихо, парень! Что здесь произошло? - Бочаг в этот раз заговорил спокойно, без тех истерически-надменных ноток, которыми изобиловало его общение с командой Язвы.
Этот ублюдок меня подстрелил! - завопил Мордашка Дэн.
Заткнись, я говорю не с тобой, - процедил сквозь зубы Бочаг, стараясь удержать на себе взгляд караванщика, - Как тебя зовут, парень? Я Бочаг, местный врач. Мы во всём разберёмся. Доверься мне, - он заговорил ещё мягче, ещё спокойнее, словно пытаясь загипнотизировать южанина. Это отчасти подействовало.
Он изнасиловал её! Это позор! Он... Мне пришлось её убить! - казалось, караванщик вот-вот разрыдается, но не торопится опускать оружие.
Кто она? Ты их застал вместе? - Бочаг ухитрился изобразить очень искреннее участие. Однако Сова обратила внимание, что в то же время толстяк подошёл на пол-шага ближе к караванщику и получше прицелился ему в руку.
Моя сестра! Я её не уберёг, не защитил! - по щеке парня покатилась одинокая слеза. Его рука с пистолетом дрогнула и начала опускаться.
Ты... ты проиграл её в карты! - Мордашка Дэн вдруг посмотрел прямо на Сову. Караванщик рассвирепел и снова вскинул руку с оружием. В то же мгновение Бочаг выстрелил и кисть руки южанина вместе с пистолетом отделилась от предплечья, полетев куда-то к палаткам. Тут же с пол-дюжины перекрёстков набросились на него и скрутили.
Толпа взорвалась недовольным рёвом: после первого испуга многие попытались вникнуть в происходящее и, кажется, встали на сторону караванщика. Бочаг снова выстрелил, на этот раз в воздух, чтобы привлечь внимание.
Тихо! Тихо! Через час перед Палатой состоится суд. Всех свидетелей прошу явиться туда для справедливого разбирательства. Виновные будут наказаны, потери возмещены, - закончив речь он развернулся и дал знак гвардейцам - тащить караванщика и Дэна к лазарету. Вскоре они скрылись в здании.
Сове не удалось проскользнуть в лазарет: братья-гвардейцы буквально выставили её. Кандидатам не положено лезть в дела полноправных членов клуба. Тогда Сова поспешила обратно в гараж, к Молчуну - единственному из Перекрёстков, от которого ожидала хотя бы проблесков совести и справедливого отношения. Однако и здесь её постигла неудача: Молчуна уже обступили трое Перекрёстков из Седьмого и о чём-то с ним пошептавшись, увели. Молчун лишь сделал Сове напоследок знак: ждать здесь и не высовываться. Та показала ему свёрток от медиков. Молчун кивнул: он ею доволен.
Следующий час Сова провела как на иголках. Она шаталась по гаражу, не зная, что делать. Когда Юнга окликнул её через решётку кузова, Сова едва не вскрикнула от неожиданности.
Что там происходит? - прошептал парень. Это как-то связано с Жарой?!
Нет! В смысле, нет: там будет суд. Кажется, один из наших попытался изнасиловать сестру караванщика и... - затараторила Сова. Брови Юнги поползли вверх.
Они будут судить своего?
Кажется, нет! Они хотят обвинить брата покойницы - он подстрелил нашего и прикончил сестру! - Сова вдруг остановилась. Юнга скривился, будто проглотил огненного муравья.
«Наши» - ты говоришь, будто сама на стороне того подстреленного Перекрёстка... - Юнга покачал головой, явно осуждая такой подход Совы. Неожиданно та рассердилась.
А если и так - это не твоё дело! Не тебе осуждать мою семью за неоправданную жестокость, хренов рейдер! - девчонка тут же испугалась своих слов и, прежде чем Юнга успел ответить, сбежала из гаража.
