Сказки по картинкам. Для Алены Янковой
Ее мысли стремились вперед, по дороге жаркого цвета пустыни, по тропам удивительных открытий и неведомой судьбы. От ее племени осталось всего несколько человек-не тень убийства, не мор, не глад-просто тихое угасание, постепенное исчезновение, так следы заметает на песке ветром. Уже давно они не встречали никого из иных земель. Уже давно не проводился ритуал создания семьи, не закладывались дома, не рождались дети. Колодец высыхал. Деревья, великая роща в которой, по преданию, должно было возродиться давно сгинувшее древо истинной любви, высохло и безжизненные сухие силуеты источали печаль. Пора было уходить. Она закрыла глаза и прислушалась к ночному ветру. Утром они выдвигались. Вперед. Куда приведет их этот путь?
Тишина.
[читать дальше]Тишина была их постояннным спутником. Она окутывала, она берегла в ладонях, она обнимала за плечи. Говорить не хотелось. На привале быстро разделив пищу и воду они разбредались по разным краям лагеря.
Она доставала самое ценное сокровище которое смогла взять с собой-несколько белых косточек неизвестного плода. Эти косточки она нашла под деревьями еще будучи совсем ребенком. Тогда роща была еще большой, хотя уже начинала угасать.
Они двигались уже дюжину дней, и каждый привал она доставала косточки и обнимала их ладонями. Казалось, они стали больше, но скорее всего это лишь иллюзия, навеяная жарким солнцем, тишиной и бескрайними просторами вокруг.
Куда они шли? Что их вело?
Каждый день их главный проводник, старая но еще крепкая женщина подзывала всех оставшихся. Они смыкали ладони и уходили мыслями вдаль в поиске направления. Рано или поздно перед мысленным взором оказывалась картинка, а стоящая в центре женщина при помощи шаманских инструментов определяла направление.
Говорить о том, что каждый видел в каждодневном кругу было не принято.
Она всегда мучилась вопросом-видят ли ее соплеменники то же самое лицо что и она или нет? Или каждый видит что-то свое? А если все видят этого юношу, то кто же он? И почему именно он задает направление?
Впрочем, эти мысли быстро рассеивались и к следующему привалу ее опять окутывала тишина и вовне и внутри.
Они шли и путь постепенно заполнял их, оттесняя образы былого...
Земля его родины была щедра. Она давала пищу лесам, садам, рощам, полям и лугам.
Земля его родины была темна. Как ночь, как тень, как безмятежный сон, как одежда чародея.
Земля его родины была бесконечно далека.
Маленький мешочек земли, который он бережно хранил в глубине дома, напоминал о родных просторах. Все чаще он доставал его, растирал в ладонях щепоть земли, размышлаял, может быть, пора обратно. Но что-то удерживало. Что-то неуловимое и необъяснимое заставляло остваться здесь и ждать. Чего ждать он не смог бы объяснить даже себе.
Здесь, на краю пустыни,в большом городе, слишком громоздком чтобы быть уютным, он все чаще выходил на рассвете к воротам и стоял глядя на караваны торговцев, на немногочисленных путников пустыни, как будто здесь мог он найти ответ на незаданный вопрос своего сердца. Беспокойство, смутные видения по ночам, неизвестность - все тяготило его. Но он терпеливо ждал.
Они присоеденились к каравану, который шел в нужном направлении. Каждое утро круг подтверждал что они идут в нужную сторону. Каждое утро она, держа на груди завернутые в тряпицу косточки, становилась в круг и видела его лицо. Каждое утро она начинала задавать себе вопросы. Но вскоре вопросы таяли. Оставалась дорога. Наверное, это была судьба. Именно она оставалась в сердцах, когда там исчезали вопросы, когда в мыслях исчезали слова, когда каждый шаг был похож на предыдущий.
С караваном они двигались гораздо быстрее. Им давали воду и пищу, помогали с вещами и не мешали пребывать в молчании. Это было ценно.
Наверное, столь же ценно как те маленькие блестящие камушки, которыми в племени любили играть дети, и которые шаманка-проводник отсыпала караванщику при их первой встрече.
Несколько таких камушков лежало за пазухой рядом с косточками-как память о детстве.
Они шли к краю пустыни в большой несуразный город с белыми постройками. Они уже были так далеко от бывшего дома, что не смогли бы вернуться.
Но возвращаться было незачем.
Этот караван оказался неуловимо непохож на другие. Те же торговцы, те же верблюды... Но что это за группка людей идущая позади в полном молчании? И почему их вид отозвался в сердце такой радостью. Это странное чувство, которое он давно растерял, спрятал под песчаными дюнами, вытрепал старым флагом. И вдруг-вот оно. Радость в сердце прыгала и звенела. Он смотрел на странный караван и не мог двинуться с места.
