Сияющий лебедь часть 1
Примо - многобукв.
Секундо - соавторское. Как обычно, с коллегой florizel-first
Терцио, в некотором роде, следствие секундо - внезапно НФ, которую я в здравом уме и твёрдой памяти не пишу, но тут как-то упс.
Сияющий лебедь
Место действия: искусственный спутник планеты Крик, межгалактическая тюрьма, одиночная камера. Время действия: 2849 год по стандартному земному летоисчислению.
Действующее лицо: Борис Камолов, 38 лет, не женат, детей нет. Четыре судимости, две отсидки, в данный момент отбывает третью.
Надо же было так глупо попасться, думает Камолов. А все Джонни, идиот чертов, подсунул бог напарничка. Самого-то расщепили на молекулы по приговору суда, да и хрен с ним, а Борису теперь париться здесь, упуская самую крупную операцию в своей карьере, возможность срубить такой куш раз в жизни подворачивается!
Но шанс ещё есть. Скоро будет объявлена очередная амнистия, и Борис держит в руках форму заявления на досрочное освобождение.
Тут главное что? Главное - чертовски убедительно выступить перед комиссией.
…полностью пересмотрел свои взгляды… бла-бла-бла… раскаялся в содеянном… бла-бла-бла… горю желанием начать новую жизнь с отсутствием в ней всяческого насилия…
Кстати, если то дело выгорит, после него, дай-то бог, и впрямь больше не придется. Лишь бы треклятую комиссию пройти, а там…
Место действия: пассажирский лайнер первого класса «Сияющий лебедь», выполняющий рейс Луна-Ганимед. Время действия: сорок шесть часов с момента старта. Режим полёта: дрейф, готовность к ускорению.
Действующее лицо: Морис Андерсон, старший помощник. Сорок семь лет, двадцать из них женат, трое детей, лабрадор, сиамский кот. Всё это - на Земле, далеко отсюда. Здесь и сейчас Морис стоит, разглядывая экран связи, на котором мигает число: 500 000.
Пятьсот тысяч кредитов поступят на его счёт, если он согласится прямо сейчас принять на борт «Сияющего лебедя» некий контейнер и, не проявляя интереса к его содержимому, выгрузить в указанном месте на Ганимеде.
Надо быть идиотом, чтобы проявить интерес к содержимому контейнера, который окажется на корабле на таких условиях, в обход всех возможных досмотров и регистраций, думает Андерсон. Он смотрит на экран. Число 500 000 продолжает мигать. Секундой позже ниже выскакивает ещё одна строчка: «100 000 прямо сейчас, 400 000 после того, как груз окажется в шлюзовой камере. Что может быть в этом чёртовом контейнере - наркотики, оружие? Это не моё дело, говорит себе Андерсон. В конце концов, откажется он - через пару недель согласится кто-нибудь с другого корабля. Пятьсот тысяч! Надо быть дураком, чтобы упустить такую возможность, убеждает себя Андерсон. Это может плохо кончиться, возражает он сам себе. В памяти смутно маячит возможность катастрофы в том случае, если что-то пойдёт не так.
Личный коммуникатор издаёт мелодичный звон. Андерсон смотрит на экран: его счёт только что пополнился на сто тысяч кредитов.
Глубоко вздохнув, старпом кладёт ладонь на сферу управления и даёт серию команд. Захватить объект. Поместить в шлюзовую камеру. Стереть всю информацию о последних действиях.
Действующее лицо: Ричард Мерфи, сорок лет, полковник космических вооруженных сил. Шестнадцать лет в звездном десанте, два ранения, медаль за отвагу.
Полковник просыпается в своей каюте, судорожно ловя ртом воздух. Опять одни и те же сны. Опять. Послевоенный, мать его, синдром.
Ту заварушку пожалуй забудешь. Сорок седьмой. Проклятые ксеноморфы. Лезли из всех щелей. Только успевай перезаряжать плазмомет.
Лампы освещения на секунду мигают, затем вновь загораются.
Какой-то сбой питания. На корабле бардак. Непорядок. Найти капитана.
Полковник быстро одевается и выходит из каюты.
Действующее лицо: Чарли Гейтс, инженер-механик. Двадцать девять лет, не женат, но есть невеста. Любит детей, не дурак выпить. Чарли просыпается в инженерной рубке с глубокого похмелья, которое в данный момент кажется ему худшим в жизни. Бог мой, как же болит голова. С кем он вчера мог так надрался? В его памяти зияет дыра размером с Бельтергейзе.
Чарли медленно, со стоном поднимает голову и до его затуманенного сознания доходит: в рубке что-то не так. Пульт управления, который должен сиять россыпью зелёных огоньков, мигает красным. Экраны над пультом, в обычных обстоятельствах показывающие, что происходит во всех уголках корабля, сейчас отражают в безжизненной глянцево-чёрной глубине с десяток помятых физиономий Чарли с перепуганными глазами.