Через несколько секунд она уже проталкивалась через толпу к лобному месту перед Палатой. Вскоре она оказалась в первых рядах благодаря своей ловкости и небольшим габаритам. Отсюда ей открылась вся картина суда: Князь - седовласый, длинноволосый предводитель Седьмого, одетый сплошь в окованную стальными пластинами кожу, укрытый, несмотря на жару, шкурой огромного степного волка, занял свою позицию между подсудимыми. Караванщика с перевязанной рукой, бледного и обессилевшего от кровопотери, удерживали двое братьев-гвардейцев. Мордашка Дэн, хоть и перемотанный от талии до середины груди, стоял на своих ногах, лишь немного опираясь на короткий стальной костыль.
Князь как раз отпустил очередного свидетеля - Сова узнала караванщика с севера, который среди прочих присутствовал на месте преступления раньше. Князь сделал знак рукой, вызывая следующего свидетеля. К удивлению Совы, на помост поднялся Молчун. Князь жестом приказал ему говорить. Молчун прочистил горло, опустил глаза, затем отвёл их в сторону от собравшейся толпы, куда-то к надвратным башням, и лишь тогда начал свою речь:
Этот человек - Аббас, охранник караванов, играл прошлой ночью в карты. Он проиграл мне и попытался силой отбить свою ставку назад. После того, как я... успокоил его, он оставался в таверне и мог попытаться отыграться у другого. Все знаю, что Мордашка Дэн - паршивый игрок, - на этом моменте Дэн раздул ноздри и напряг желваки, но промолчал, - Однако и ему могло повезти. В любом случае, Аббас охранник караванов виновен в уклонении от уплаты долга. Об остальном судить тебе, Князь, - закончив говорить, Молчун развернулся и ушёл с лобного места без лишних церемоний.
Сова похолодела: Молчун точно знал, что караванщик не играл с Мордашкой Дэном в ту ночь! Зачем он соврал?! А тем временем Князь поднял руку, требуя внимания. Когда толпа немного угомонилась, он заговорил тяжёлым, хриплым басом человека, всю жизнь глотавшего дорожную пыль.
Я услышал достаточно. В этой истории две правды: Аббас, охранник караванов, следовал закону своего народа, защищая честь сестры. В то же время, он мог сам стать причиной её поругания. Так это или нет, мы можем лишь гадать - свидетельств поровну. Однако, он поднял руку на хозяина дома, приютившего его. Поднял руку на того, кто дал ему безопасный кров и стол в эти неспокойные времена. И поплатился за этот проступок сполна, - Князь кивнул одному из братьев-гвардейцев и тот силой поднял заставил караванщика поднять обрубок руки над головой, что вызвало у него острейший приступ боли. Аббас пошатнулся и едва не упал, но его удержали и поставили на ноги конвоиры, - А за нарушение данного обещания и попытку неуплаты карточного долга, он лишается права прохода через Перекрёстки. Отныне, и до конца его жизни.
Князь повернулся к караванщику и указал на него рукой в тяжёлых серебряных перстнях и печатках.
Ты должен покинуть Перекрёсток не позднее заката следующего дня, и никогда не вернёшься сюда. А теперь иди, и будь благодарен за справедливость Перекрёстков, - толпа взорвалась криками поддержки. Многие сочли такое решение справедливым, а те, кто в душе не согласился с ним, предпочли промолчать: от благосклонности могущественных хозяев Дороги напрямую зависело их благополучие и сама жизнь.
Сова проводила взглядом братьев-гвардейцев, которые буквально унесли обессилевшего Аббаса прочь. В ней разгорелся праведный гнев: кто-кто, но Молчун не должен был врать ради спасения жалкой шкуры мерзкого Мордашки Дэна! Девчонка яростно начала пробиваться через толпу ко входу в Палаты, в котором скрылись все принимавшие участие в «судебном» процессе перекрёстки.