Ворота были большие белые. Еще никогда она не видела таких больших построек. Еще никогда она не видела столько людей. Прижав руки к груди, где в складах одежды прятались самые большие ценности, она оглядывалась вокруг и оцепенение дороги постепенно покидало ее. Что теперь? Куда теперь? Как все ново и странно! Хотелось жить. Хотелось бежать по улицам, звеня браслетами на запястьях, хотелось всмотреться в каждую черточку города, поймать каждый взгляд, рассмотреть каждое лицо...
Ее взгляд остановился на юноше, неподвижно стоящем в отдалении. Она не могла не узнать его. Это он вел их через пустыню! Это его она видела каждый день в видениях.
Голоса вокруг смолкли. Тишина снова сгустилась вокруг. Исчезал и таял город. Исчезали и таяли звуки. Исчезал тревожный шепот соплеменников и гортанные вскрикивания успокаивающей их шаманки.
Юноша сделал шаг вперед и протянул ей руку. Она медлено пересекла улицу и взяла его руку в ладони.
Они ничего не понимали, но были, кажется, впервые счастливы после того как покинули дом.
Дерево шуршало огромными ветвями. Его корни уходили далеко за грани этого мира. Сегодня Главное Дерево священной рощи у стен города-на-краю-пустыни рассказывало историю. Юные деревца слушали стараясь даже не шелестеть листьями на ветру. "Было непросто сплести все нити в один узел, непросто привести их друг к другу, не просто найти именно ту землю, именно ту нить, именно ту точку во времени, но мы же не простые деревья. Мы можем влиять на судьбы. Мы можем плести судьбы. Нас питает любовь. Сегодня мы все - потомки тех белых косточек, которые Она пронесла через пустыню. Вспомним о Ней!" Роща согласно шелестела "Вспомним". "Сегодня мы все растем на той земле, которую Он привез со своей родины, берег и хранил, и в итоге заложил здесь рощу. Вспомним о Нем!" Роща согласно шелестела.
"Сегодня мы вспоминаем это воссоединение все вместе. Мы, деревья и они, люди, потомки тех, кто нас взрастил. Сегодня мы дарим им способность определять истинную любовь, а они дарят нам заботу. Вспомним и почтим!"
Роща шелестела.
Посреди рощи под главным деревом шаманы устраивали праздник.
Потомки тех, кто заложил священную рощу чтили их память, совершали свадебные обряды, держались за руки, образовывая круг и призывая видения истины. С тех пор город сильно вырос, их народ заселил добрую треть города, племя возродилось и не забыло своих корней.
Их отличали исключительноая дооброжелательность, миролюбивость и внутреннее спокойствие. Они любили и были любимы. Они растили рощу, а роща помогала им видеть истину. Они возделывали свою родную землю, и та отзывалась плодородием.
Они были там, где их дом.
Картина Алены Янковой.
Тишина.
[читать дальше]Тишина была их постояннным спутником. Она окутывала, она берегла в ладонях, она обнимала за плечи. Говорить не хотелось. На привале быстро разделив пищу и воду они разбредались по разным краям лагеря.
Она доставала самое ценное сокровище которое смогла взять с собой-несколько белых косточек неизвестного плода. Эти косточки она нашла под деревьями еще будучи совсем ребенком. Тогда роща была еще большой, хотя уже начинала угасать.
Они двигались уже дюжину дней, и каждый привал она доставала косточки и обнимала их ладонями. Казалось, они стали больше, но скорее всего это лишь иллюзия, навеяная жарким солнцем, тишиной и бескрайними просторами вокруг.
Куда они шли? Что их вело?
Каждый день их главный проводник, старая но еще крепкая женщина подзывала всех оставшихся. Они смыкали ладони и уходили мыслями вдаль в поиске направления. Рано или поздно перед мысленным взором оказывалась картинка, а стоящая в центре женщина при помощи шаманских инструментов определяла направление.
Говорить о том, что каждый видел в каждодневном кругу было не принято.
Она всегда мучилась вопросом-видят ли ее соплеменники то же самое лицо что и она или нет? Или каждый видит что-то свое? А если все видят этого юношу, то кто же он? И почему именно он задает направление?
Впрочем, эти мысли быстро рассеивались и к следующему привалу ее опять окутывала тишина и вовне и внутри.
Они шли и путь постепенно заполнял их, оттесняя образы былого...
Земля его родины была щедра. Она давала пищу лесам, садам, рощам, полям и лугам.
Земля его родины была темна. Как ночь, как тень, как безмятежный сон, как одежда чародея.
Земля его родины была бесконечно далека.
Маленький мешочек земли, который он бережно хранил в глубине дома, напоминал о родных просторах. Все чаще он доставал его, растирал в ладонях щепоть земли, размышлаял, может быть, пора обратно. Но что-то удерживало. Что-то неуловимое и необъяснимое заставляло остваться здесь и ждать. Чего ждать он не смог бы объяснить даже себе.