Меня уволят, с беспощадной ясностью понимает Чарли, уволят нахрен, удержат жалование за последний рейс, и Луиза скажет: всё, дорогой. Она скажет: я ведь говорила, это твой последний шанс, скотина ты этакая, я тебя люблю, но замуж выйду за того, кто способен поутру вспомнить, как провёл вчерашний вечер, и не вылетает с очередной работы раз в полгода.
Он оглядывается и видит бутылку, валяющуюся на пульте. Бутылка разбита, осколки тут и там. Между кнопками управления - лужицы цвета крепкого чая, пахнущие дешёвым арктурианским бренди.
Чарли хватает какую-то ветошь и торопливо вытирает то, что может вытереть. Сгребает осколки в мусорный мешок. Щёлкает кнопками. Запускает диагностику системы. Давай же, умоляет он машину, в конце концов, это всего лишь выпивка, ты справишься с ней, я же справляюсь!
Огоньки мигают, часть нехотя меняет цвет с красного на зелёный. В конце концов, главный экран загорается, и Чарли со вздохом облегчения откидывается в кресле. Ещё один экран. Третий. Пятый.
Кажется, всё будет в порядке. Клянусь, капли в рот не возьму до конца рейса, думает Чарли.
Оживает устройство корабельной связи.
- Инженер, - доносится из динамика квакающий голос старпома. - Доложите ситуацию.
Только этого не хватало. Чарли кидает взгляд на пульт. Ещё часть индикаторов успела загореться зелёным. Вспыхивает очередной экран. Но ещё как минимум треть корабля лишена связи с центром управления, в случае любой внештатной ситуации система не среагирует ни на один тревожный сигнал, если, например, сейчас случится авария, то повреждённые отсеки даже нельзя будет заблокировать.
Чарли наклоняется к динамику и произносит:
- Ситуация штатная.
Или, во всяком случае, будет таковой минут через двадцать. Он ещё пару раз прогонит диагностику и всё исправит. Он ведь хороший инженер, отличный инженер, он не заслуживает увольнения. И потом, это же всего двадцать минут. Всё будет в порядке.
Действующее лицо: Лестер Келли, пассажир первого класса. Тридцать два года, не женат. Бизнесмен, без малого - миллионер. Келли путешествует в каюте первого класса, и несколько разочарован тем, что ресторан на Лебеде подчёркнуто демократичен. Для обслуживающего персонала нет никакой разницы между привилегированными пассажирами и теми, что попроще. К тому же, обслуживающий персонал здесь - роботы. Тележки, развозящие заказы, с торчащими сверху экранчиками меню. В следующий раз, думает Келли, надо будет выбрать для путешествия лайнер повыше уровнем. Куда это годится, скажите на милость. Вся это толпа.
Ресторан полон народу, сервис-тележки едва успевают принимать и развозить заказы. Одна из тележек направляется было к Лестеру, нетерпеливо барабанящему по сенсорной панели своего столика - но на полпути сворачивает, останавливается перед светловолосой девушкой. Та нерешительно смотрит на Келли и, кажется, готова уже взмахом руки отослать тележку к нему. Девушка прехорошенькая. Келли обаятельно улыбается, машет головой и широким жестом показывает: официант в её распоряжении. Блондинка улыбается в ответ и начинает набирать заказ.
И улыбка у неё чудесная, думает Келли. Решительно встаёт и идёт к столику блондинки. Почему бы и нет, в конце концов? Интересно, эта девочка - первый класс или второй? Оценив точёные черты лица, обрамлённые нежными локонами, Келли уверяется: ну, разумеется, первый.
Действующее лицо: Эльза Палмер, пассажирка второго класса. Двадцать три года, не замужем. Медицинская сестра. Если бы на этом корабле можно было обедать в каюте - Эльза, право, не выходила бы оттуда. Слишком много пассажиров, слишком шумно. Эльзу нервируют толпы людей, никто из которых, похоже, толком не знает, чем заняться. По правде говоря, ей намного симпатичнее деловитые сервис-тележки, методично и аккуратно выполняющие свои обязанности.
- Привет, - обращается к ней мужчина, только что галантно уступивший право сделать заказ. - Я - Лестер. Вы не возражаете?
Лестер симпатичный, но, кажется, чересчур заносчив, решает Эльза. Сморщился, проведя ладонью по краю стола, стряхнул какие-то невидимые крошки. Эльза навидалась подобных пациентов в больнице, сколько с ними хлопот сёстрам, а такие типы их и за людей не считают. Но не вставать же из-за столика? Она только что сделала заказ.
- Я - Эльза, - говорит Эльза. - Рада знакомству.
Борис Камолов
Борис сидит в ресторане, за барной стойкой. У него чешется правая ляжка - так бывает каждый раз перед выходом на дело.
И босс тут же. Посмотришь на него - клоун-клоуном. Рыжие патлы во все стороны торчат, тёмные очки. И не скажешь, что ума палата. Такой план придумал, сулящий Борису избавление от всех проблем и безбедную старость. Всего-то и требуется в нужный момент вскрыть некий сейф, на что Борис большой мастер, а уж момент босс обеспечит.
