Через лес
Он живёт в комнате с диваном, книжным шкафом и балконом. Ночью спит на диване, днём читает книги из шкафа. Когда надоедает и устают глаза, выходит на балкон и сидит там, глядя вниз. Внизу двор, там играют дети. Он к ним не спускается, никогда. Бабушка зовет обедать. Он ест, больше для того, чтобы не расстраивать бабушку. Иногда ходит с ней в магазин, за молоком и хлебом. Молоко в бутылках с синими крышками, а хлеб в хрустящих бумажных пакетах.
Один раз они с бабушкой ходили к ним домой, в его настоящий дом. Собрали две сумки одежды. Одежда вся пропахла дымом. Бабушка долго стирает и полощет его рубашки и джинсы в мыльной воде, чтобы избавиться от запаха.
В начале лета, ещё до того, как всё случилось, он едва не утонул в озере, по глупой случайности. Помнит, как колыхался в холодной, какой-то вязкой воде, погружаясь всё глубже, без возможности вдохнуть, бестолково болтал руками, пытаясь выгрести наверх, к солнцу, казавшемуся оттуда, из глубины, расплывчатым серебряным пятном.
Что-то похожее происходит с ним сейчас, только вместо озера - комната с диваном, книжным шкафом и балконом, и совсем непонятно, куда выгребать. Ночью просыпается от того, что не может дышать и лежит, глядя, как колышутся от сквозняка балконные шторы. Ему совсем не страшно.
Потом наступает осень, и он идёт в школу - в новую школу, где его никто не знает. Ни с кем почти не разговаривает, на уроках сидит, глядя в окно. Солнце за окном расплывается серебряным пятном.
Домой из школы он возвращается через старый парк, сплошь дубы и клёны, кое-где потрескавшиеся мраморные статуи и фонтаны. Фонтаны, конечно, не работают. Ветер шуршит листьями. Пруд цветёт ряской. От аллеи в разные стороны уходят тропинки и дорожки, ныряют в кусты.
Иногда здесь играют дети.
- Раз, - считает тощая белоголовая девчонка, уткнувшись лбом в дуб, - три-четыре пять! Я! Иду! Искать!
И уносится, визжа, тонкие косички мотались по спине.
Его играть не зовут, с чего бы? Ни с кем из них он не знаком. Они шумные и всклокоченные, то ли от лазанья по кустам, то ли сами по себе. Они разного возраста, кто-то старше него, кто-то намного младше.
Бабушка говорит в телефон: нельзя так, он как неживой. Вздыхает в трубку. Он слушает, сидя на своём балконе, через раскрытое окно бабушкиной комнаты. На следующий день говорит: вот, иду гулять. Подружился кое с кем, обязательно познакомлю, как-нибудь потом, пока.
Идёт, конечно, в парк, куда ж ещё. Сворачивает с аллеи, огибает заросший пруд. Листья падают сверху: красные, жёлтые, всякие. Дорожка заросла травой. Откуда-то доносится запах дыма, его едва не тошнит. Ускоряет шаг, и дымная вонь исчезает, остаётся запах листьев и осенней земли.
По мосту он пересекает ручей, вода которого бесшумно течёт по камням, чистая, прозрачная, как тёмное стекло. Тропинка ведёт дальше, скрываясь между деревьями.
Там, на мосту, он оставляет школьный рюкзак с учебниками.
Говорит себе: он просто устал его тащить. Решает: заберу, когда вернусь, кому он тут нужен. Дальше идёт налегке, сунув руки в карманы куртки. Пару раз спотыкается о корни, ничего страшного.
Туки-тук, говорит мальчишка, на голову его ниже, лохматые волосы лезут в глаза, я тебя нашёл!
Я не играю, говорит он. Конечно, играешь, отвечает девчонка из-за поворота, раз уж ты здесь.
Хорошо, соглашается он. Раз уж он здесь, в самом деле.
Они начинают играть. Правила не сложные, ему быстро их объясняют. Что-то вроде пряток, немного сложнее, все разбегаются, и надо искать по приметам.
Синее, кричит девчонка - та самая, беловолосая, с косичками. Мы ищем синее!
Радом с тропинкой, за деревом, он видит маленький синий цветок и прячется в кучу листьев рядом. Когда его находят, он, в свою очередь, говорит: а теперь ищем красное! Но все молчат, не спешат разбегаться, переминаются с ноги на ногу. Красное нельзя, объясняет ему лохматый. Тогда белое, предлагает он. Белое можно? В ответ звучит многоголосый визг разбегающихся игроков.
Потом идёт зелёное, потом серебряное (сложный тур для прячущихся, лёгкий для ведущего), серое, снова синее, и дальше. Пушистое, кричит рыжеволосая длинноногая девушка, старше его.