Здесь, на краю пустыни,в большом городе, слишком громоздком чтобы быть уютным, он все чаще выходил на рассвете к воротам и стоял глядя на караваны торговцев, на немногочисленных путников пустыни, как будто здесь мог он найти ответ на незаданный вопрос своего сердца. Беспокойство, смутные видения по ночам, неизвестность - все тяготило его. Но он терпеливо ждал.
Они присоеденились к каравану, который шел в нужном направлении. Каждое утро круг подтверждал что они идут в нужную сторону. Каждое утро она, держа на груди завернутые в тряпицу косточки, становилась в круг и видела его лицо. Каждое утро она начинала задавать себе вопросы. Но вскоре вопросы таяли. Оставалась дорога. Наверное, это была судьба. Именно она оставалась в сердцах, когда там исчезали вопросы, когда в мыслях исчезали слова, когда каждый шаг был похож на предыдущий.
С караваном они двигались гораздо быстрее. Им давали воду и пищу, помогали с вещами и не мешали пребывать в молчании. Это было ценно.
Наверное, столь же ценно как те маленькие блестящие камушки, которыми в племени любили играть дети, и которые шаманка-проводник отсыпала караванщику при их первой встрече.
Несколько таких камушков лежало за пазухой рядом с косточками-как память о детстве.
Они шли к краю пустыни в большой несуразный город с белыми постройками. Они уже были так далеко от бывшего дома, что не смогли бы вернуться.
Но возвращаться было незачем.
Этот караван оказался неуловимо непохож на другие. Те же торговцы, те же верблюды... Но что это за группка людей идущая позади в полном молчании? И почему их вид отозвался в сердце такой радостью. Это странное чувство, которое он давно растерял, спрятал под песчаными дюнами, вытрепал старым флагом. И вдруг-вот оно. Радость в сердце прыгала и звенела. Он смотрел на странный караван и не мог двинуться с места.
Ворота были большие белые. Еще никогда она не видела таких больших построек. Еще никогда она не видела столько людей. Прижав руки к груди, где в складах одежды прятались самые большие ценности, она оглядывалась вокруг и оцепенение дороги постепенно покидало ее. Что теперь? Куда теперь? Как все ново и странно! Хотелось жить. Хотелось бежать по улицам, звеня браслетами на запястьях, хотелось всмотреться в каждую черточку города, поймать каждый взгляд, рассмотреть каждое лицо...
Ее взгляд остановился на юноше, неподвижно стоящем в отдалении. Она не могла не узнать его. Это он вел их через пустыню! Это его она видела каждый день в видениях.
Голоса вокруг смолкли. Тишина снова сгустилась вокруг. Исчезал и таял город. Исчезали и таяли звуки. Исчезал тревожный шепот соплеменников и гортанные вскрикивания успокаивающей их шаманки.
Юноша сделал шаг вперед и протянул ей руку. Она медлено пересекла улицу и взяла его руку в ладони.
Они ничего не понимали, но были, кажется, впервые счастливы после того как покинули дом.
Дерево шуршало огромными ветвями. Его корни уходили далеко за грани этого мира. Сегодня Главное Дерево священной рощи у стен города-на-краю-пустыни рассказывало историю. Юные деревца слушали стараясь даже не шелестеть листьями на ветру. "Было непросто сплести все нити в один узел, непросто привести их друг к другу, не просто найти именно ту землю, именно ту нить, именно ту точку во времени, но мы же не простые деревья. Мы можем влиять на судьбы. Мы можем плести судьбы. Нас питает любовь. Сегодня мы все - потомки тех белых косточек, которые Она пронесла через пустыню. Вспомним о Ней!" Роща согласно шелестела "Вспомним". "Сегодня мы все растем на той земле, которую Он привез со своей родины, берег и хранил, и в итоге заложил здесь рощу. Вспомним о Нем!" Роща согласно шелестела.
"Сегодня мы вспоминаем это воссоединение все вместе. Мы, деревья и они, люди, потомки тех, кто нас взрастил. Сегодня мы дарим им способность определять истинную любовь, а они дарят нам заботу. Вспомним и почтим!"
Роща шелестела.
Посреди рощи под главным деревом шаманы устраивали праздник.
Потомки тех, кто заложил священную рощу чтили их память, совершали свадебные обряды, держались за руки, образовывая круг и призывая видения истины. С тех пор город сильно вырос, их народ заселил добрую треть города, племя возродилось и не забыло своих корней.
Их отличали исключительноая дооброжелательность, миролюбивость и внутреннее спокойствие. Они любили и были любимы. Они растили рощу, а роща помогала им видеть истину. Они возделывали свою родную землю, и та отзывалась плодородием.
Они были там, где их дом.
Картина Алены Янковой.