И погоняло у него чудное. Ещё тогда, при первой встрече, Борис спросил, как, мол, звать-величать. - Зови меня Координатор, - сказал клоун и ухмыльнулся.
Пёс с ним, Координатор так Координатор.
Борис расслабленно обводит взглядом остальных пассажиров. За одним из столиков неприятный лощеный тип клеит симпатичную блондиночку. Жалкий хлыщ. Борис в тюрьме таких одним пальцем уделывал.
Борис достает счастливую монету - в доисторические времена такие использовали вместо кредитов. Орёл - сидеть смирно и не рыпаться перед операцией. Решка - приударить за цыпочкой и отшить хмыря.
Орёл. Ну, не судьба.
Пищит коммуникатор. На экране сообщение от Координатора: трехминутная готовность.
Морис Андерсон
Старший помощник идёт в шлюзовую камеру, за ним едет грузовая автотележка, предназначенная для контейнера ценой в полмиллиона кредитов. До конца рейса контейнер пролежит в багажном отсеке, помеченный, как собственность Андерсона и, соответственно, не подлежащий досмотру.
Перед тем, как разблокировать дверь в шлюз, Андерсон мгновение-другое колеблется. Он всё ещё может отказаться от сделки. Открыть внешний люк, сбросить контейнер, аннулировать перечисление шестизначной суммы, ожидающий сейчас в виртуальном банк-пространстве подтверждения получателя.
Всё обойдётся, говорит себе Андерсон решительно, прикладывая свою личную ключ-карту к считывающей планке на дверях шлюзовой камеры. Это всего лишь незаконный груз. В первый раз, что ли?
Дверь шлюза открывается. Контейнер - серый куб три на три метра. Матовый металл, острые углы, несколько вмятин, царапины. Какая-то из граней контейнера - очевидно, крышка, думает Андерсон, манипулируя тележкой. Подогнать поближе, захватить контейнер, разместить на платформе.
Андерсон выбрал для операции малый грузовой шлюз. Высота дверей едва позволяет пройти тележке с трёхметровым контейнером. Выступающий угол металического куба задевает за стену, тележка издаёт тревожный писк, контейнер мягко съезжает с платформы и падает на пол коридора.
- Ох, зараза, - говорит Андерсон удивлённо.
Почему отключились захваты? Может быть, масса груза слишком велика и автоматика тележки не выдержала?
Верхняя часть контейнера вспучивается изнутри, словно консервная банка с просроченным содержимым. С негромким «пуфф» крышка слетает, врезается в потолок и грохается куда-то в сторону, Андерсон не видит, куда, потому что во все глаза смотрит на открытый контейнер.
- Мать вашу, - шепчет он, пятясь назад, - господи Иисусе, вашу мать…
Длинное гибкое щупальце выстреливает из контейнера, касается потолка, присасывается к нему. Почти без паузы изнутри куба подтягивается пульсирующее тело размером с голову старпома, быстрыми, почти неуловимыми движениями ощупывает стены вокруг себя, выбирает направление, по-змеиному перетекает по стене. Второе щупальце, и второе спрутообразное тело сползает по внешней стороне контейнера, шлёпается на пол, движется в сторону Андерсона.
В следующее мгновение контейнер словно вскипает десятками серых маслянисто-резиновых жгутов, направленных в разные стороны.
- Господи, - кричит старпом, прижимаясь к стене. - Система, код семь-два-четырнадцать, тревога, Лебедь в опасности, нападение, семь-два-четырнадцать!
Ничего не происходит. Никаких сирен, мигающих ламп; никакой реакции системы на чрезвычайную ситуацию, режим которой обязан был включиться после голосовой команды старшего члена экипажа корабля.
Щупальце мягко обвивает ногу Андерсона. Он смотрит вниз - и видит встречный взгляд двух глубоких тёмных глаз, разглядывающих старпома с умильно-детским выражением. Ну, надо же, отстранённо думает старпом, у них есть глаза.
И зубы, понимает он через мгновение. Как ни странно, ему почти не больно. Морис Андерсон проваливается в темноту без сновидений.
Эльза Палмер
Внезапно мигают лампы - раз, другой. Эльза вздрагивает и замирает.
- Что происходит? - хмурится Лестер. - Разве мы не должны путешествовать с комфортом?
- Может быть, какая-то авария? - спрашивает Эльза.
Ей вдруг становится страшно.
- Ну, что вы, Эльза, - говорит её новый знакомый уверенным голосом. - Просто технические неполадки в системе освещения. Кое-кому следовало бы лучше следить за электропроводкой. Не правда ли?
Последнюю фразу Лестер, ища поддержки, обращает к мужчине, сидящему за соседним столиком.
Тот с улыбкой кивает в ответ, Эльза тоже неуверенно улыбается, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Человек за соседним столиком, выглядит довольно странно даже для пёстрого сборища пассажиров лайнера. Соломенно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, слишком бледная кожа и тёмные очки, за которыми почти не видно глаз.
- Всё будет в порядке, не волнуйтесь, - продолжает Лестер, накрывая руку Эльзы своей ладонью.