В поисках пушистого он заглядывает в дупло, видит кого-то, свернувшегося там, в глубине, дрожащего и большеглазого. Тот, из дупла, протягивает ему маленький узелок - и он, не задумываясь, берёт подарок.
Уже совсем темно. Ветви деревьев кажутся чёрными, небо тёмно-фиолетовое. Мимолётом он спохватывается, что пора идти домой, но беловолосая девчонка, она опять водит, говорит: светящееся! - и он возвращается к игре.
Что-то пробирается рядом с ними в темноте, припадающее к земле, гладкое и текучее. Кто-то тихо поёт за деревьями, на незнакомом ему языке, но если вслушаться, обязательно поймёшь.
Они играют, играют и играют.
Потом кто-то кричит: настоящее-живое! И все разбегаются в разные стороны, ищут настоящее-живое. Он идёт по тропинке, смотрит направо и налево, но он уже понимает, что это как раз то, что не так просто найти в здешнем лесу.
Небо медленно светлеет. Он играл всю ночь. Сейчас утро.
Тропинка заканчивается на берегу озера. Он очень устал, и не знает, куда дальше идти. По озеру кто-то плывёт.
Он пытается разглядеть и внезапно видит, что этот кто-то не столько плывёт, сколько барахтается в воде, хлопая руками. Уходит под воду: раз, другой.
Он сбрасывает ботинки и куртку и, разбрызгивая воду, забегает в озеро. Вода холодная, но не слишком. Такая вода бывает не осенью, в октябре, а в начале лета.
Тогда он понимает, что происходит. Кто плывёт там, на середине озера.
На секунду, не больше, он замирает, не может решить, что делать - но встряхивается, ныряет и плывёт, туда, где по воде всё ещё расходятся круги. Там снова ныряет. И снова ныряет, пытаясь найти того, кто только что скрылся под водой.
Никого нет. Никакого шевеления в глубине озера.
В конце концов он медленно выбирается на берег. Не может найти свою куртку и ботинки - вообще не может найти тропинку, по которой сюда пришёл.
Зато видит на берегу шорты и летние туфли, свои летние туфли.
Тогда он хватает и надевает их, быстро натягивает шорты и бежит по дороге. Которая, он знает, приведёт его на окраину города, а потом две остановки на автобусе - и он дома. Дома.
Он бежит, стараясь изо всех сил двигаться как можно скорее,
Он боится только одного: забыть, что через неделю случится пожар, и что надо обязательно сказать родителям про пожар. Боясь забыть это лето, и эту осень, и эту ночь в лесу, он нескончаемо повторяет на бегу одно и тоже: через неделю будет чёртов пожар.
Один раз они с бабушкой ходили к ним домой, в его настоящий дом. Собрали две сумки одежды. Одежда вся пропахла дымом. Бабушка долго стирает и полощет его рубашки и джинсы в мыльной воде, чтобы избавиться от запаха.
В начале лета, ещё до того, как всё случилось, он едва не утонул в озере, по глупой случайности. Помнит, как колыхался в холодной, какой-то вязкой воде, погружаясь всё глубже, без возможности вдохнуть, бестолково болтал руками, пытаясь выгрести наверх, к солнцу, казавшемуся оттуда, из глубины, расплывчатым серебряным пятном.
Что-то похожее происходит с ним сейчас, только вместо озера - комната с диваном, книжным шкафом и балконом, и совсем непонятно, куда выгребать. Ночью просыпается от того, что не может дышать и лежит, глядя, как колышутся от сквозняка балконные шторы. Ему совсем не страшно.
Потом наступает осень, и он идёт в школу - в новую школу, где его никто не знает. Ни с кем почти не разговаривает, на уроках сидит, глядя в окно. Солнце за окном расплывается серебряным пятном.
Домой из школы он возвращается через старый парк, сплошь дубы и клёны, кое-где потрескавшиеся мраморные статуи и фонтаны. Фонтаны, конечно, не работают. Ветер шуршит листьями. Пруд цветёт ряской. От аллеи в разные стороны уходят тропинки и дорожки, ныряют в кусты.
Иногда здесь играют дети.
- Раз, - считает тощая белоголовая девчонка, уткнувшись лбом в дуб, - три-четыре пять! Я! Иду! Искать!
И уносится, визжа, тонкие косички мотались по спине.
Его играть не зовут, с чего бы? Ни с кем из них он не знаком. Они шумные и всклокоченные, то ли от лазанья по кустам, то ли сами по себе. Они разного возраста, кто-то старше него, кто-то намного младше.
Бабушка говорит в телефон: нельзя так, он как неживой. Вздыхает в трубку. Он слушает, сидя на своём балконе, через раскрытое окно бабушкиной комнаты. На следующий день говорит: вот, иду гулять. Подружился кое с кем, обязательно познакомлю, как-нибудь потом, пока.