Как ни странно, на этот раз её пропустили без лишних вопросов. Сова почти побежала по коридорам, пока не оказалась в пиршественном зале с длинным столом, собранным из крыш и капотов старинных автомобилей. В зале происходила какая-то суета: братья-перекрёстки двигали столы, стулья, даже мачты освещения, освобождая пространство в центре зала. Сова с трудом нашла в этом скоплении людей Молчуна: тот привалился к одной из колонн в углу помещения. Она тут же бросилась к нему и вцепилась в ворот:
Зачем ты солгал?! Он ведь просто изнасиловал ту девку! Он и меня пытался трахнуть в ту ночь! Если бы я его зарезала за это - ты и на меня клеветал бы?! - девчонка разошлась не на шутку, но вдруг получила болезненную пощёчину и рухнула на колени с невольным вскриком. Молчун тут же подхватил её за шею и прижал к колонне, наклонившись к самому уху:
Никогда. Никогда больше не трогай меня без разрешения, - прошептал он, - Тем более не вздумай орать на меня, пока я твой ведущий.
Я поняла. Отпусти, - Сова уже взяла себя в руки проглотила слёзы обиды.
Нет уж, слушай: ты ждала, что я выдам своего брата толпе голодранцев, которые только и ждут, когда им в руки попадётся один из наших, чтобы отыграться за ту покорность, которую они должны проявлять, чтобы торговать с севером? Чтобы выместить свою злобу за те налоги, которыми мы облагаем их за безопасность? Этого ты ждала?
Я ждала, что ты поступишь по справедливости, - прошипела Сова, снова впадая в ярость.
По справедливости нас всех - бандитов, вымогателей и убийц надо перевешать на наших же собственных крепостных воротах! Вот только кто тогда будет ремонтировать Дорогу? Кто станет отгонять мародёров и рейдеров? Кто сохранит порядок от Иглы до Дикой Степи? Ну?
Я поняла тебя. Отпусти, - Сова сжала зубы, стараясь больше не выдавать свой гнев.
Нет, ты ещё ничего не поняла в наших делах, девчонка. Мы - семья. Мы не выдаём своих. Но мы и не прощаем поступков, которые вредят семье...
Молчун отпустил Сову и та, наконец, обернулась, намереваясь врезать ему коленом между ног. Однако то, что она увидела, заставило её забыть о таком намерении: Мордашку Дэна, обнажённого по пояс, за руки и ноги растянули на стальной раме посреди зала. Он извивался и рыдал, прося прощения. Князь, с длинным хлыстом в руке, подошёл к нему и громко прочистил горло, требуя тишины.
Слушай сюда, сопляк! Из-за твоей похоти мы все оказались в весьма некрасивой ситуации.
Прости меня, Князь! Я не хотел! Я просто нажрался! Она же просто горская шлюха! Мы таких сотнями имеем в набегах! - заверещал Дэн, окончательно теряя остатки мужества.
Набеги - это набеги. На войне действует трофейное право. А дома ты должен следовать кодексу гостеприимства. От этого зависит наше выживание. Ты понимаешь это?
Дэн закрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы и закивал.
Тогда ты должен понимать, что будет справедливо, если каждый, кто вписался, чтобы прикрыть твой проступок, получит с тебя за этот должок?
Простите, братья. Сделайте это быстро. Пожалуйста... - Мордашка давился слезами и соплями, но попытался взять себя в руки и сохранить хоть немного собственного достоинства.
Князь кивнул, удовлетворённый реакцией Дэна и протянул ему кусочек палки, обмотанной кожей, который болтался, привязанный к раме именно для таких случаев. Мордашка закусил предложенный кляп и отвернулся. Князь отошёл на несколько метров и взмахнул кнутом. Парень так взвыл от боли, что Сова невольно сжалась. В ней даже шевельнулась жалость к этому, в общем-то, жалкому повесе и насильнику.
За нарушение кодекса! - и снова свист кнута, - За лживый суд, - между ударами в зале повисала тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Мордашки, - За мою ложь, - кнут щёлкнул в третий, последний раз, оставив яркий алый след поперёк спины Дэна. Князь отошёл в сторону, рукой подзывая Бочага.