В этот момент свет гаснет и больше не загорается.
Ричард Мерфи
Кто-то кричит. Кто-то вскакивает из-за столика. Судя по звону посуды, опрокидывает его.
Полковник встаёт на ноги:
- Я прошу всех сохранять спокойствие.
Слышит голоса:
- Что происходит?
- Мы хотим знать…
- Это возмутительно!
- Это авария?
Гражданские. Что с них взять.
Полковник повышает голос. Говорит чётко и раздельно.
- Всем оставаться на своих местах. Здесь есть кто-то из членов экипажа?
Тишина. Жужжат сервис-тележки, продолжают развозить заказы. Тупая автоматика.
Мужской голос слева:
- Я член экипажа. Сотрудник службы безопасности, в вашем распоряжении… сэр.
Вот же кретин. Понаберут, мать их, кого попало. Это ведь он, пассажир, должен поступать в распоряжение сотрудника СБ при исполнении. Что ж, работаем с тем, что есть. Долг есть долг.
- Аварийное освещение? - спрашивает Мерфи.
- Минуту, сэр.
Прочие пассажиры сидят тихо. Похоже, дошло, что дело может быть серьёзное. Главное - никто не паникует, во всяком случае, пока. Его задача - поддерживать порядок.
Лестер Келли
Сжимая дрожащую руку блондинки Эльзы и слушая рявканье кого-то из пассажиров, взявшегося, слава богу, наводить хоть какой-то порядок, Лестер чувствует нарастающее беспокойство. А что, если и впрямь - авария? Внезапно он остро осознаёт, что находится в глубоком космосе, отделённый от убийственного вакуума несколькими не слишком толстыми - и, возможно, не слишком надёжными! - слоями металла и пластика. Он сглатывает, давя панику и острое желание спастись. Чёрт побери, это будет нечестно - погибнуть так глупо, с его-то состоянием, с его способностями. Нет, он просто не может умереть вот так.
Он сделает всё, чтобы остаться в живых.
Загорается тускло-красный свет. У Эльзы, вцепившейся Лестеру в руку, перепуганное лицо.
Ричард Мерфи
Этот, из СБ, активировал аварийное освещение.
Среднего роста. Рыжие волосы. Гражданская одежда. Впрочем, он ведь обедал - значит, сейчас не его смена. Может ходить, в чём хочет. Даже тёмные очки нацепить.
- Связь? - спрашивает Мерфи.
- Отсутствует, сэр.
Плохо. Совсем плохо.
- Оружие?
Рыжеволосый достаёт и протягивает ему плазменную пушку.
- Что это? - Мерфи не делает встречного движения, чтобы принять оружие, напротив, отступает назад. - Оставьте себе, солдат.
Сб-шник неуверенно улыбается. Не опуская руки с плазмомётом. Чёрт, откуда вообще эта штука на гражданском судне?
- Пусть лучше будет у вас, сэр, - настаивает рыжеволосый. - Так надёжнее.
Что ж, он прав. Мерфи берёт оружие.
Чарли Гейтс
Он четырежды прогоняет диагностику, но блок Б-3 остаётся глух и недоступен для системы. Проблема, чтоб её черти взяли, кроется не в пульте управления. Там, в Б-3, что-то случилось. Чарли даже умудрился локализовать сбой. Место обрыва линии находится в коридоре, который ведёт от багажного отсека к малому грузовому шлюзу номер пять.
Надо доложить начальству.
И первое, что оно спросит: как давно произошёл сбой, что этому предшествовало, и что предпринял дежурный инженер. Ни на один из этих вопросов у Чарли нет приемлемого ответа. Некоторое время он сидит, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперёд. Потом принимает единственно возможное решение: сходить и посмотреть, что там стряслось. Возможно, ему удастся всё исправить своими силами. Он знает, что не должен этого делать. Дева Мария, образок которой висит над приборной панелью, укоризненно качает головой: такие игры могут очень, очень плохо кончиться. Кажется, Чарли даже слышал о чём-то подобном, подсказывает память, хотя и позабыл подробности.
Но он не видит иного выхода, если хочет сохранить работу и Луизу.
Чарли выбирается из рубки. Спускается по узкой лестнице для технического персонала. Инженерным ключом открывает дверь и попадает в грузовой коридор. Лампы не горят, но аварийное освещение работает. Что ж, пока всё идёт нормально, думает Чарли, заворачивая за угол.
Застывает, потрясённый, не в состоянии сразу сообразить, что видит. Перед Чарли в тускло-красном свете лениво колышется клубок щупалец, похожий на гигантский серо-багровый цветок, ежесекундно меняющий очертания.
- Нет, - шепчет Чарли, - дева Мария, пожалуйста, пожалуйста нет.
Цветок распускается. Щупальца стремительно взметываются в разные стороны, клубок распадается на отдельные тела, эти тела скользят по полу, по стенам и даже по потолку, приближаясь к Чарли.
- Пожалуйста, - говорит он и закрывает глаза. Десятки щупалец одновременно обвивают его со всех сторон.