Идёт, конечно, в парк, куда ж ещё. Сворачивает с аллеи, огибает заросший пруд. Листья падают сверху: красные, жёлтые, всякие. Дорожка заросла травой. Откуда-то доносится запах дыма, его едва не тошнит. Ускоряет шаг, и дымная вонь исчезает, остаётся запах листьев и осенней земли.
По мосту он пересекает ручей, вода которого бесшумно течёт по камням, чистая, прозрачная, как тёмное стекло. Тропинка ведёт дальше, скрываясь между деревьями.
Там, на мосту, он оставляет школьный рюкзак с учебниками.
Говорит себе: он просто устал его тащить. Решает: заберу, когда вернусь, кому он тут нужен. Дальше идёт налегке, сунув руки в карманы куртки. Пару раз спотыкается о корни, ничего страшного.
Туки-тук, говорит мальчишка, на голову его ниже, лохматые волосы лезут в глаза, я тебя нашёл!
Я не играю, говорит он. Конечно, играешь, отвечает девчонка из-за поворота, раз уж ты здесь.
Хорошо, соглашается он. Раз уж он здесь, в самом деле.
Они начинают играть. Правила не сложные, ему быстро их объясняют. Что-то вроде пряток, немного сложнее, все разбегаются, и надо искать по приметам.
Синее, кричит девчонка - та самая, беловолосая, с косичками. Мы ищем синее!
Радом с тропинкой, за деревом, он видит маленький синий цветок и прячется в кучу листьев рядом. Когда его находят, он, в свою очередь, говорит: а теперь ищем красное! Но все молчат, не спешат разбегаться, переминаются с ноги на ногу. Красное нельзя, объясняет ему лохматый. Тогда белое, предлагает он. Белое можно? В ответ звучит многоголосый визг разбегающихся игроков.
Потом идёт зелёное, потом серебряное (сложный тур для прячущихся, лёгкий для ведущего), серое, снова синее, и дальше. Пушистое, кричит рыжеволосая длинноногая девушка, старше его.
В поисках пушистого он заглядывает в дупло, видит кого-то, свернувшегося там, в глубине, дрожащего и большеглазого. Тот, из дупла, протягивает ему маленький узелок - и он, не задумываясь, берёт подарок.
Уже совсем темно. Ветви деревьев кажутся чёрными, небо тёмно-фиолетовое. Мимолётом он спохватывается, что пора идти домой, но беловолосая девчонка, она опять водит, говорит: светящееся! - и он возвращается к игре.
Что-то пробирается рядом с ними в темноте, припадающее к земле, гладкое и текучее. Кто-то тихо поёт за деревьями, на незнакомом ему языке, но если вслушаться, обязательно поймёшь.
Они играют, играют и играют.
Потом кто-то кричит: настоящее-живое! И все разбегаются в разные стороны, ищут настоящее-живое. Он идёт по тропинке, смотрит направо и налево, но он уже понимает, что это как раз то, что не так просто найти в здешнем лесу.
Небо медленно светлеет. Он играл всю ночь. Сейчас утро.
Тропинка заканчивается на берегу озера. Он очень устал, и не знает, куда дальше идти. По озеру кто-то плывёт.
Он пытается разглядеть и внезапно видит, что этот кто-то не столько плывёт, сколько барахтается в воде, хлопая руками. Уходит под воду: раз, другой.
Он сбрасывает ботинки и куртку и, разбрызгивая воду, забегает в озеро. Вода холодная, но не слишком. Такая вода бывает не осенью, в октябре, а в начале лета.
Тогда он понимает, что происходит. Кто плывёт там, на середине озера.
На секунду, не больше, он замирает, не может решить, что делать - но встряхивается, ныряет и плывёт, туда, где по воде всё ещё расходятся круги. Там снова ныряет. И снова ныряет, пытаясь найти того, кто только что скрылся под водой.
Никого нет. Никакого шевеления в глубине озера.
В конце концов он медленно выбирается на берег. Не может найти свою куртку и ботинки - вообще не может найти тропинку, по которой сюда пришёл.
Зато видит на берегу шорты и летние туфли, свои летние туфли.
Тогда он хватает и надевает их, быстро натягивает шорты и бежит по дороге. Которая, он знает, приведёт его на окраину города, а потом две остановки на автобусе - и он дома. Дома.
Он бежит, стараясь изо всех сил двигаться как можно скорее,
Он боится только одного: забыть, что через неделю случится пожар, и что надо обязательно сказать родителям про пожар. Боясь забыть это лето, и эту осень, и эту ночь в лесу, он нескончаемо повторяет на бегу одно и тоже: через неделю будет чёртов пожар.