Тостяк подошёл к Мордашке спереди, дымя самокруткой: в его жирных пальцах эта дымящаяся палочка смотрелась смешно и убого. Однако когда Бочаг молча прижёг ею плечо Дэна, тот снова взвыл, заставив Сову невольно затрепетать, будто это её обожгли.
За то, что пришлось проливать кровь в нашем доме, - хрипло прошептал толстяк, отбрасывая остаток самокрутки. Только теперь Сова поняла, что Бочаг совершенно не хотел наказывать парня и даже жалел его. Однако долг перед семьёй оказался важнее их личной дружбы.
Следующей настала очередь Молчуна - Князь жестом подозвал его. Молчун твёрдой походкой приблизился к Дэну и без предисловий зарядил ему кулаком в челюсть. Печатки Молчуна оставили глубокие кровавые борозды на щеке Мордашки, а сам парень тут же потерял сознание на пару мгновений.
Из рядов братьев-перекрёстков вышли Ёж и Бочаг, собираясь отвязать Дэна, однако Молчун покачал головой: рано. Через несколько мгновений сознание вернулось к Мордашке. Молчун наклонился к самому его уху и прошептал что-то. Сова не услышала, что, но по движениям губ догадалась: «Думай головой, а не членом». Парень отвернулся, и Молчун вернулся назад к колонне.
Лишь после этого медики отвязали Мордашку Дэна и отвели в сторонку, куда-то за колонны на противоположной стороне зала. Пока остальные братья возвращали на место стол и скамьи, Сова осторожно обратилась к помрачневшему Молчуну.
Кажется, теперь я действительно поняла, что ты имел в виду, - она осторожно прикоснулась к руке Молчуна, - Прости меня.
Молчун отвёл её руку, ничего не ответив. Они молча наблюдали за суетой в зале около минуты. Наконец, Бочаг вывел Дэна под руку к столу, вокруг которого собрались все перекрёстки, не занятые на стенах и воротах крепости. Парня привели в порядок: стёрли кровь, обработали раны, одели его в клубный жилет. Если бы не отметины на лице - можно было бы подумать, что он в полном порядке, пока не двигается. Мордашку усадили за стол, на котором тут же стали расставлять нехитрую еду и кружки для пива.
Кто-то из братьев поманил Молчуна и Сову, чтобы те занимали свои места. Сова не решилась отойти от Молчуна прежде, чем он сам двинется с места.
Ты поймёшь и оценишь, только если сама пройдёшь через это, - наконец заговорил её ведущий.
Надеюсь, я никогда не дойду до такого, - поёжилась Сова, вспомнив крики и стоны Дэна.
Молчун зловеще ухмыльнулся:
Все мы рано или поздно совершаем ошибки, - он неожиданно похлопал Сову по плечу и наконец занял своё место за столом. Она поспешила следом.
Когда все приготовления к трапезе закончились, Князь поднялся со своего высокого стула во главе стола. Он взял в обе руки братину - ковш размером с доброе ведро - наполненную крепким кактусовым самогоном, фирменным пойлом Седьмого.
Братья и сёстры! Что сделано - то прошло. Что прошло - то должно быть забыто. Прошу вас лишь об одном помнить: чтобы мы все выжили и процветали, каждый должен работать на общее дело. Так что расставляйте приоритеты правильно. В любом вашем деле.
Он сделал мощный глоток и передал братину своему первому советнику - Бочагу. Тот отпил и передал дальше. Круг завершился не скоро, и последним приложился к чаше Мордашка Дэн. Лишь после этого мрачная атмосфера развеялась: разгорячённые Перекрёстки принялись пить, есть, брататься, травить байки и орать песни, как ни в чём ни бывало.
Спустя считанные минуты Ротор уже пил с Дэном, требуя рассказать - каково это, когда под тобой убивают бабу в самый разгар действия. Сова едва не запустила в Ротора кружкой, но в последний момент передумала и, тихонько выскользнув из-за стола, поспешила прочь из Палат, к гаражу...