Часть 2
Секундо - соавторское. Как обычно, с коллегой florizel-first
Терцио, в некотором роде, следствие секундо - внезапно НФ, которую я в здравом уме и твёрдой памяти не пишу, но тут как-то упс.
Сияющий лебедь
Место действия: искусственный спутник планеты Крик, межгалактическая тюрьма, одиночная камера. Время действия: 2849 год по стандартному земному летоисчислению.
Действующее лицо: Борис Камолов, 38 лет, не женат, детей нет. Четыре судимости, две отсидки, в данный момент отбывает третью.
Надо же было так глупо попасться, думает Камолов. А все Джонни, идиот чертов, подсунул бог напарничка. Самого-то расщепили на молекулы по приговору суда, да и хрен с ним, а Борису теперь париться здесь, упуская самую крупную операцию в своей карьере, возможность срубить такой куш раз в жизни подворачивается!
Но шанс ещё есть. Скоро будет объявлена очередная амнистия, и Борис держит в руках форму заявления на досрочное освобождение.
Тут главное что? Главное - чертовски убедительно выступить перед комиссией.
…полностью пересмотрел свои взгляды… бла-бла-бла… раскаялся в содеянном… бла-бла-бла… горю желанием начать новую жизнь с отсутствием в ней всяческого насилия…
Кстати, если то дело выгорит, после него, дай-то бог, и впрямь больше не придется. Лишь бы треклятую комиссию пройти, а там…
Место действия: пассажирский лайнер первого класса «Сияющий лебедь», выполняющий рейс Луна-Ганимед. Время действия: сорок шесть часов с момента старта. Режим полёта: дрейф, готовность к ускорению.
Действующее лицо: Морис Андерсон, старший помощник. Сорок семь лет, двадцать из них женат, трое детей, лабрадор, сиамский кот. Всё это - на Земле, далеко отсюда. Здесь и сейчас Морис стоит, разглядывая экран связи, на котором мигает число: 500 000.
Пятьсот тысяч кредитов поступят на его счёт, если он согласится прямо сейчас принять на борт «Сияющего лебедя» некий контейнер и, не проявляя интереса к его содержимому, выгрузить в указанном месте на Ганимеде.
Надо быть идиотом, чтобы проявить интерес к содержимому контейнера, который окажется на корабле на таких условиях, в обход всех возможных досмотров и регистраций, думает Андерсон. Он смотрит на экран. Число 500 000 продолжает мигать. Секундой позже ниже выскакивает ещё одна строчка: «100 000 прямо сейчас, 400 000 после того, как груз окажется в шлюзовой камере. Что может быть в этом чёртовом контейнере - наркотики, оружие? Это не моё дело, говорит себе Андерсон. В конце концов, откажется он - через пару недель согласится кто-нибудь с другого корабля. Пятьсот тысяч! Надо быть дураком, чтобы упустить такую возможность, убеждает себя Андерсон. Это может плохо кончиться, возражает он сам себе. В памяти смутно маячит возможность катастрофы в том случае, если что-то пойдёт не так.
Личный коммуникатор издаёт мелодичный звон. Андерсон смотрит на экран: его счёт только что пополнился на сто тысяч кредитов.
Глубоко вздохнув, старпом кладёт ладонь на сферу управления и даёт серию команд. Захватить объект. Поместить в шлюзовую камеру. Стереть всю информацию о последних действиях.
Действующее лицо: Ричард Мерфи, сорок лет, полковник космических вооруженных сил. Шестнадцать лет в звездном десанте, два ранения, медаль за отвагу.
Полковник просыпается в своей каюте, судорожно ловя ртом воздух. Опять одни и те же сны. Опять. Послевоенный, мать его, синдром.
Ту заварушку пожалуй забудешь. Сорок седьмой. Проклятые ксеноморфы. Лезли из всех щелей. Только успевай перезаряжать плазмомет.
Лампы освещения на секунду мигают, затем вновь загораются.
Какой-то сбой питания. На корабле бардак. Непорядок. Найти капитана.
Полковник быстро одевается и выходит из каюты.
Действующее лицо: Чарли Гейтс, инженер-механик. Двадцать девять лет, не женат, но есть невеста. Любит детей, не дурак выпить. Чарли просыпается в инженерной рубке с глубокого похмелья, которое в данный момент кажется ему худшим в жизни. Бог мой, как же болит голова. С кем он вчера мог так надрался? В его памяти зияет дыра размером с Бельтергейзе.
Чарли медленно, со стоном поднимает голову и до его затуманенного сознания доходит: в рубке что-то не так. Пульт управления, который должен сиять россыпью зелёных огоньков, мигает красным. Экраны над пультом, в обычных обстоятельствах показывающие, что происходит во всех уголках корабля, сейчас отражают в безжизненной глянцево-чёрной глубине с десяток помятых физиономий Чарли с перепуганными глазами.
Меня уволят, с беспощадной ясностью понимает Чарли, уволят нахрен, удержат жалование за последний рейс, и Луиза скажет: всё, дорогой. Она скажет: я ведь говорила, это твой последний шанс, скотина ты этакая, я тебя люблю, но замуж выйду за того, кто способен поутру вспомнить, как провёл вчерашний вечер, и не вылетает с очередной работы раз в полгода.
Он оглядывается и видит бутылку, валяющуюся на пульте. Бутылка разбита, осколки тут и там. Между кнопками управления - лужицы цвета крепкого чая, пахнущие дешёвым арктурианским бренди.
Чарли хватает какую-то ветошь и торопливо вытирает то, что может вытереть. Сгребает осколки в мусорный мешок. Щёлкает кнопками. Запускает диагностику системы. Давай же, умоляет он машину, в конце концов, это всего лишь выпивка, ты справишься с ней, я же справляюсь!
Огоньки мигают, часть нехотя меняет цвет с красного на зелёный. В конце концов, главный экран загорается, и Чарли со вздохом облегчения откидывается в кресле. Ещё один экран. Третий. Пятый.
Кажется, всё будет в порядке. Клянусь, капли в рот не возьму до конца рейса, думает Чарли.
Оживает устройство корабельной связи.
- Инженер, - доносится из динамика квакающий голос старпома. - Доложите ситуацию.
Только этого не хватало. Чарли кидает взгляд на пульт. Ещё часть индикаторов успела загореться зелёным. Вспыхивает очередной экран. Но ещё как минимум треть корабля лишена связи с центром управления, в случае любой внештатной ситуации система не среагирует ни на один тревожный сигнал, если, например, сейчас случится авария, то повреждённые отсеки даже нельзя будет заблокировать.
Чарли наклоняется к динамику и произносит:
- Ситуация штатная.
Или, во всяком случае, будет таковой минут через двадцать. Он ещё пару раз прогонит диагностику и всё исправит. Он ведь хороший инженер, отличный инженер, он не заслуживает увольнения. И потом, это же всего двадцать минут. Всё будет в порядке.
Действующее лицо: Лестер Келли, пассажир первого класса. Тридцать два года, не женат. Бизнесмен, без малого - миллионер. Келли путешествует в каюте первого класса, и несколько разочарован тем, что ресторан на Лебеде подчёркнуто демократичен. Для обслуживающего персонала нет никакой разницы между привилегированными пассажирами и теми, что попроще. К тому же, обслуживающий персонал здесь - роботы. Тележки, развозящие заказы, с торчащими сверху экранчиками меню. В следующий раз, думает Келли, надо будет выбрать для путешествия лайнер повыше уровнем. Куда это годится, скажите на милость. Вся это толпа.
Ресторан полон народу, сервис-тележки едва успевают принимать и развозить заказы. Одна из тележек направляется было к Лестеру, нетерпеливо барабанящему по сенсорной панели своего столика - но на полпути сворачивает, останавливается перед светловолосой девушкой. Та нерешительно смотрит на Келли и, кажется, готова уже взмахом руки отослать тележку к нему. Девушка прехорошенькая. Келли обаятельно улыбается, машет головой и широким жестом показывает: официант в её распоряжении. Блондинка улыбается в ответ и начинает набирать заказ.
И улыбка у неё чудесная, думает Келли. Решительно встаёт и идёт к столику блондинки. Почему бы и нет, в конце концов? Интересно, эта девочка - первый класс или второй? Оценив точёные черты лица, обрамлённые нежными локонами, Келли уверяется: ну, разумеется, первый.
Действующее лицо: Эльза Палмер, пассажирка второго класса. Двадцать три года, не замужем. Медицинская сестра. Если бы на этом корабле можно было обедать в каюте - Эльза, право, не выходила бы оттуда. Слишком много пассажиров, слишком шумно. Эльзу нервируют толпы людей, никто из которых, похоже, толком не знает, чем заняться. По правде говоря, ей намного симпатичнее деловитые сервис-тележки, методично и аккуратно выполняющие свои обязанности.
- Привет, - обращается к ней мужчина, только что галантно уступивший право сделать заказ. - Я - Лестер. Вы не возражаете?
Лестер симпатичный, но, кажется, чересчур заносчив, решает Эльза. Сморщился, проведя ладонью по краю стола, стряхнул какие-то невидимые крошки. Эльза навидалась подобных пациентов в больнице, сколько с ними хлопот сёстрам, а такие типы их и за людей не считают. Но не вставать же из-за столика? Она только что сделала заказ.
- Я - Эльза, - говорит Эльза. - Рада знакомству.
Борис Камолов
Борис сидит в ресторане, за барной стойкой. У него чешется правая ляжка - так бывает каждый раз перед выходом на дело.
И босс тут же. Посмотришь на него - клоун-клоуном. Рыжие патлы во все стороны торчат, тёмные очки. И не скажешь, что ума палата. Такой план придумал, сулящий Борису избавление от всех проблем и безбедную старость. Всего-то и требуется в нужный момент вскрыть некий сейф, на что Борис большой мастер, а уж момент босс обеспечит.
И погоняло у него чудное. Ещё тогда, при первой встрече, Борис спросил, как, мол, звать-величать. - Зови меня Координатор, - сказал клоун и ухмыльнулся.
Пёс с ним, Координатор так Координатор.
Борис расслабленно обводит взглядом остальных пассажиров. За одним из столиков неприятный лощеный тип клеит симпатичную блондиночку. Жалкий хлыщ. Борис в тюрьме таких одним пальцем уделывал.
Борис достает счастливую монету - в доисторические времена такие использовали вместо кредитов. Орёл - сидеть смирно и не рыпаться перед операцией. Решка - приударить за цыпочкой и отшить хмыря.
Орёл. Ну, не судьба.
Пищит коммуникатор. На экране сообщение от Координатора: трехминутная готовность.
Морис Андерсон
Старший помощник идёт в шлюзовую камеру, за ним едет грузовая автотележка, предназначенная для контейнера ценой в полмиллиона кредитов. До конца рейса контейнер пролежит в багажном отсеке, помеченный, как собственность Андерсона и, соответственно, не подлежащий досмотру.
Перед тем, как разблокировать дверь в шлюз, Андерсон мгновение-другое колеблется. Он всё ещё может отказаться от сделки. Открыть внешний люк, сбросить контейнер, аннулировать перечисление шестизначной суммы, ожидающий сейчас в виртуальном банк-пространстве подтверждения получателя.
Всё обойдётся, говорит себе Андерсон решительно, прикладывая свою личную ключ-карту к считывающей планке на дверях шлюзовой камеры. Это всего лишь незаконный груз. В первый раз, что ли?
Дверь шлюза открывается. Контейнер - серый куб три на три метра. Матовый металл, острые углы, несколько вмятин, царапины. Какая-то из граней контейнера - очевидно, крышка, думает Андерсон, манипулируя тележкой. Подогнать поближе, захватить контейнер, разместить на платформе.
Андерсон выбрал для операции малый грузовой шлюз. Высота дверей едва позволяет пройти тележке с трёхметровым контейнером. Выступающий угол металического куба задевает за стену, тележка издаёт тревожный писк, контейнер мягко съезжает с платформы и падает на пол коридора.
- Ох, зараза, - говорит Андерсон удивлённо.
Почему отключились захваты? Может быть, масса груза слишком велика и автоматика тележки не выдержала?
Верхняя часть контейнера вспучивается изнутри, словно консервная банка с просроченным содержимым. С негромким «пуфф» крышка слетает, врезается в потолок и грохается куда-то в сторону, Андерсон не видит, куда, потому что во все глаза смотрит на открытый контейнер.
- Мать вашу, - шепчет он, пятясь назад, - господи Иисусе, вашу мать…
Длинное гибкое щупальце выстреливает из контейнера, касается потолка, присасывается к нему. Почти без паузы изнутри куба подтягивается пульсирующее тело размером с голову старпома, быстрыми, почти неуловимыми движениями ощупывает стены вокруг себя, выбирает направление, по-змеиному перетекает по стене. Второе щупальце, и второе спрутообразное тело сползает по внешней стороне контейнера, шлёпается на пол, движется в сторону Андерсона.
В следующее мгновение контейнер словно вскипает десятками серых маслянисто-резиновых жгутов, направленных в разные стороны.
- Господи, - кричит старпом, прижимаясь к стене. - Система, код семь-два-четырнадцать, тревога, Лебедь в опасности, нападение, семь-два-четырнадцать!
Ничего не происходит. Никаких сирен, мигающих ламп; никакой реакции системы на чрезвычайную ситуацию, режим которой обязан был включиться после голосовой команды старшего члена экипажа корабля.
Щупальце мягко обвивает ногу Андерсона. Он смотрит вниз - и видит встречный взгляд двух глубоких тёмных глаз, разглядывающих старпома с умильно-детским выражением. Ну, надо же, отстранённо думает старпом, у них есть глаза.
И зубы, понимает он через мгновение. Как ни странно, ему почти не больно. Морис Андерсон проваливается в темноту без сновидений.
Эльза Палмер
Внезапно мигают лампы - раз, другой. Эльза вздрагивает и замирает.
- Что происходит? - хмурится Лестер. - Разве мы не должны путешествовать с комфортом?
- Может быть, какая-то авария? - спрашивает Эльза.
Ей вдруг становится страшно.
- Ну, что вы, Эльза, - говорит её новый знакомый уверенным голосом. - Просто технические неполадки в системе освещения. Кое-кому следовало бы лучше следить за электропроводкой. Не правда ли?
Последнюю фразу Лестер, ища поддержки, обращает к мужчине, сидящему за соседним столиком.
Тот с улыбкой кивает в ответ, Эльза тоже неуверенно улыбается, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Человек за соседним столиком, выглядит довольно странно даже для пёстрого сборища пассажиров лайнера. Соломенно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, слишком бледная кожа и тёмные очки, за которыми почти не видно глаз.
- Всё будет в порядке, не волнуйтесь, - продолжает Лестер, накрывая руку Эльзы своей ладонью.
В этот момент свет гаснет и больше не загорается.
Ричард Мерфи
Кто-то кричит. Кто-то вскакивает из-за столика. Судя по звону посуды, опрокидывает его.
Полковник встаёт на ноги:
- Я прошу всех сохранять спокойствие.
Слышит голоса:
- Что происходит?
- Мы хотим знать…
- Это возмутительно!
- Это авария?
Гражданские. Что с них взять.
Полковник повышает голос. Говорит чётко и раздельно.
- Всем оставаться на своих местах. Здесь есть кто-то из членов экипажа?
Тишина. Жужжат сервис-тележки, продолжают развозить заказы. Тупая автоматика.
Мужской голос слева:
- Я член экипажа. Сотрудник службы безопасности, в вашем распоряжении… сэр.
Вот же кретин. Понаберут, мать их, кого попало. Это ведь он, пассажир, должен поступать в распоряжение сотрудника СБ при исполнении. Что ж, работаем с тем, что есть. Долг есть долг.
- Аварийное освещение? - спрашивает Мерфи.
- Минуту, сэр.
Прочие пассажиры сидят тихо. Похоже, дошло, что дело может быть серьёзное. Главное - никто не паникует, во всяком случае, пока. Его задача - поддерживать порядок.
Лестер Келли
Сжимая дрожащую руку блондинки Эльзы и слушая рявканье кого-то из пассажиров, взявшегося, слава богу, наводить хоть какой-то порядок, Лестер чувствует нарастающее беспокойство. А что, если и впрямь - авария? Внезапно он остро осознаёт, что находится в глубоком космосе, отделённый от убийственного вакуума несколькими не слишком толстыми - и, возможно, не слишком надёжными! - слоями металла и пластика. Он сглатывает, давя панику и острое желание спастись. Чёрт побери, это будет нечестно - погибнуть так глупо, с его-то состоянием, с его способностями. Нет, он просто не может умереть вот так.
Он сделает всё, чтобы остаться в живых.
Загорается тускло-красный свет. У Эльзы, вцепившейся Лестеру в руку, перепуганное лицо.
Ричард Мерфи
Этот, из СБ, активировал аварийное освещение.
Среднего роста. Рыжие волосы. Гражданская одежда. Впрочем, он ведь обедал - значит, сейчас не его смена. Может ходить, в чём хочет. Даже тёмные очки нацепить.
- Связь? - спрашивает Мерфи.
- Отсутствует, сэр.
Плохо. Совсем плохо.
- Оружие?
Рыжеволосый достаёт и протягивает ему плазменную пушку.
- Что это? - Мерфи не делает встречного движения, чтобы принять оружие, напротив, отступает назад. - Оставьте себе, солдат.
Сб-шник неуверенно улыбается. Не опуская руки с плазмомётом. Чёрт, откуда вообще эта штука на гражданском судне?
- Пусть лучше будет у вас, сэр, - настаивает рыжеволосый. - Так надёжнее.
Что ж, он прав. Мерфи берёт оружие.
Чарли Гейтс
Он четырежды прогоняет диагностику, но блок Б-3 остаётся глух и недоступен для системы. Проблема, чтоб её черти взяли, кроется не в пульте управления. Там, в Б-3, что-то случилось. Чарли даже умудрился локализовать сбой. Место обрыва линии находится в коридоре, который ведёт от багажного отсека к малому грузовому шлюзу номер пять.
Надо доложить начальству.
И первое, что оно спросит: как давно произошёл сбой, что этому предшествовало, и что предпринял дежурный инженер. Ни на один из этих вопросов у Чарли нет приемлемого ответа. Некоторое время он сидит, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперёд. Потом принимает единственно возможное решение: сходить и посмотреть, что там стряслось. Возможно, ему удастся всё исправить своими силами. Он знает, что не должен этого делать. Дева Мария, образок которой висит над приборной панелью, укоризненно качает головой: такие игры могут очень, очень плохо кончиться. Кажется, Чарли даже слышал о чём-то подобном, подсказывает память, хотя и позабыл подробности.
Но он не видит иного выхода, если хочет сохранить работу и Луизу.
Чарли выбирается из рубки. Спускается по узкой лестнице для технического персонала. Инженерным ключом открывает дверь и попадает в грузовой коридор. Лампы не горят, но аварийное освещение работает. Что ж, пока всё идёт нормально, думает Чарли, заворачивая за угол.
Застывает, потрясённый, не в состоянии сразу сообразить, что видит. Перед Чарли в тускло-красном свете лениво колышется клубок щупалец, похожий на гигантский серо-багровый цветок, ежесекундно меняющий очертания.
- Нет, - шепчет Чарли, - дева Мария, пожалуйста, пожалуйста нет.
Цветок распускается. Щупальца стремительно взметываются в разные стороны, клубок распадается на отдельные тела, эти тела скользят по полу, по стенам и даже по потолку, приближаясь к Чарли.
- Пожалуйста, - говорит он и закрывает глаза. Десятки щупалец одновременно обвивают его со всех сторон.
Часть 2